Пособие по выживанию - Ветрова Ника. Страница 24

Светлана Сан — единственная блондинка помимо меня, но глазищи — зеленые, огромные, по-кошачьи зауженные, да и движения плавные, тягучие, в общем, оторвать взгляд от Светки было сложно.

Ханна Кинжал — роскошная рыжеволосая, но на удивление смуглая девушка с черными глазами и шрамом на щеке. Этот шрам, глубокий, пересекающий всю щеку, мог оставить только высший демон, из элиты Преисподней. Просто все остальное можно было залечить, а оставленные ими отметины нет… Впрочем, удивлял в Ханне не только шрам — девушка, казалось, вся состоит из мышц, ни грамма жира, одни мускулы. Даже шея мускулистая.

Райса Злобнер — вот уж Злобнер так Злобнер! Полноватая, темноволосая, с презрительным прищуром и умеющая расположить к себе собеседника одной емкой фразой: «Тупо у нас новенькая».

Я, как вежливая девочка, сразу сказала:

— Меня зовут Станислава…

На этом мое представление закончилось, потому что Райса выдала:

— Забейся уже! Нам всем прям так интересно твое погонялово, прям жить без него не можем, ага!

А у меня с собой была метла…

В итоге профессор Заратустрин мог не стесняться своего вида — помимо него в кабинете еще у меня и у Райсы по синяку красовалось, у Райсы ко всему прочему клок волос отсутствовал. И сейчас мы с этой ведьмой сидели злые, а наши метлы рычали друг на друга в конце кабинета, скованные в пазах для метл. Да, сама удивилась, что такие есть, но там с одной стороны была вешалка для мантий, а с другой ввинченные в стену пазы для метл, чтобы те не улетали во время лекции.

Поэтому ничего удивительного, что на самой лекции меня не интересовало ничего, кроме Райсы и продолжения батла. Я вообще с утра была вся такая воинственная, даже странно. Но это мелочи, главное — дождаться перемены. И вот тогда я подлечу к этой Злобнер, злобну ее разочек мордой об стол, а потом сверху чем-нибудь ка-а-ак…

«Зла-а-а-а-а» — раздался низкий гудящий бас.

Оказалось, именно это и был звонок, свидетельствующий об окончании лекции, потому что все ведьмочки сразу встали, а печальный, с отшлифованный мордой профессор Заратустрин, заунывно прочитавший демон весть что (ибо у него и зуба не было, потому толком никто ничего не понял), закрыл свой фолиант, напомнил еще раз про необходимость бояться декана чертового факультета и ушагал.

В следующий миг Райса Злобнер вскочила, вызывающим уважение движением отломала ножку у стула и, чуть пригнувшись, двинулась на меня. Дабы не отставать, я взяла весь стул (ножку отломать силенок не хватило) и, держа оный наперевес, двинулась к Райсе. Та, осознав, что я превосхожу в вооружении, отшвырнула отломанную ножку от стула, огляделась и хватанула стол!

Теперь превосходство было на ее стороне, а я со своим жалким стуликом вообще не котировалась.

И тут на пороге класса показался черт! Огромный, волосатый, могучий и самое главное — мой!

— Герак, вы левитацию изучали? — крикнула я, подныривая под стол приступившей к бою Райсы.

— Э-э-э-э… да… — потрясенно ответил черт.

— Взлетай и зависни! — подбежав к нему, скомандовала я.

Герак взлетел и завис в метре от пола!

Схватив черта поперек туловища, я развернулась к Злобнер, и теперь превосходство в оружии было на моей стороне, потому что чертяка всяко больше стола.

— Э-э… Стаська, ты чего делать собралась? — ошарашенно спросил Герак.

— Драться, — двигаясь к оторопевшей Райсе, ответила я.

— Чем драться? — просипел черт.

— Да тобой, чем же еще! Все, не мешай! — потребовала я, и…

И все.

Герак из моего захвата вырвался, слевитировал на пол, перехватил стол Райсы, поставил на место, после чего хватанул обозленную ведьму и сказал:

— Ты это, Стаську не трогать, ясно?

Изумленно и в то же время благодарно-восторженно смотрю на Герака, а он:

— Я ее первый убью, а ты это, в очередь.

Злобнер нахмурилась, сложила руки под внушительным бюстом и прошипела:

— А почему у чертей сразу приоритет, а?

— Ну, — Герак почесал затылок, — я это, ну… больше.

На что Райса топнула ногой и как заорет:

— Слышишь, ты, я и так после нашего спора пуд веса набрала! Пуд, скотиняка копытистая!

Кто-то что-то понял?!

— Ну, — Герак демонстративно оглядел ведьму с ног до головы, после чего выдал: — Давай еще пудик, и так и быть, согласен на бой.

— Урод, — меланхолично выдала Агата Зельман.

После чего вновь утратила интерес к происходящему, но вот все остальные ведьмочки с неприкрытым осуждением смотрели на черта.

— Девчонки, а в чем дело? — спросила я.

Все как-то разом отвели глаза, словно вообще не в курсе. Выдала опять Агата:

— Магическая дуэль с чертом, первый зачет по расоведению. Мы все сдали, а этот, — кивок на Герака, — отказался драться с Райсой, мол, «зашибу ненароком былиночку». У Райсы «незачет», а хвостатый…

— Эй, без оскорблений! — рыкнул Герак.

Проигнорировав требование, все так же уныло Агата продолжила:

— Хвостатый продолжает уходить в отказ, у Райсы летит вся сессия, ну и от постоянного переедания характер вконец испортился.

Смотрю на Злобнер, та от злости едва не плачет. Медленно обошла черта, подошла к ведьмочке, приобняла за плечи и сказала:

— А сегодня сдать можно?

Райса глянула на меня, вздохнула и тихо ответила:

— Можно, но этот же не согласится…

— Согласится, — мрачно пообещала я, пристально глядя на Герака.

Тот нервно дернул хвостом и осторожно спросил:

— Может, договоримся?

— А без проблем, — решила я и, вернувшись к своему столу, села, вырвала лист бумаги из тетради и сделала умное лицо, собираясь приступить к издевательству над чертом.

И тут кто-то спросил шепотом:

— Она что, тоже расистка?

— Кажется… да, — неуверенно пробормотала Райса.

— Стопудово — да! — подтвердила я.

— Черт! — выругался собственно черт.

На его замечание никто не ответил, а я вдруг оказалась в окружении всей группы, то есть пяти заинтересованных ведьмочек, которые, затаив дыхание, читали по мере написания:

«Требования к уборке чертового общежития».

— Оу, — выдохнула Райса, — ты чего там теперь староста, что ли?

— Ага, — не поднимая головы и выводя «пункт первый», ответила я.

И стало тихо. Не обращая внимания, я начала писать, но тут Райса прошептала:

— Стась, понимаешь, я там тоже была… старостой.

— Угу, — продолжаю сосредоточенно писать.

Тишина, так что никто не помешал мне написать:

— Так вот, — продолжила Райса, — я тоже была… расисткой.

— Была? — невозмутимо интересуюсь, выводя «пункт второй».

— Теперь просто ненавижу! — прошипела она.

— Значит, теперь ты не расистка, а расоненавистница, — резюмировала я, продолжая писать.

— Так вот, — продолжила Райса, — я сдалась на третьей паре туфель…

Чего-чего? Я оторвалась от листка и удивленно посмотрела на ведьмочку. Та нехотя продемонстрировала туфельки — черные, замшевые, с серебряной пряжечкой, на удобном каблучке…

— И что с туфлями? — спросила я, понимая, что за такие можно и убить, если честно.

— Они мне предложили туфли в обмен на… подпись, — выдала Райса.

— Равноценный обмен, — выдохнула Светлана, с завистью глядя на оные.

— Поддерживаю, — заметила молчавшая до этого момента Кларисса.

— Э-э, ты хочешь туфли? — с надеждой спросил Герак.

Его надежда разбилась о мое мстительное:

— Григорьева, ты обалдела? — прошипел черт.