Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит. Страница 79

– Ну что, получила? – спросил он насмешливо.

– Да, твоя взяла. Сдаюсь.

Однако на сей раз Зак заметил озорные огоньки в ее колдовских синих глазах.

– Лгунья! – со смехом сказал он, когда Джулия начала очень медленно обходить его кругом, выискивая, куда бы прицелиться. Он поворачивался вместе с ней, и оба они смеялись – Зак исполнился решимостью не ставить себя под удар, когда она нападет, а Джулия при этом отлично знала, каким образом сможет заставить его оказаться мишенью.

– Тайм-аут! – со смехом крикнула она, остановившись и делая вид, что возится с молнией, которую только что сама расстегнула. – Неудивительно, что я замерзла, – молния то и дело расстегивается.

– Позволь мне, – с готовностью галантного кавалера предложил свою помощь Зак. Все произошло именно так, как рассчитывала Джулия. Он стащил перчатку с правой руки и посмотрел на молнию. И в тот момент, когда пальцы его потянулись к замку, Джулия извернулась, намереваясь со всей силы ударить плечом в его широкую грудь. Но в последнее мгновение Зак резко дернулся в сторону, и Джулия, не встретив никакой преграды, стремительно полетела головой вперед и врезалась в первый же попавшийся сугроб по самые плечи.

Задыхаясь от смеха и снега, забившего рот, Джулия вылезла из сугроба. Тем временем Зак со смехом заметил:

– Никогда не видел, чтобы люди по собственной воле врезались головой в сугроб! Интересная идея! Как думаешь, мы сможем ее продать?

Последняя реплика настолько рассмешила Джулию, что она буквально скорчилась от неудержимого смеха. Пытаясь хоть немного восстановить дыхание, она посмотрела на ухмылявшегося Зака. Подбоченившись, он возвышался над ней, как олицетворение мужского превосходства.

– Сообщи мне, когда будешь готова приняться за серьезный проект по созданию снеговика, – снисходительно заявил он, – и я…

Договорить он не успел. Джулия резко выставила ногу, и Зак споткнулся и упал как подкошенный. Согнувшись пополам от смеха, Джулия проворно откатилась в сторону, вскочила на ноги и бросилась наутек.

– Гордыня – верный путь к падению, – напомнила она ему известное библейское изречение, хихикая и продолжая пятиться.

Зак улыбался, но глаза его угрожающе блестели, когда он медленно пошел на нее.

– Истину говоришь, – сказал он тихо. – Так оно и есть.

– Не делай… не делай того, о чем придется пожалеть! – беспомощно завопила Джулия, выставив вперед руку и пятясь все быстрее. Он тоже резко взвинтил темп. – Зак! – трясясь от смеха, воскликнула Джулия. – Не смей! – И, извернувшись, бросилась к лесу.

Он повалил ее на снег, перехватив за талию, и сам упал сверху, потом перевернул ее на спину. С усмешкой наблюдая за ее бесплодными попытками вырваться, он запрокинул ее руки за голову и прижал к земле, перехватив оба ее запястья одной рукой.

– Проказница, – сказал он тихо. Джулия, хохоча, отчаянно вырывалась. – Сдаешься?

– Да, да, да! – прокричала она, задыхаясь от смеха.

– Скажи: «Дяденька, отпустите».

– Дяденька, отпустите! – выдавила она. – Пощадите, сдаюсь!

– А теперь закрой глаза и поцелуй меня.

Плечи ее тряслись от смеха, когда она, закрыв глаза, по-детски чмокнула его в щеку. Вместо ответного поцелуя Джулия получила целую пригоршню снега в лицо. Пока он растирал снегом ей щеки, она громко фыркала, отплевываясь от снега и хохоча.

– А теперь, – сказал он, вальяжно усмехаясь и протягивая ей руку, – теперь с тебя довольно?

– Довольно! – смеясь, ответила Джулия, с опозданием отметив, каким по-мальчишески счастливым и раскрепощенным он стал после ребячливой возни в снегу. Последние следы напряженности исчезли, лицо его разгладилось. С удивлением и нежностью она подумала о том, сколько удовольствия смогло подарить ему такое простодушное развлечение. В Лос-Анджелесе снега нет, поэтому, может быть, это просто было непривычно для него. В любом случае одно Джулия точно поняла – Зак был на все сто процентов прав, когда говорил, что надо жить настоящим и копить радостные ощущения, создавая запас воспоминаний на будущее. Очевидно, он знал, что это пойдет ему на пользу.

Зак переступил через сугроб, поддерживая ее под руку, сосредоточившись на проекте, что им предстояло выполнить.

– Полагаю, мы можем приниматься за серьезное дело – создание снеговика, – объявил он, остановившись перед бесформенной глыбой снега, которая осталась от вчерашнего шедевра. Зак взирал на этот снежный ком, упершись ладонями в бока и повернувшись к Джулии спиной. – Теперь я вижу, что ты осознала, насколько бессмысленно и опасно провоцировать того, кто гораздо крупнее, сильнее и мудрее тебя. Поскольку наконец ты стала относиться ко мне с уважением, которого я безусловно заслуживаю, я готов поделиться некоторыми конкретными идеями относительно…

И в этот момент в затылок ему угодил громадный снежок.

Высоко-высоко, на вершине безлюдной горы в заснеженном морозном Колорадо смех часто оглашал лес в течение этого долгого зимнего дня, пугая белок, которые в изумлении наблюдали за тем, как двое взрослых людей, нарушая их привычный беличий покой, кувыркались, словно дети, в снегу, гонялись друг за другом между деревьями, забрасывали друг друга снежками и наконец принялись лепить снеговика, непохожего ни на одного из своих собратьев, которые когда-либо создавались до сих пор и были занесены в анналы истории.

Глава 35

Они сидели на диване, вытянув на журнальный столик укутанные шерстяным пледом ноги. После целого дня, проведенного на свежем воздухе, сытного ужина и долгих занятий любовью Джулия почувствовала во всем теле приятную усталость. Зак по-прежнему обнимал ее за плечи, крепко прижимая к себе, хотя он сидел молча, погруженный в свои мысли. Взгляд Джулии скользнул на их снеговика, который виднелся сквозь стеклянную стену. Хотя свет в гостиной был приглушен, она могла разглядеть смутные очертания ни на что не похожей снежной фигуры. Джулия с улыбкой подумала о том, какое у Зака необыкновенное воображение, что, собственно, и неудивительно для человека его профессии, особенно для того, кто достиг в своей профессии таких высот. И все же ей казалось, что снеговик должен был бы выглядеть более традиционно, а не напоминать собой жутковатого динозавра-мутанта.

– О чем думаешь? – спросил Зак, легонько поцеловав Джулию в макушку.

Она подняла голову и с улыбкой взглянула ему в лицо.

– О твоем снеговике. Тебе никто не говорил, что снеговик вообще-то добродушный персонаж? Снежный толстяк с морковкой вместо носа.

– Я вижу его другим, – сказал Зак, явно гордясь своим детищем. – Я лепил не человека, а снежное чудище.

– Он похож на персонажа из кошмаров Стивена Кинга. Что за сказки тебе читали в детстве? Одни ужастики? – незлобиво поддела его Джулия.

– Я рос ужасно испорченным ребенком, – кивнул Зак и, улыбнувшись, обнял Джулию покрепче.

Казалось, он не мог вдоволь насладиться ею как в постели, так и вне постели, и для него такого рода ощущения были внове. Она так ладно вписывалась в изгиб его руки, словно была слеплена под него. В постели она была искусительницей, ангелом и куртизанкой одновременно. Она могла поднять его до недосягаемых высот страсти одним звуком своего голоса, одним взглядом, одним прикосновением. Вне постели она была интригующей, забавной, упрямой, остроумной и тонко мыслящей. Она могла разозлить его словом и тут же обезоружить улыбкой. Она была безыскусно утонченной, лишена притворства, и в ней было поразительно много жизненной силы и любви. Он безотчетно любовался ею и восхищался тем, как она говорила о своих учениках. Он взял ее в заложницы, а она в ответ спасла ему жизнь. Тюрьма его ожесточила, хотя и раньше он не отличался мягкостью и умел подавлять волю тех, кто восставал против него. И все же Джулия отважилась сбежать прямо у него из-под носа. А потом она вернулась к нему по собственной воле, по собственной воле отдала ему свою девственность и сделала это с такой щемящей трогательностью, что сердце Зака сжималось всякий раз, как он об этом думал. Перед лицом ее храбрости, доброты и щедрости он чувствовал себе ничтожеством.