Шарада - Браун Сандра. Страница 41

– Господи, какая же ты уродина, когда ревешь!

– Я больше не буду плакать, правда, клянусь. Только пожалуйста, не заставляй меня…

– Ребенок спит, – прошептал он. – Но я могу разбудить его. А что, должен же он когда-нибудь начать просвещаться. – Мерфи сделал шаг по направлению к кроватке.

Она обхватила его ноги.

– Нет, нет! – Ее мольба была почти беззвучной.

– Тогда начинай!

Он получил особое удовольствие, наблюдая сверху, к она жадно принялась за дело, быстро и упорно работ ртом. Она отчаянно старалась, чтобы он кончил как можно скорее и чтобы все это было позади.

Но он был умнее, чем думала эта сука. Разгадав ее маневр, Мерфи оттягивал конец столько, сколько мог. Когда он кончил, из его груди вырвался громкий звериный рев.

Удивительно, но Майкл так и не проснулся.

После ужина Мерфи уселся смотреть телевизор. В телестанции передавали новости. Он то и дело переключался с одного канала на другой, пережидая, пока кончится вся эта чушь.

На одном из каналов его внимание привлекла хорошенькая рыжеволосая женщина. Он уже видел ее раньше, но как-то не обратил на нее внимания. Смазливое личико, плоская грудь. В правом углу экрана появилась фотография ребенка. Женщина увлеченно говорила микрофон:

– …Им не занимались. И отец, и мать употребляли наркотики. У мальчика могут возникнуть некоторые трудности с привыканием, но у него есть неограниченные возможности для того, чтобы стать умным, здоровым и эмоционально стабильным ребенком. Если найдется семья готовая дать ему любовь и воспитание, в которых он так нуждается, этот мальчик…

Мерфи слушал со все возраставшим интересом. Когда передача закончилась и рыжеволосая в теленовостях вновь уступила экран дураку-ведущему, Мерфи тяжелым взглядом посмотрел на мальчика, игравшего в углу комнаты со своей грязной плюшевой игрушкой.

Ребенок раздражал его и мешал. Он не очень шумел, к тому же успел на собственной шкуре усвоить, что Мерфи следует пореже попадаться на глаза. Но Майкл постоянно мешал ему делать то, что ему хотелось, начиная с секса и кончая храпом.

В собственном доме ему приходилось постоянно следить за собой. Из-за этого паршивца она то и дело пилила его по тому или иному поводу. Не делай того, а то Майкл может тебя увидеть; не говори сего, а то Майкл может тебя услышать. Того нельзя, этого нельзя, ничего нельзя. Господи! Разве этого не достаточно, чтобы довести человека до умопомрачения?!

Да еще эта треклятая инспекторша из службы помощи детям вечно сует свой длинный острый нос в его дела. Скорее всего, она-то и напустила на него фараонов, после того как он в прошлый раз обработал свою женушку. Да, пришлось немножко погонять ее по квартире. Ей это было полезно. Он пришел домой, а ее нет. А когда она наконец появилась, то не хотела говорить ему прямо, где была. Что же ему было делать, так и оставить ее безнаказанной?! Кроме того, зря он разрешил ей заниматься нанизыванием этих дурацких бусин. От этого она возомнила себя слишком независимой.

Но его главной проблемой был ребенок. Почти каждый раз, когда она становилась на дыбы, это так или иначе было связано именно с ним. Если бы в доме не было этого пачкуна, жизнь была бы намного приятнее.

Усыновление, сказала рыжеволосая. Не обязательно для сирот – просто для детей, чьи родители до смерти от ни? устали и хотели бы от них избавиться. Распродажа детей на дому. Неплохо придумано.

Он посмотрел на жену. Она сидела и нанизывала СВОЙ бусины. Конечно, она будет сходить с ума, если Майкла заберут навсегда. Но рано или поздно все забудется. Собственно говоря, у нее все равно нет выбора. А может быть она не слишком расстроится, узнав, что Майкл попал в хорошую семью. Впрочем, плевать он на нее хотел, черт бы ее побрал!

Мерфи, потягивая пиво, смотрел на экран телевизора, где ведущая тасовала письма телезрителей, но его мозг был занят рыжеволосой. Возможно, у нее есть решение его проблемы.

Надо все хорошенько обдумать.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

– Кэт!

– Господи Боже мой! – Она подпрыгнула от неожиданности и машинально приложила руку к сильно бьющемуся сердцу. – Я не ожидала, что здесь кто-то есть.

В телестудии было темно и, как она думала, пусто.

– А никого и нет. Только я. Я ждал тебя. Алекс легко встал с кресла ведущего, расположенного рядом с рабочим столом отдела новостей, и неторопливо направился к ней. От испуга она все еще не могла сдвинуться с места.

В темноте телекамеры походили на живых существ другой планеты, со множеством приложенных к ним кабелей, змеями расползшихся по цементному полу, подобно электронным пуповинам. Экраны мониторов смотрели немигающими слепыми глазами. В этот поздний час, когда приборы больше не выполняли свои высокотехнологические функции, студийное оборудование напоминало своими формами кошмарных чудовищ.

До недавнего времени такое глупое сравнение никогда бы не пришло Кэт в голову.

– Как ты узнал, где меня найти? – спросила она.

– Мне сказали, что обычно, идя домой, ты выбираешь самый короткий путь – через студию.

– Кто тебе сказал об этом? И как ты вообще сюда попал?

– Я втерся в доверие к охраннику.

– Им вообще не разрешается пропускать в здание посторонних.

– Старина Боб сделал для меня исключение как для бывшего коллеги.

– Старина Боб?

– Мы с ним уже на короткой ноге. Как только я сказал ему, что раньше служил в полиции, он сразу стал необыкновенно милым и предупредительным. Перед тем, как выйти в отставку и устроиться работать в охрану, Боб служил в полицейском управлении Сан-Антонио.

– Как, оказывается, полезно встретить бывшего коллегу-полицейского.

– Да, как видишь, в этом есть свои положительные стороны, – пожав плечами, ответил Алекс. – Тебе холодно?

Кэт сама не замечала, что, сложив на груди руки сжимала ладонями локти.

– Да, наверное, немного холодно. Я как-то не обратила внимание.

– Или ты дрожишь из-за того, что здесь произошло днем?

Она резко вскинула на него глаза-

– А ты откуда об этом знаешь?

– Я был здесь.

– Ты был здесь? С чего это вдруг?

– Чтобы увидеться с тобой. Я приехал как раз после того, как прибыла пожарная машина. В этой суматохе мне удалось пройти мимо старины Боба, но до студии я так и не добрался. Она была оцеплена, и внутрь меня не пустили. Я спросил у одного полицейского, что происходит, и он мне все рассказал. Я представился твоим другом и попросил разрешения увидеть тебя, но ему было строго-настрого приказано никого не пропускать.

Кэт пожалела, что не знала о том, что Алекс находился рядом с ней, в том же здании. Все были к ней так внимательны, но, когда это произошло, присутствие такого надежного человека, как он, было бы для нее особенно ценным. Не поднимая на Алекса глаз, она пробормотала:

– Подобные происшествия иногда случаются.

– Ты уверена, что это был несчастный случай? В ее нервном отрывистом смехе не чувствовалось большой уверенности.

– Конечно, это был несчастный случай. Я совершенно случайно оказалась в этом кресле, когда сверху упал один из светильников.

– Покажи мне, где это случилось.

Он прошел за ней до рабочего стола отдела новостей. Около него стояли четыре вращающихся стула. Два для ведущих, один для синоптика, севшего поболтать с ведущим перед тем, как перейти к знаменитому на всю телекомпанию «центру погодных прогнозов» в противоположной части студии. Четвертый стул был предназначен для спортивного комментатора.

– Как ты знаешь, я редко бываю на съемочной площадке при прямой трансляции. Все мои передачи записываются заранее. Во время записи я обычно сижу здесь, – пояснила Кэт, положив руки на стул спортивного комментатора. – Сегодня я не успела произнести и половины вступительного текста, как это произошло.

Она показала наверх. Сломанный светильник, один из нескольких приборов павильонного освещения, уже заменили.

– Третий слева, – показала она Алексу.