Подари мне счастье - Анелло Джанмария. Страница 2

Герцог пожал плечами:

– Несколько месяцев в тюрьме Флит не убьют его. Хотя, с другой стороны… – Он удостоил Джеймисона кривой улыбкой. – Пусть Джеффри женится на девчонке в качестве уплаты своего долга. Это в высшей степени подходящее наказание, и, будучи поставлен перед выбором: свадьба или тюрьма, – он предпочтет свадьбу…

– О нет, ваша светлость, так не пойдет. Мальчишка – пьяница и игрок. Не имею ни малейшего желания смотреть, как мои деньги проигрывают за карточным столом. Кроме того, я хочу, чтобы мой внук имел титул. Либо вы, либо никто.

– Значит, никто.

Джеймисон стукнул кулаком по столу.

– Если мошенничество вашего братца станет достоянием гласности, имя Уэкстон станет синонимом скандала и бесчестья.

– Скандал для имени Уэкстон не внове, так что эта угроза не имеет веса. – Герцог поднялся с кресла. Он вытащил из кармана длиннополого сюртука светло-коричневые лайковые перчатки и медленно натянул их. – И не такие, как вы, потерпели неудачу в своих попытках притащить меня к алтарю со своими «милыми и послушными дочерьми». Отправляйтесь к властям, благословляю. Но помните, что принуждение – тоже преступление. Вы можете оказаться во Флите вместе с Джеффри.

Он развернулся и направился к двери.

– Не думаю, что вы захотите скандала! – со спокойной уверенностью крикнул ему вслед Джеймисон.

Герцог резко повернулся и пригвоздил его холодным, тяжелым взглядом.

– Ваш брат был сильно пьян. – Джеймисон в притворном беспокойстве покачал головой, затем испустил тяжелый вздох. – А вино, как вы знаете, развязывает язык. Под его воздействием человек может выбалтывать такие вещи, о которых лучше бы умолчать. Вещи деликатного свойства. Весьма деликатного, я бы сказал. А стоит лишь пойти малейшему слуху… тогда его уже не остановить.

Герцог сделал два шага вперед и оперся ладонями о стол. Глаза его вспыхивали опасным огнем, когда он навис над Джеймисоном.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – проговорил он убийственным голосом, в котором больше не было и намека на мягкость. – Но будьте осторожны, если осмеливаетесь угрожать мне.

– Угрожать вам? – Джеймисон вскинул руки. – Да нет же, вы меня не так поняли. Я говорю о правде. А разве правда может навредить? Только тому, кто боится правды. Скажите мне, Сент-Остин, вы боитесь правды?

Глаза герцога сузились.

Уверенный, что теперь-то, наконец, этот человек в его руках, Джеймисон улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

– Прежде чем отказываться от моего предложения, вам следует задуматься об этом скандале… а потом подумать о леди Элисон.

Глава 2

– Может, послать за доктором? – Ли Джеймисон отвела рыжевато-каштановую прядь со лба мальчика. Кожа его, скользкая и липкая от пота под ладонью, с каждой минутой становилась горячее, а он все дрожал.

Миссис Бристолл, с красными от горячего пара щеками, поставила чашку с поссетом из молока и эля на буфет рядом с самодельной кроватью. Они перевели Томаса в кладовую в надежде не дать болезни распространиться.

– Не беспокойтесь, мисс. Это всего лишь детский грипп. Пройдет.

Сомнения Ли, должно быть, отразились у нее на лице, ибо дородная матрона потрепала Ли по плечу, словно она была одной из ее подопечных. От фартука кухарки исходил запах щавеля и шалфея.

– Посет выгонит из него температуру. Уже к завтрашнему дню Томас поправится и будет бегать, обещаю вам.

Болезнь нагрянула очень неожиданно, и Ли сильно опасалась, что это гораздо серьезнее, чем простая детская простуда, но у миссис Бристолл был многолетний опыт заботы о детях. Наверняка она знает, что говорит.

Ли со вздохом взяла свою накидку. Уходить не хотелось, хоть Ли и понимала, что надо. С отцом случится припадок, если она не появится к вечерней трапезе. Пока она ведет себя как послушная дочь, он, кажется, особо не вникает в то, как она проводит свои дни, хотя Ли не без содрогания думала, что случится, если он узнает о ее посещениях детского приюта.

Нет, она не может рисковать. Надо ехать.

Она бросила последний, долгий взгляд на Томаса. Съежившийся под одеялами, он выглядел таким маленьким, таким беспомощным. Если б только ее отец был другим, она бы взяла мальчика на руки и отвезла домой. Ли накинула на голову капюшон.

– Вы пошлете за мной, если ему станет хуже?

– Конечно, – ответила миссис Бристолл. Она проводила Ли до двери, дождалась, когда та сядет в карету, и снова скрылась в доме.

Карета с грохотом покатила по булыжным мостовым, и вскоре ветхие перенаселенные жилища Сент-Джайлса уступили место прекрасным домам на Блумсбери-сквер.

Резкий контраст никогда не переставал поражать Ли.

Первый признак, что она отсутствовала слишком долго, – вечернее солнце уступило место сумеркам. Второй – в дверях ее встретила тетя.

– Где ты была? Ты опоздала, – нервно жестикулируя, сказала Эмма. Пучки ее седых волос выбились из узла на затылке и теперь беспорядочно завивались вокруг щек. – Отец желает видеть тебя в библиотеке. Он в таком состоянии. Скорее, дорогая, скорее.

Явное тетино беспокойство так не вязалось с ее обычной уравновешенностью, что Ли съежилась. Папа, должно быть, просто рвет и мечет. Она отдала накидку ожидающему лакею и направилась через холл.

– Он очень сердит?

Эмма покачала головой, едва поспевая за Ли:

– Нет, но он отправил слуг на твои поиски полчаса назад. А поскольку Александр выбрал именно этот момент, чтобы заехать, можешь понять, что твой отец отнюдь не был доволен.

Да уж, она представляет, ведь папе не нравится Александр, хотя Ли не понимает почему. Более доброго, более уважаемого молодого человека, наверное, не сыскать во всем свете.

– Я не ждала Алекса вечера так рано. Он оставил записку?

– Милый мальчик ужасно извинялся, – сказала Эмма с нежной улыбкой, смягчившей встревоженное выражение. – Он завтра не может сопровождать нас в театр. Бабушка срочно вызывает его в Суффолк.

Ох, вот это и в самом деле плохая новость, но у Ли не было времени поразмыслить, поскольку дверь библиотеки резко распахнулась и отец гневно воззрился на дочь, сжав губы при виде ее заляпанного грязью платья.

Когда он поднял руку, Ли отступила назад, но он все равно схватил ее за локоть и потащил в комнату. Он подтолкнул ее к джентльмену, который разглядывал книжные полки у дальней стены.

Незнакомец не повернулся и никак не дал понять, что слышит возню позади себя. Изысканный покрой одежды обнаруживал мощное телосложение и длинные ноги, блестящие черные волосы лихо завивались над поразительно широкими плечами. Скрестив руки за спиной, незнакомец держал голову высоко, а спину – прямо, в небрежной, грациозной позе в высшей степени уверенного в себе человека.

Магнетическая привлекательность его личности заставила все органы чувств Ли встрепенуться. Ноги понесли ее к нему словно по собственной воле, или, быть может, это отцовская ладонь подталкивала ее в спину. Когда незнакомец, наконец, повернулся, Ли обнаружила, что смотрит в глаза самого дьявола.

У кого еще, кроме сатаны, могут быть такие безжалостные черные глаза, темные, как полуночное небо без единого проблеска света? Кто еще мог пленить ее чувства настолько быстро, настолько бесповоротно, что она была не в состоянии ни заговорить, ни разобрать слова отца сквозь шум в ушах?

Наверняка нет другого объяснения тому, что она таращится разинув рот, словно первый раз в жизни увидела красивого мужчину, что решительно неправда. Александр – очень красивый мужчина, но его красота словно купается в солнечном свете, а не утопает в колдовском, таинственном, мрачном облике властелина преисподней.

– Ли, – сказан отец, резким тоном выдавая гнев за ее опоздание, но именно нотки с трудом скрываемого торжества заставили ее поднять глаза.

Широкая улыбка и блестящие глаза никак не предвещали тех слов, которые он произнес дальше.

– Ли, дорогая, позволь представить тебе герцога Сент-Остина. – Его грудь раздалась, когда он сделал глубокий вдох. – Твоего жениха.