Гиблое место (Ледяной холод) - Герритсен Тесс. Страница 21

— Подсказка будет? — спросил он.

— Я кое-что нашла, но не хотела говорить об этом при девочке.

— Что?

— Это в доме.

Она остановилась перед крыльцом и посмотрела на темные окна. В них не отражались ни звезды, ни луна, словно тьма внутри поглощала каждый лучик света. Маура поднялась по ступенькам и толкнула дверь. Освещая себе путь керосиновой лампой, они вошли в гостиную. За границей светлого круга, в таинственном мраке едва проступали темные контуры мебели. Отраженный луч вспыхнул на раме картины. С портрета на них смотрел тот же темноволосый мужчина, его глаза в полумраке казались почти живыми.

— Сначала я заметила вот это. — Маура показала на клетку в углу.

Дуг подошел и принялся рассматривать клетку и канарейку, лежащую кверху лапками:

— Еще одна мертвая зверушка.

— Как та собака.

— Кто бросит певчую канарейку умирать с голоду?

— Она умерла не от голода, — заметила Маура.

— Что?

— Смотри, здесь куча зерна. — Она поднесла лампу к прутьям клетки, чтобы Дуг мог получше рассмотреть доверху наполненную кормушку. В поилке когда-то была вода: сейчас она застыла куском льда.

— В этом доме окна тоже оставили открытыми, — добавила Маура.

— И она замерзла.

— Это еще не все.

Маура прошла в прихожую и показала Дугу полоску на дощатом полу — как будто по нему провели кистью. В тусклом свете пятно казалось черным, а не коричневым.

Дуг уставился на пятно. Он уже не пытался ничего объяснять и молча шел по темному следу, который все расширялся и наконец подвел его к лестнице на второй этаж. Там Дуг остановился, в молчании рассматривая лужицу подсохшей крови у своих ног.

Маура подняла лампу повыше и осветила темные пятна на ступенях.

— Брызги начинаются где-то на середине пролета. Кто-то скатился с этой лестницы, ударяясь о ступени. Здесь он упал.

Маура опустила лампу пониже и осветила лужу у подножья лестницы. В дрожащем свете лампы что-то блеснуло на черном — серебристая нить, которую она не заметила днем. Маура наклонилась и увидела длинный светлый волос, прилипший к подсохшей крови. Женский. Здесь лежала женщина, и ее сердце продолжало биться по крайней мере еще несколько минут после падения. За это время натекла целая лужа крови.

— Несчастный случай? — спросил Дуг.

— Или убийство.

Он сделал слабую попытку улыбнуться.

— Вот что значит настоящий судмедэксперт. А я, например, не считаю, что тут непременно произошло преступление. Я вижу просто кровь.

— Много крови.

— Но тела нет. Непонятно, что тут вообще произошло.

— Меня беспокоит пропавшее тело.

— А я бы куда больше беспокоился, если бы оно тут еще лежало.

— Но где оно? Кто его унес?

— Родные? Может, ее увезли в больницу? Тогда понятно, почему канарейку забыли.

— Пострадавшую женщину несут, Дуг. Ее не волокут по полу, как тушу. Но если они пытались избавиться от тела…

Дуг проследил взглядом кровавые следы, уходившие в темноту прихожей:

— Но они не вернулись, чтобы смыть кровь.

— Может, они собирались вернуться в поселок, но не смогли, — предположила Маура.

— Им помешала метель, — добавил Дуг.

Она кивнула. Пламя в лампе затрепетало, как будто на него подул невидимый призрак.

— Арло был прав. Тут случилось что-то ужасное, Дуг. После этого чего-то остались пятна крови, мертвые животные и пустые дома. — Маура посмотрела вниз. — И улики. Красноречивые улики. Мы все еще ждем, что кто-то сюда вернется и найдет нас. — Она в упор посмотрела на Дуга. — А что, если вернуться больше некому?

Дуг тряхнул головой, словно хотел избавиться от наваждения.

— Мы говорим о целой пропавшей общине, Маура. Двенадцать домов, двенадцать семей. Если бы с такой кучей народу что-то случилось, это нельзя было бы скрыть.

— В этой долине — можно. Здесь можно скрыть что угодно. — Маура вгляделась в темноту. Она подумала о том, что таится там, среди теней, за кругом слабого света, и плотнее закуталась в куртку. — Нам нельзя здесь оставаться.

— Но ведь ты сама утром говорила, что мы должны сидеть и ждать, когда нас спасут.

— С тех пор все изменилось. К худшему.

— Я пытаюсь выбраться отсюда и вытащить всех остальных. Стараюсь изо всех сил.

— Я не говорила, что ты не стараешься.

— Но думала, так ведь? Что это я во всем виноват. Вы все так думаете. — Он тяжело вздохнул и отвернулся. — Но я изобрету способ отсюда выбраться. Обещаю.

— Я тебя ни в чем не виню.

Глядя в темноту, Дуг покачал головой.

— А должна.

— Просто все пошло не так. Этого никто не мог предвидеть.

— Зато теперь мы в ловушке, и Арло может потерять ногу. Если не хуже. — Дуг все еще стоял к ней спиной, как будто не мог вынести ее взгляда. — Прости, что втянул тебя в это. Не о такой поездке я мечтал, особенно с тобой.

Дуг обернулся — теперь свет лампы подчеркивал каждую морщинку на его осунувшемся лице. Это был уже другой мужчина — не тот, что сидел перед ней в ресторане с озорным огоньком в глазах, не тот, что так беззаботно призывал всех положиться на мироздание.

— Сегодня ты была мне нужна, Маура, — сказал он. — Может, я эгоист, но я рад, что ты здесь — рад и за себя, и за Арло.

Маура вымученно улыбнулась.

— Жаль, что я не могу разделить эту радость.

— Да, я уверен, что сейчас ты предпочла бы находиться где-нибудь еще. Например, в самолете, летящем домой.

«К Даниэлу», — пронеслось в голове у Мауры. Сейчас ее самолет уже приземлился, и отец Брофи понял, что ее нет на борту. Испугался ли он? Или подумал, что Маура мстит ему за боль, которую он ей причинил? «Ты же знаешь меня. Если ты меня любишь, то поймешь, что со мной случилась беда».

Они покинули прихожую с пятнами крови на полу, прошли через гостиную, полную теней, и вышли во двор, залитый звездным и лунным светом. Отсюда был виден огонек в доме, где спали остальные.

— Я устал быть за главного, — вдруг сказал Дуг, глядя на светящееся в ночи окошко. — Устал все время бросаться вперед. Но они этого ждут. Если что-то не так, Арло всегда заметит, но исправлять и не подумает. Предпочитает стоять в сторонке и ныть.

— А Элейн?

— Ты же ее видела. У нее одна песня: «Как скажешь, Дуг».

— Потому что она в тебя влюблена.

Дуг покачал головой.

— Не замечал. Мы просто друзья.

— И ничего больше?

— С моей стороны точно ничего.

— Для нее это совсем не так, и Арло об этом знает.

— Я никогда не давал ей повода, Маура, это было бы подло по отношению к Арло. — Дуг повернулся к ней. Черты его лица в свете керосиновой лампы были непривычно резкими. — Мне нужна только ты.

Он потянулся к ее руке. Всего лишь прикосновение перчатки к ее рукаву, не более. Следующий шаг был за ней.

Маура отстранилась.

— Надо возвращаться к Арло.

— То есть между нами ничего нет?

— Ничего и не было.

— Но почему ты согласилась? Зачем поехала с нами?

— Ты оказался рядом, когда мне вдруг захотелось отважиться на какой-то дикий, сумасбродный поступок. — Маура сморгнула слезы. Из-за них круг света расплывался, рассеивался золотистым туманом. — И это было ошибкой.

— Значит, я тут ни при чем.

— Да. Виной тому другой человек.

— Тот, о котором ты мне рассказывала за ужином? Это мужчина, который не может быть твоим.

— Да.

— Но ничего ведь не изменилось, Маура!

— Я изменилась, — ответила она и пошла прочь.

В доме все еще спали. Дрова в камине прогорели, угли едва тлели. Маура подложила еще полено и стала смотреть, как, шипя и потрескивая, вновь разгорается огонь. Она слышала, что следом за ней в дом вошел Дуг. Он закрыл дверь, и внезапный порыв ветра всколыхнул языки пламени.

Арло открыл глаза и прошептал:

— Воды! Дайте воды….

— Не вопрос, приятель, — ответил Дуг. Он опустился на колени и поднес чашку к губам друга, поддерживая его голову.

Арло сделал несколько жадных глотков, расплескав половину и залив подбородок, а потом откинулся на подушку.