Наследство (СИ) - Измайлова Кира Алиевна. Страница 43

Хаалак молча смотрел на него.

– Это правда, – устало сказал Монтроз. – Я ее не крал, хочешь, спроси у нее самой. Она… знатного происхождения. Ну, дочь вождя, если так понятнее. Она не станет лгать.

– Я верю тебе, – медленно проговорил вождь. – Но…

– Я ведь сказал, что уйду, – мотнул головой Генри. Отдых откладывался на неопределенный срок, а хуже всего… Хуже всего было то, что теперь не получится отсидеться за спиной племени, он не имеет права ставить людей под удар! – Но у меня будет просьба.

– Если это не навредит нам, я прикажу выполнить ее, – ответил Хаалак.

– Не навредит, – скривился Монтроз. – Помимо девушки, у меня есть еще ценный груз. Мне нужно доставить его как можно скорее людям из «Синей птицы».

– Ты говорил, что работаешь на них, – кивнул вождь.

– Вот-вот. Но у меня две задачи: груз и девушка. Девушку я никому доверить не могу, да и охота идет именно за нами. Сможет кто-нибудь отвезти пару вьюков в ближайший городок и передать, кому я скажу? – напрямик спросил Генри. Хаалак подумал и снова кивнул. Кажется, он на все был готов, лишь бы отвести беду от племени. – Отлично. Еще мне нужны другие лошади, для меня и девушки. Нас могли видеть на этих. Вьючную пусть заберут те, кто поедет в город, и продадут ее там. Это нежить, – пояснил Монтроз, видя недоумение на лице вождя. – Она очень дорого стоит, а в пограничном городке вряд ли кто спросит, откуда она у делакотов. Плату возьмите себе. Купите оружие или что еще нужно…

– Что же нам сказать, если аддагезы поймут, что ты был здесь? – спросил Хаалак. – Или же перехватят моих людей с грузом?

– Говорите правду, – устало сказал Генри. – Груз ценен, конечно, но он не дороже жизни. А направление, в котором я поеду, стоит еще дешевле. Береги людей, досточтимый Хаалак, и спасибо тебе за помощь.

– Я хотел бы отправить с тобой нескольких воинов, – проговорил тот, и видно было – его что-то гнетет.

– Не нужно, – решительно отказался Генри, хотя сам был бы не прочь получить в сопровождение нескольких крепких ребят с хорошим глазомером и надежными ружьями. – Они нужнее здесь. Аддагезы могут и нарушить данное слово, даже если вы всё им расскажете, а тогда…

Вождь нахмурился, но промолчал. Увы, тут Генри ему помочь ничем не мог.

– Мы уходим, – сказал Хаалак внезапно.

– До «сезона бурь» еще далеко, разве нет?

– Далеко, – согласился тот, – но так нас будет сложнее найти. И тебе, и аддагезам.

Генри кивнул. Да, делакоты смогут отговориться тем, что в глаза не видели Монтроза, не нашел он их, слишком рано откочевавших к северу… Слабая надежда, но уж какая есть!

– Ты получишь лошадей, – добавил Хаалак. – Твой груз доставят на место.

– Мне нечем отблагодарить тебя, досточтимый, – наклонил голову Генри. Ладно, бывало и хуже, выкрутится! Не в первый же раз…

– Вернись к нам, – просто ответил вождь. – Этого достаточно.

Генри выбрался из его жилища – палатки, говорил он по привычке, ленясь произносить местное наименование, – когда уже совсем стемнело. В голове было пусто, от усталости немного пошатывало, но он не имел права отправиться на покой, не завершив дела. С Хаалаком они обговорили кое-какие детали: кто отправится с драгоценным грузом в ближайший городок – там есть представительство «Синей птицы», Генри знал это наверняка, – что скажут эти люди… Вьюки он переберет с утра пораньше. Награбленные драгоценности, за исключением фамильных украшений Марии-Антонии, лучше тоже оставить на сохранение у Хаалака. Он припрячет так, что не найдут ни аддагезы, ни белые. Есть тут пара приметных местечек, где Генри уже доводилось оставлять дорогие вещи, и ничего не пропало. Да, так он и поступит. Возьмет разве что еще пару побрякушек попроще – мало ли, деньги понадобятся, можно будет продать, – а за остальным вернется потом. Если только будет это «потом»!

Лошадей он тоже возьмет рано с утра, выберет сам, это не проблема. И налегке двинется дальше. Вот только Мария-Антония…

Генри подошел к жилищу Хаура – полог был откинут, тепло ведь, – вошел. Ему, как другу и родственнику, это позволялось.

Мария-Антония обнаружилась у очага: жена Хаура как раз учила принцессу печь лепешки на раскаленных камнях, и у девушки получалось не так плохо, как можно было предположить. Прочие крутились тут же, особенно интересно было девочкам-подросткам: они никогда не видели белых женщин, и любопытство разбирало их со страшной силой. К чести принцессы стоило заметить, что эти знаки внимания она сносила совершенно спокойно, не шарахалась даже, когда кому-нибудь приходило в голову потрогать ее волосы или взять за руку, чтобы рассмотреть получше.

Присмотревшись, Генри обнаружил, что девушку успели уже одарить какими-то мелочами вроде плетеного оголовника, украшения из перьев и бус, накинули на плечи куртку, какие носили здесь все, мужчины и женщины…

– Тони, – позвал он негромко, и принцесса подняла голову. – Пойдем. Поговорить надо.

Она спокойно отряхнула руки, встала, осторожно отстранив маленькую девочку, сунувшуюся к горячим камням.

– Что-то случилось? – спросила девушка негромко. Генри только мотнул головой, не здесь, мол, и она поняла, последовала за ним молча.

Он шел к жилищу шамана, что стояло на отшибе, и собирался с мыслями. Лучше рассказать ей всё как есть, решил Генри еще раньше. Она ведь с понятием девица, так чего темнить? Какой смысл? Она разве раньше не знала, что за ними гоняются все, кому не лень?

И знать бы еще, что скажет шаман…

…Мария-Антония шла за Генри, не задавая вопросов. По одному выражению его лица можно было понять, что дела обстоят хуже некуда. А может, и есть, куда, только Генри на это не рассчитывал, он ведь так хотел добраться до своих друзей, передохнуть хоть немного, рассчитывал на помощь… Но, кажется, не получил того, о чем так мечтал.

Расспрашивать она не хотела: сам всё расскажет, когда решит, что пора, – но молчать тоже не выходило.

– Кем тебе приходится Хаур? – спросила девушка наобум. – Мне объясняли, но я не очень хорошо поняла. Ты вроде бы родич всему племени, но ему – как-то особенно.

Она действительно внимательно слушала разговоры в жилище Хаура. Там ее приняли хорошо, накормили, отвечали на вопросы… Только Мария-Антония старалась спрашивать как можно осторожнее, чтобы случайно не нанести обиды, поэтому не особенно много узнала. Решив, что так будет безопаснее, она больше интересовалась бытом: как развести огонь, как сложить очаг, как приготовить что-то, отыскать съедобные или лечебные растения… За такими разговорами – а отвечали ей все сразу, перебивая друг друга, – и пролетел вечер.

– Да, ему – особенно, – отрывисто сказал Генри.

– Как это?

Мужчина остановился так резко, что она едва не налетела на него.

– Да просто, – сказал он неожиданно спокойно. – Я был женат на его младшей сестре, вот и всё.

– Был?..

Генри помолчал, потом произнес неохотно:

– Она умерла в прошлом году. Но это неважно, я всё равно остаюсь его родичем.

– Она…

– Лиу ее звали, – добавил Генри неожиданно, и Мария-Антония с удивлением услышала незнакомые нотки в его голосе. – Лиу Лошадиный хвост. Тут почти у всех прозвища есть, вместо фамилий, наверно…

– А почему… такое прозвище? – осторожно спросила девушка. Кажется, она, сама того не желая, растревожила старую рану.

– Говорили, она училась ходить, держась за лошадиный хвост, – пояснил Генри. Теперь он говорил свободнее, не запинаясь на каждом слове. – И волосы у нее были длинные, густые и жесткие, как этот самый хвост, косы почти до колен… Вот так.

Мария-Антония не стала больше ничего спрашивать, догадалась. Звучало сегодня в общем разговоре об умершей в прошлом году родственнице. Видимо, это и была Лиу. Вот, выходит, какие тайны есть у Генри Монтроза…

– У нас проблемы, Тони, – сказал он вдруг совсем иным тоном. – У нас, я бы сказал, серьезные проблемы.

– Я слушаю, – ответила она.

Генри повернулся к ней: девушка с трудом различала его черты в лунном свете, но и того, что она видела, было достаточно. Дела и правда плохи, вот что поняла Мария-Антония, глядя в это смертельно усталое лицо.