Концерн - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 30

Полученная плата позволила подумать о расширении, а потому, не посоветовавшись с друзьями, Сергей поспешил закупить новые станки и набрать дополнительных рабочих, благо помещения изначально строились с запасом, хотя и влетели в копеечку. Как выяснилось, Звонарев оказался весьма прозорлив.

Рассказы капитана американского сухогруза, дошедшие до штатовских инженеров, возбудили их неподдельный интерес, так что уже через месяц после отбытия парохода во Владивосток прибыл инженер одной из судостроительных компаний в сопровождении четверых мастеровых, которые практически с трапа направились в мастерские.

Одним словом, с заказами проблем не возникало. Появились иные трудности. Несмотря на расширение производства, заказов оказалось неожиданно много, причем, к удивлению друзей, серьезный заказ поступил от Российского Императорского флота, и, к разочарованию коменданта порта, на этот раз об откатах Сергей больше ничего слышать не хотел.

Были вопросы и об автогене, в основном от американского инженера, но здесь его ждало разочарование. Звонарев заявил, что конструкция еще сырая и постоянно дает сбои. Да, в ремонте «Вэлруса» автоген зарекомендовал себя в высшей степени, но было немало и проблем, что не являлось вымыслом или отговоркой: проблемы действительно возникали и аппарат нуждался в доработке. К тому же, что немаловажно, они пока не могли себе позволить начать производство автогенов, а зарабатывать только на лицензиях было не так прибыльно. К тому же нужно было выяснить, что за такая газосварка уже имеет место быть здесь: не хватало еще и вляпаться во что-то. А так – поди докажи что-либо: публичной демонстрации не было, а как срезали заклепки и лишний металл, да какая, собственно говоря, разница – раскаленными ножницами. Какими ножницами? А вот это коммерческая тайна. В Звонареве вдруг проснулся делец, дальновидный и хваткий.

Но американец не был сильно разочарован, так как приобретение даже только отбойных молотков обещало немалые выгоды. Первая партия должна была быть поставлена к концу весны, что американца полностью устраивало, так как выбраться сейчас из Владивостока было несколько проблематично.

Не прекращались работы и в лаборатории, которые продолжали немилосердно съедать время Звонарева и Зимова. Сергей подолгу засиживался над своими расчетами, выжимая из своей памяти все, что только мог, – уж слишком многого от него требовал Антон. С другой стороны, он прекрасно понимал, что каждая новинка, которую он сможет внедрить в жизнь, – это кирпич в доме его будущего благосостояния, так что работал он, как говорится, не за страх, а за совесть.

Все эти работы требовали привлечения специалистов в самых различных областях, но нечего было рассчитывать найти их на Дальнем Востоке. Это позже, когда заработает Транссибирская магистраль, эта проблема не стояла бы так остро, а на сегодняшний день… Пригласить на работу в глухой край кого-либо, имея в запасе только повышенное жалованье и полагающиеся льготы, дело, можно сказать, безнадежное. Однако здесь на выручку пришел Зимов, который оказался весьма общительным человеком, а потому имел знакомых в самых различных областях. Им были направлены письма целому ряду знакомых. Роман Викторович не скупясь расписывал перспективность новой компании, только зарождавшейся на окраине империи. Он обещал достойное денежное вознаграждение, но самое главное – интересную работу с интересными людьми, полными всевозможных идей. Конец девятнадцатого века знаменовался бумом научной и инженерной мысли, тяга к новому, жажда открытий были столь велики, что возможность работы в исследовательской лаборатории должна была пересилить неудобства существования на окраине страны. Конечно, никто из тех, кто пригрелся на хорошем месте, на такое клюнуть не должен был, но Звонарев рассчитывал именно на молодежь с незашоренным взглядом, полную энтузиазма и стремящуюся к новым горизонтам.

За всеми этими заботами как-то буднично прошло венчание раба божьего Сергея и рабы божьей Анны. Гаврилов на этом знаменательном событии так и не появился, так как не мог оставить свих подопечных. Антон выступил в качестве свидетеля. Само торжество размахом не отличалось – скромно посидели в доме у родителей Анны, в обществе ближайших соседей и сослуживцев отца. Так же буднично и незаметно снимаемый друзьями домик превратился в первое тихое гнездышко новоявленной семьи Звонаревых, благо и Антон и Семен безвылазно пропадали на заимке.

Часть четвертая

1899 год

Глава 1

Черный оружейник

– Андрей, а что это за человек?

Варлам недовольно поморщился в ответ на слова Антона, но заострять на этом свое внимание не стал. Он уже не раз настаивал на том, что к нему следует обращаться как к Варламу, – оно как-то привычнее и слух не режет. Так нет же. Как только он заводил эту пластинку, к нему тут же начинали обращаться как к Андрею Викторовичу, а это уж и вовсе ни в какие ворота. Понятно, что новая жизнь, понятно, что имя, данное при крещении, но вот не воспринимал он себя как Варламова Андрея Викторовича – его и Андреем-то уже много лет никто не называл, а сам он едва ли не с трудом припоминал, как его нарекли родители. Но никто из его нынешнего окружения не хотел возвращаться к кличкам и прозвищам, хоть тресни, – нравилось им, чтобы их поминали по именам, а про Песчанина и Гаврилова и говорить нечего, но вот отчего-то Антон Сергеевич Семена нет-нет, а называл Гризли, правда, не при посторонних – Варлам сам случайно слышал. Ну, так – значит, так, кто их разберет, – правда, в глубине души теплился согревающий огонек, что вот кто-то его по имени-отчеству поминает.

– Тот, кто нам нужен. Оружием приторговывает уже давно, с того и живет. Не переживайте, Антон Сергеевич, если я сказал, что все будет нормально, то так и будет. Варлам слов на ветер не бросает.

– Андрей Викторович, сколько раз повторять, что с воровской жизнью вы уже покончили. Не нравится – так ведь вас никто не держит.

– Вы это… Антон Сергеевич, не надо на «вы»-то. Неудобно как-то. Все, я понял.

Они сидели в уютном ресторанчике на Алеутской. Варламу в прошлом ни разу не довелось бывать в этом заведении, он все больше пробавлялся на Миллионке, а там и заведения и нравы попроще будут. Здесь он чувствовал себя не в своей тарелке, благо хоть Песчанин не стал настаивать на том, чтобы он оделся подобно ему, – на взгляд бывшего вора, одежда в крайней степени неудобная. Одет он был в достаточно привычные ему вещи, вот только качество сукна сразу же бросалось в глаза, а потому человека вполне обеспеченного было видно сразу.

Наконец в дверях появился тот, кого они ждали. Антон понял это по тому, как Андрей, глянув на мужчину, одетого в приличный костюм, с котелком в руке, кивнул ему, приглашая к столу. Ничего особенного. Мужчина чуть старше сорока лет, с аккуратными усиками и бородкой клинышком, по слегка выпирающему животику от одного кармашка жилета к другому протянулась золотая цепочка, часы наверняка тоже из золота. В руках легкая трость. Вот только глаза… Глаза были в постоянном движении – складывалось впечатление, что мужчина каждую секунду хочет держать в поле зрения все окружающее пространство, а еще в них угадывался хитрый и изворотливый ум.

Как показалось Антону, несмотря на то что Варламов с легкостью узнал мужчину, он был чем-то несколько удивлен. Сомнения разрешились, когда мужчина, поздоровавшись, присел за их столик.

– Эк ты, Корж, принарядился.

– Ну, так и ты не в видавшем виды пиджачке. И вообще мы в приличном месте, в приличном обществе. Анатолий Васильевич, честь имею. – Это он уже демонстративно к Антону. Представились, познакомились.

– Андрей Викторович уверил меня, что вы в состоянии решить возникший у меня вопрос.

– Андрей Викторович? – вскинув домиком брови, поинтересовался гость. Затем его взгляд остановился на Варламе, и на лице мелькнуло понимание: – Ах, вы о Варламе.

– Анатолий Васильевич, приличное место, приличное общество… – ввернул шпильку Антон.