Все люди – хорошие - Волчок Ирина. Страница 19

– Наташ, ты кто по гороскопу? – спросил он.

– Рыба я несчастная, – рассеянно улыбнулась она.

– Значит, у тебя скоро день рождения?

– Еще не очень, девятнадцатого марта, – сказала она, продолжая думать, как же все-таки и дело сделать, и на неприятности не нарваться.

С днем рожденья фишка не прокатит, понял Владимир. Упрется, как пить дать упрется. Можно, конечно, поставить ее перед фактом: на тебе телефон, пользуйся. Но он прекрасно помнил, что получилось из подобной ситуации два года назад, когда он решил осчастливить тещу. Купленный без ее участия красивый дорогой аппарат пришелся не ко двору. Теща путалась, никак не могла запомнить, что где, и, в конце концов, он увидел, как она пользуется своим старым, немодным телефоном. Было обидно. Бог с ними, с деньгами, но он же от души выбирал…

– А, какого черта… – пробормотал он себе под нос и резко свернул. Скажет, что телефон ей нужен для того, чтобы хозяева могли дозвониться в любую минуту. Как все-таки неудобно, когда женщина, которая тебе небезразлична… Да ладно, чего уж там, от которой ты без ума, находится в подчиненном положении по отношению к тебе. И даже не просто подчиненном. Вот если бы он своей секретарше сделал дорогой подарок, та бы до потолка прыгала. Или ту же Марину взять. С ней было бы вообще просто: сохрани мой номер, я буду тебе звонить. Все. Хозяин сказал, что будет звонить, – значит, берем телефон и благодарим. Никаких турусов на колесах.

Вся беда в том, что он никак не может относиться к Наташке как хозяин к прислуге. Она так себя ведет, что это невозможно. Или он так себя ведет. Или он себе придумал, что она как-то там по-особенному себя ведет…

Хорошо Людке, та для себя сразу решила, что Наташка – это что-то типа младшей сестры. Учить, заботиться, сопереживать. Он тоже хочет заботиться, но кто ж ему разрешает-то?

А может, и не беда, может, наоборот – счастье. Ведь он влюбился. Это вам не случайный секс с модельками местного производства. Любая из них, не задумываясь, выбрала бы самый дорогой и навороченный телефон. За его-то счет.

– Владимир Иванович!

Владимир вздрогнул – такой у нее был странный голос. Возбужденный, умоляющий? Он посмотрел на нее.

– Владимир Иванович, у вас темные очки есть? Прямо здесь, в машине?

– Не знаю, может, и есть, посмотри в бардачке…

Наташка открыла бардачок и принялась быстро перебирать всю ту тысячу мелочей, которые там накопились за зиму, Владимир наводил там порядок два раза в год, когда по сезону менял резину. Очки нашлись, когда Наташка уже было совсем отчаялась.

– Можно я их надену? Пока мы в городе? Пожалуйста, я их потом вымою… – Она и впрямь смотрела на него умоляюще.

Вот. Вот оно. Он знает, как всучить ей этот дурацкий сотовый телефон. Правда, зачем ей понадобились его прошлогодние, уже немодные, к тому же явно мужские, очки, тоже непонятно, но это дело десятое. Зачем-то нужны. Судя по тому, как она сейчас на него смотрит, – очень нужны, просто позарез. И хорошо, и ладненько, нам это только на руку.

– Только с одним обязательным условием, – серьезно сказал он. – Согласна?

Наташка на секунду задумалась. Какое может быть обязательное условие? А, бог с ним, какое бы ни было, безопасность ничего не подозревающего хозяина важнее, она эту базарную шпану знает, Маратик не раз хвастался, как они учили жизни кого-нибудь. Того, кто им перешел дорогу, не то сказал, не так посмотрел…

– Все, что скажете, Владимир Иванович, – решительно сказала Наташка.

Все, что он скажет… Это она погорячилась. Мало ли что он может сказать? Хотя… Что он может? Поехали в сауну? Займемся сексом? Стань моей любовницей? Слово «любовница» подразумевает любовь. А любовь по заказу не бывает. Не получается. Так что это он погорячился. Придется использовать полученный карт-бланш по назначению.

– Наташ, только сразу не брыкайся, пожалуйста. Я считаю, что у тебя должен быть сотовый. Мало ли что, надо всегда быть на связи. Я уверен, и Людка так думает. Так что давай, пока вместе в городе, выберем тебе телефон, хорошо?

– Конечно, Владимир Иванович, если вы считаете нужным…

У него гора с плеч свалилась. А он-то, дурень, понавыдумывал, смоделировал ситуацию…

Как выяснилось, рано радовался. Наташка деловито добавила:

– Только чего выбирать-то? Самый дешевый, да и все.

– Наташ, ты не понимаешь. Сотовый – это личная вещь, он должен нравиться, его должно быть приятно в руки брать. Картинки там всякие, финтифлюшки, фотографии. В дешевых телефонах дополнительных функций минимум, понимаешь?

– Нет, не понимаю. Телефон должен звонить, разве не так?

Кажется, она правда искренне удивилась. И смотрит на него. Уже целую минуту смотрит.

Владимир сделал вид, что рассердился:

– Да мне просто стыдно будет, если кто-нибудь увидит тебя с дешевым телефоном! Кто-нибудь из гостей! Ко мне и партнеры по бизнесу приезжают, скажут: Сокольский – жлоб, не мог нормальный телефон помощнице по хозяйству купить!

Это он врал, конечно. Его приятелям, они же партнеры, было глубоко наплевать даже на то, какой телефон у его жены, не говоря уж про домработницу. Но Наташка об этом не знала, поэтому печально вздохнула и все-таки согласилась выбрать, а не просто купить самый дешевый. Как выяснилось, они уже минут пять стоят около салона и пререкаются. Такое расточительное отношение ко времени, которого оставалось все меньше, Наташка позволить себе не могла, перестала спорить и с обреченным видом последовала за Владимиром.

Раньше она сотовые никогда не покупала. И даже не рассматривала. Цены казались номерами телефонов. Вот такой вот грустный каламбур, подумала Наташка. Хозяин что-то горячо говорил, суетился, за две минуты загонял продавцов… Она молчала и почти не слушала. То, что он совал ей в руки и предлагал рассмотреть на предмет нравится – не нравится, стоило как минимум обе ее бывшие зарплаты за два месяца. Она поправляла сползающие очки и ждала, когда он, наконец, на чем-нибудь остановится. Времени в обрез, еще продукты выбирать, домой ехать, готовить, убирать после готовки, на стол накрывать…

Кажется, он что-то спрашивает. Наташка не расслышала, вернее, прослушала, а переспросить постеснялась и просто кивнула головой.

Владимир с облегчением вздохнул. Как хорошо, что она отвлеклась и не видела, сколько стоит ее новый телефон! Надо попробовать вспомнить: а барышням своим он такие дорогие подарки делал когда-нибудь? Вряд ли. Владимир предпочитал тратить деньги на совместные развлечения, на продолжение праздника. Сейчас он млел от нового ощущения: он сделал женщине дорогой подарок, а она даже не подозревает о цене, которая явно предполагает особую благодарность с ее стороны. Правда, Людка тоже не дурочка, но он придумает, что соврать. Скажет, акция была, скидки. И совсем здорово, что телефон с таким обилием возможностей не может оказаться простым в обращении. А это что значит? А это значит, что Наташка сама ни за что не разберется, и он ей все будет показывать. И это будет то самое совместное занятие, столь полезное для дальнейшего сближения…

А Наташка чуть ли не напевала про себя: на рынке ее никто не узнает. Еще бы – новая одежда, новая прическа, темные очки, из-под которых даже бровей не видно, не то что глаз. И, конечно, сопровождающий. Вот, например, Ираида – с кем бы и где ни ходила, несмотря на пол, возраст и количество ее спутников, ко всей компании обращались «женщина». Некоторые из спутников даже обижались. А чего обижаться-то? Идет по базару статуя свободы, и что теперь – на всех, кто при ней находится, внимание обращать, что ли?

В их паре внимание обращали на высокого статного Владимира, а Наташка была как бы при нем. В какой-то момент ей показалось, что рыбная Тоня что-то заподозрила. Наташка от страха засунула руки в карманы новой светлой курточки (я не боюсь, не боюсь) и наткнулась на новый телефон. Достала, повертела и сунула обратно. Тоня, напряженно смотревшая на нее, после этого сразу успокоилась и попыталась обвесить. Если Тоня что-то и заподозрила, так телефон сразу развеял все подозрения. Ну не может у Наташки-дворняжки, Маратиковой девки, быть такого крутого телефона. Померещилось.