Феникс - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 27

— Не ожидал, что глава рода боярского тебя внучком величать станет? Да ты дыши, дыши, не то грохнешься в беспамятстве, а нам с поленом говорить не о чем, — проговорил Радмир.

— Стало быть, на судилище меня призвали, — снова откинувшись к стене, как-то равнодушно бросил Виктор.

Что ж, чего-то подобного стоило ожидать. Жаль только дочурку. Как сложится ее судьба? Вырастят ее вольной или будет ей уготована судьба холопская? Оружие при нем, можно и подороже продать свою жизнь, вот только вырваться все равно не выйдет, а Неждану в отместку могут и живота лишить. Чему быть, того не миновать. Придется покорно ждать.

— А есть за что судить? — лукаво улыбнулся воевода. Вот поди пойми его. И вообще, что тут происходит? Да пошло оно все!

— Зачем призвал, воевода? — Голос усталый, так может говорить лишь тот человек, который для себя уже все решил и смирился с судьбой. Поэтому и без разницы ему, кто перед ним: дерзости нет, но и от пиетета ничего не осталось.

— А разговор стародавний продолжить, — наливая квас, произнес Световид. Затем протянул кружку Виктору: — Выпей — может, полегчает.

— Я уж лучше из своей фляжки. Там настой травный.

Произнеся это, Волков и впрямь отстегнул фляжку и сделал два больших глотка, как учила лекарка. Чего она там намешала, ему было невдомек, но только облегчение пришло сразу. Головокружение отступило, и тошнота тут же утихла. Только холодок из груди никуда деваться не хотел, но то уж по другой причине.

— Вижу, полегчало. Тогда продолжим. Помнится, ты мне сказывал, что хочешь мануфактуру открыть, обзавестись семьей и зажить спокойной жизнью. От меня письмо к другу моему старинному просил, побывал на мануфактурах иноземных и наших. А своего дела как не было, так и нет.

— Так ведомо тебе, воевода, что и дом, и семья у меня были. И мануфактура должна была появиться, да не сложилось. Дом и семью пожгли. Видно, спокойное житье не про меня, не сложилось как-то.

— Больно егозлив, вот и не сложилось. Сказано ить в Писании: прощай врагов своих, — возразил Световид.

— Видно, не про меня те слова. Не умею я прощать. Мне ближе иное: око за око.

— У тебя сторицей получается, — покачал головой воевода. — Но не о том речь. Что же ты думаешь и далее вот так зверем лютым прожить? Эдак век у тебя выйдет недолгий.

— Кровушки я уж напился вдоволь и за семью отомстил сполна, да только нынче судьба так уж обернулась, что служба мне выпала пожизненная.

— Световид, хватит ходить вокруг да около, — вмешался старый Радмир. — Не видишь, парень гадает да понять не может, что мы тут удумали.

— Твоя правда, батюшка. Так вот, Добролюб, греха в том, что ты сохнешь по моей внучке, мы никогда не усматривали и не усматриваем. Доколе ты себя в руках держишь и не покушаешься на то, что твоим быть никогда не сможет, от нас беды не жди. Многое нас повязало, но то все в прошлом. Сегодня знай, что род наш тебе не угроза и никогда ею не был, потому как хранит тебя слово главы рода Смолиных и будет хранить, даже когда его не станет. Долгих лет тебе, батюшка.

— Чего уж, все под Богом ходим, и каждому свой век отмерен, — грустно улыбнулся старик.

— А как же род Вяткиных? — не удержался Виктор.

— О том только четверым ведомо, — продолжил воевода, — нам троим да Градимиру, а более знать никому и не надо. С тем вопросом закончили и вспоминать не будем. — Вообще-то вспоминать само как-то получалось, но воевода прав, лучше позабыть, так спокойнее. — Насчет того, что жить тебе незачем, тоже говорить не станем, потому как есть у тебя дочка, а с ней появился смысл за жизнь держаться. Как бы разговор наш ни закончился, сегодня ты с ней домой уедешь.

А вот эти слова никак не могли быть восприняты Виктором спокойно. Только раз он держал на руках Неждану, но уже любил, как и первую свою дочурку. А может, это прежняя любовь нашла продолжение в этом ребенке, как и жизнь первой Нежданы.

— Благодарю, воевода.

— Не за что тебе благодарить, дочка к отцу вернется, то по закону божьему.

— Все одно спасибо. И за заботу о малютке тоже.

— Ладно, о том говорить больше нечего. Поговорим о тебе. Никогда бы не подумал, что обычный скоморох станет отличаться такими умениями. Много ты всего напридумывал.

— Не так, воевода. Я ничего не придумал, просто предложил улучшить, вот и все. Вот пистоль, я ить ничего такого не изобретал, просто попросил мастера сделать его чуть прочнее, остальное — его рук дело. Карабин мой — тоже его работа. Магазинные мушкеты не вчера появились, однако из-за того, что под магазины делаются отверстия в прикладе, мушкет тот лишь для потехи и годен, но никак не для боя, больно хрупок. Если же к этому пистолю приделать приклад и установить ствол подлиннее, получится карабин, который и оземь грохнуть не так страшно. Нужна была просто идея, я ее мастеру и подал. Если на обычные мушкеты и пистоли установить кресало с магазинного пистоля, то будет экономиться время перезарядки, мы с Богданом просто повторили работу мастера Лукаса. С гранатами тоже ничего удивительного. Мы всего-то отлили корпус с канавками, и теперь, когда порох загорается, чугун разрывает по тем канавкам, потому как там стенки тоньше, оттого и осколков больше, а значит, и вреда ворогу.

— А кто тебе подсказал насаживать те гранаты на мушкет?

— Стрельцы. Они как-то заехали на подворье, и у одного из них была ручная мортирка. Вот и подумал я, как бы сделать так, чтобы и гранату можно было метнуть, и мортирку за собой не таскать, потому как лишний груз получается.

— А мину, каменным дробом начиненную, как придумал?

— Дак голь на выдумки хитра. Тут тоже ничего сложного. Малый бочонок с порохом — в большой, а вокруг — каменный дроб. Порох взрывается и разбрасывает все окрест. Можно и огненным шнуром поджигать, но так время не подгадать. А если пистоль старый да разболтанный использовать, который только и остается, что выбросить, куда сподручнее получается. Подошел ворог, ты за веревочку дернул и подорвал тогда, когда нужно.

— И пули сами собой получились?

— Нет. Я видел во Фрязии, как один охотник такие пули ладил для своего мушкета. Сказывал, порох больно дорог, так что каждый промах по кошелю бьет, а так ладно получается.

— Отчего же у западников таких пуль нет?

— Почем мне знать-то, воевода? Может, таил старик тот секрет от всех. Я его тогда из реки вынул, вот и не стал от меня таиться, да и какое дело до пуль какому-то скомороху.

— А для винтовальных мушкетов?

— То уж я сам. Заметил, что при стрельбе из винтовального карабина пуля куда хуже бьет, чем из гладкого ствола. Долго понять не мог, в чем дело, но потом сообразил стрельнуть в мягкий тюфяк, чтобы пуля не смялась, да поглядел на нее. Оказывается, нарезы там слизывает, а тогда уж получается, что дым вокруг пули идет и нет той точности. Решил попробовать сделать пулю длинной, а оно возьми и получись. Почитай, что и случайно вышло.

— Не многовато ли случайностей вокруг тебя?

— Дак и подле Градимира в том лесу я тоже случайно оказался. Откуда нам знать, какими дорогами нас поведет Отец Небесный.

— А что скажешь насчет скорострельных мортир?

— Дак сказывал уже сыну твоему: не ведаю, об чем речь. Гранаты мушкетами мы метали, а что там гульдам со страху показалось, то уж их пытать надо. У страха глаза велики.

— А сколько у тебя людей, Добролюб? — вкрадчиво вопросил старик.

— В ватаге было два десятка. Да от них вреда княжеству никакого, только польза получилась. А когда нас Градимир на подворье обложил, второго десятка там не было. Вот так и вышло, что только часть ватаги на службу попала.

Наглухо запереться и все отрицать было бы чересчур глупо. А вот выдать часть правды с удобоваримым объяснением — это уж совсем иное. Да и выдал он почти все, только про минометы и картечницы умолчал. Нельзя выдавать на гора все и сразу. Конечно, княжеству от этого может выйти большая польза, вот только это не его проблема. А потом, мог ведь и вред получиться. Все же в промышленном отношении славенские княжества и Брячиславия в частности сильно уступают западникам, так что вырвись эта новинка наружу — и вреда могло получиться куда больше. Элементарные пули уже могли бедой обернуться, ведь как только западники поймут, что к чему, куда проще используют эту задумку, у них-то такой дикой чехарды с калибрами нет.