Товарищ жандарм - Сергеев Станислав Сергеевич. Страница 7

Присев на дорожку, тяжело вздохнув, двинулся вперед, где, по моему разумению, должна проходить трасса Симферополь — Алушта. Оглянувшись на джип, который столько перенес за последнее время, я еще раз удивился, что на нем ни одной царапины, несмотря на весь сегодняшний марафон. Нажав кнопку на пульте с ключами от машины и услышав характерное пиканье, что говорило о том, что двери заблокированы, повернулся и пошел, надеясь в ближайшее время выйти к трассе.

Ага, сейчас. Я шлепал по этому лесу около часа, но так и не нашел никаких особых признаков цивилизации, а солнышко уже припекало, когда выполз на простую проселочную дорогу, которая своей фактурой меня немного удивила. Обычно идут две колеи, между которыми идет травка, а тут и промежуток между колеями был вытоптан, и на высохшей земле явно выделялись следы копыт, что говорило о частом проходе по этой дороге гужевого транспорта. Вопросы и несуразности моего положения накапливались каждую минуту. Рельеф местности, растительность сильно отличались от крымской, да к тому же и отсутствие любых радиостанций, мягко говоря, настораживало. Складывалось впечатление, что я провалился в другой мир, где никто ничего не слышал про радио. Боже, как я буду жить без туповатой попсы и более тупых реклам. Как ни странно, это подняло мое настроение, и, идя по лесу параллельно дороге, я даже стал про себя мурлыкать очередную попсовую песенку. В таком темпе через час вышел к развилке, где одна из дорог выходила прямо к возделанному полю, а вторая к красивому ухоженному дому, утопающему в зелени. Блин, ну это точно не Крым. Рассматривая в бинокль открывшийся пейзаж, я заметил одну интересную деталь — нигде не было электрических проводов и соответственно столбов, что тоже не могло не настораживать. Я выбрал неплохое место, с которого прекрасно просматривались все дороги и частично усадьба, собрал хвороста и устроил себе лежанку.

Так я пролежал около двух часов, вообще не услышав характерного звука работы ни одного двигателя внутреннего сгорания. Но при этом с интересом наблюдал за двумя телегами с запряженными в них коренастыми битюгами, которые сопровождали бородатые дядьки, одетые в домотканые рубахи, причем все это смотрелось настолько аутентично и естественно применительно к обстановке, что я уже на полном серьезе был уверен, что попал в другой мир. Самое интересное, у меня не возникали мысли возвращаться к машине и искать путь обратно, вся моя интуиция буквально кричала — там смерть. Чуть позже я попытаюсь вернуться к сыну, к друзьям, но сейчас надо было выжить, пройти инфильтрацию, легализоваться, а потом уже и вертеть ситуацию под себя. Конечно, какая-то легенда нужна обязательно, но в нынешней ситуации, когда я обвешан оружием и прибамбасами из будущего, что-то придумывать, исходя из местной действительности, будет весьма трудно. Ни времени, ни нынешних реалий, ни даже языка я не знал, поэтому спалиться в первые несколько минут общения было раз плюнуть.

Я наблюдал еще пару часов, хрустя пайковыми галетами и запивая их чуть подсоленной водой, и активно искал выход из сложившейся ситуации. Мое внимание привлекла телега, загруженная дровами, возвращающаяся со стороны леса. Но ведь их туда ушло две штуки, поэтому идея допросить возницу, который, видимо, остался в лесу один, возникла у меня мгновенно. Двинувшись по отчетливому следу, который оставляла груженая телега, я стал осторожно пробираться параллельно дороге. Тут и искать не пришлось: ругань возницы услышал намного раньше, чем увидел застрявшую телегу. И это меня несказанно обрадовало — ругался он на самом что ни на есть русском языке. Я понаблюдал минут десять и спокойно и открыто вышел к дороге и максимально дружелюбным голосом проговорил:

— Мир тебе, добрый человек.

Мужик вздрогнул и рефлекторно схватился за топор, который лежал в телеге, испуганно зыркнув на меня из-под густых бровей. Разглядев мою форму, он часто-часто начал креститься и что-то приговаривать. Так продолжалось минуты три, которые я терпеливо выдержал. Поняв, что ему ничего не угрожает, он с интересом стал меня рассматривать с ног до головы, оценивая мою пятнистую форму и карабин, который я держал наготове стволом вниз, при этом оставив правую руку на пистолетной рукоятке, а палец — на спусковом крючке.

— Не поможешь ли заблудившемуся путнику?

Он нехотя ответил. В глазах у него блеснуло что-то такое, неприятное, алчное.

— Почему не помочь, коль человек заплутал.

— Ну вот и хорошо. Ты не бойся, добрый человек, я не сделаю ничего худого, поэтому положи топорик на место…

Это ему явно не понравилось, он еще раз зыркнул прямо мне в глаза и, видимо, что-то там такое увидел, что не решился спорить, и заготовленная фраза о материальной помощи так и не была произнесена. По моему мнению, все дело в том, что некоторое время назад я забрал много жизней, и это как-то отпечаталось на мне, и знающему человеку это было прекрасно видно. Он нехотя положил топор и ответил:

— Спрашивай, барин.

— Тебя как зовут?

— Матвей.

— Скажи, Матвей, что это за страна?

Он аж охренел от вопроса.

— Так Россия, барин.

Причем выговорил как-то шкодно, что еще раз уверило в том, что я попал в прошлое.

— Российская империя?

Он согласно кивнул головой.

— Хм, это уже становится интересно. А какой сейчас год от Рождества Христова?

Это его добило. Еще более растерянно он отвечал:

— Одна тысяча восемьсот пятьдесят третий.

Сам того не замечая, я проговорил вслух:

— Вот даже как. Скоро, в следующем году, будет Крымская война, и Россию отымеют, как давно этого не делали. Это я удачно попал, Нахимова увижу, а то все памятники да памятники…

Мой собеседник начал снова креститься, посматривая на меня.

— Скажи, Матвей, а чья тут рядом усадьба?

— Барыни нашей, Лизаветы Семеновны Михеевой.

— Лизавета Семеновна? А титул у нее есть?

Он задумался, но вразумительного ответа дать не мог. Вроде графиня, но информация неточная. Ну ладно.

— Чьи усадьбы рядом еще есть?

Он уже спокойно почесал затылок и начал перечислять. У меня снова начала болеть голова, и основную часть этого трепа я пропустил мимо ушей, но вот кое-что интересное я успел вычленить. Во-первых, мы находимся в Тульской губернии недалеко от села Суры. А вот в верстах десяти возле Новоселок живет интересный человек, генерал от артиллерии граф Осташев, «очень ученый человек», как сказал мой собеседник. Судя по тому, что о нем рассказал Матвей, вроде человек адекватный, без крепостных заскоков, но тут придется понаблюдать.

Я подробно расспросил у крестьянина, как добираться до этих Новоселок, основные ориентиры и примерные расстояния — это, конечно, была пытка, я и так его понимал с пятого на десятое, тут у человека система ориентиров вообще какая-то дикая. На прощание я его угостил шоколадом в цветастой упаковке. Он с удивлением смотрел на сей незнакомый предмет, поэтому пришлось достать из кармана вторую шоколадку, надорвать упаковку и, откусив кусок, угостить этого человека. Он, распробовав шоколад, как-то по-мальчишески улыбнулся и уже добродушно что-то пробормотал про дочек. Я с ним попрощался и попросил про нашу встречу особенно не рассказывать, но как-то сразу не поверил в его уверения.

Потом был марш-бросок, еще одна ночевка в лесу, и уже к обеду я вроде как был возле усадьбы генерала. Тут опять устроил себе лежку по всем правилам маскировки и, вооружившись биноклем, приготовился к долгому лежанию. Наблюдение в принципе не дало ничего особенного, ну разве что создало мнение о генерале как о рачительном хозяине и весьма предусмотрительном человеке. Он несколько раз появлялся в поле зрения, в старомодном мундире, что-то обсуждал с мужиковатым дядькой лет пятидесяти, одетым в дорогую гражданскую одежду, которая сейчас, наверно, является писком моды. Потерев небритую щеку, я понял, что уже начинаю уставать от этих бродилок по лесу и, приняв для себя решение, встал, отряхнулся, привел в порядок форму, скрутил с карабина глушитель, накрутив вместо него простой дульный тормоз-компенсатор, и поменял магазин, заряженный обычными охотничьими патронами.