Сезон гроз - Сапковский Анджей. Страница 58

Бэнг широко размахнулся скимитаром. Геральт ловко нырнул под острие, в прыжке хлестнул великана по второму колену, завертелся, подскочил к пытавшемуся встать Буэ, рубанул его по глазам. Буэ, однако, успел откинуть голову, клинок промазал, попал в надбровные дуги, кровь моментально залила глаза огротролля. Буэ зарычал, вскочил, кинулся на Геральта вслепую, Геральт отпрыгнул, Буэ столкнулся с Бэнгом, ударился о него. Бэнг его отпихнул и яростно рыча кинулся на ведьмака, наотмашь отбиваясь скимитаром. Геральт избежал острия быстрым финтом и полуоборотом, рубанул огротролля дважды, в оба локтя. Бэнг взвыл, но скимитар не выпустил, снова замахнувшись, рубанул широко и бестолково. Геральт отпрянул за пределы досягаемости острия. Обманный финт вынес его за спину Бэнга, он не мог не использовать шанс. Провернул меч и рубанул снизу, вертикально, ровнехонько между ягодицами. Бэнг схватился за задницу, завыл, завизжал, затопотал ножищами, согнул колени и обмочился.

Ослепленный Буэ взмахнул косой. Попал. Но не по ведьмаку, который вывернулся в пируэте. Попал в своего все еще державшегося за зад коллегу. И снес ему голову с плеч. Из перерезанной трахеи с громким шипением вышел воздух, кровь из артерии ударила, словно лава из кратера вулкана, – высоко, почти под потолок.

Бэнг стоял, брызгая кровью, словно безголовая статуя в фонтане, удерживаясь вертикально лишь благодаря огромным плоским стопам. Но в конце концов склонился и рухнул, будто колосс.

Буэ протер залитые кровью глаза. Заревел, словно буйвол, когда до него дошло, что случилось. Затопал ногами, махнул косой. Закрутился на месте в поисках ведьмака. Не нашел. Потому что ведьмак был у него за спиной. Пораженный в подмышку, Буэ выпустил косу, бросился на Геральта с голыми руками, кровь снова залила ему глаза, и поэтому он наткнулся на стену. Геральт подскочил, рубанул.

Буэ, похоже, не знал, что артерия у него перерублена. И что он давно уже должен умереть. Рычал, вертелся на месте, размахивал ручищами. Колени под ним подогнулись, он рухнул в лужу крови. Стоя на корточках, ревел и продолжал размахивать конечностями, но все тише и медленнее. Геральт, чтобы закончить, подошел и ткнул его концом клинка под грудину. Это было ошибкой.

Огротролль застонал и ухватился за клинок, эфес и руку ведьмака. Глаза его уже застила мгла, но хватки он не разжал. Геральт поставил ему на грудь сапог, уперся, дернул. Хотя кровь брызгала у него из руки, Буэ не отпускал.

– Ты глупый сукин сын, – процедил, входя в комнату, Паштор, целясь в ведьмака из своей двулучной арбалесты. – Ты сюда за смертью пришел. Ты уже мертвяк, чертово семя. Держи его, Буэ!

Геральт дернулся. Буэ застонал, но не отпустил. Горбун ощерился и нажал на спуск. Геральт присел, уклоняясь, тяжелая арбалестная стрела чиркнула перьями о его бок, хряпнула в стену. Буэ отпустил меч, лежа на животе ухватил ведьмака за ноги, обездвижил. Паштор закричал триумфально и поднял арбалесту.

Но выстрелить не сумел.

В комнату ворвался, словно серый снаряд, огромный волк. Ударил Паштора по-волчьи, в ноги, сзади, порвал подколенные сухожилия и сосуды. Горбун заорал, рухнул. Тетива оброненной арбалесты щелкнула, Буэ захрипел. Стрела попала ему прямо в ухо и вошла по перья. А наконечник вышел из второго уха.

Паштор завыл. Волк распахнул ужасную пасть и схватил его за голову. Вой перешел в хрип.

Геральт наконец-то отпихнул мертвого огротролля.

Дуссарт, уже в человеческом обличье, поднимался над трупом Паштора. Вытер губы и подбородок.

– На сорок втором году жизни волкулаком, – сказал, встретившись с ведьмаком взглядом, – наконец довелось мне кого-то загрызть.

* * *

– Я должен был прийти, – оправдывался Дуссарт. – Я знал, господин Геральт, что надобно вас предостеречь.

– Насчет их? – Геральт вытер клинок, указал на неподвижные тела.

– Не только.

Ведьмак вошел в комнатку, на которую указывал волкулак. И непроизвольно отпрянул.

Каменный пол был черен от загустевшей крови. Посредине зияла темная, обложенная камнем дыра. Рядом громоздилась пирамида из трупов. Нагих и искалеченных, порезанных, четвертованных, иной раз с ободранной кожей. Непросто было определить, сколько их.

Из дыры, из глубины – слышалось это отчетливо – доносились отзвуки хруста, треска раздавливаемых костей.

– Раньше я не мог этого почувствовать, – пробормотал Дуссарт голосом, полным отвращения. – Только как вы ту дверь-то отворили, там, внизу, я вынюхал… Бежим отсюдова, господин Геральт. Подальше от этой трупницы.

– Мне тут дело нужно завершить. Но ты – ступай. Спасибо тебе большое, что пришел на помощь.

– Не благодарите. Долг у меня к вам. Я рад, что смог его уплатить.

* * *

Вверх вела витая лестница, закручиваясь в выбитой в скале цилиндрической шахте. Непросто было определить наверняка, но Геральт прикидывал, что будь она лестницей обычной башни, он поднялся бы на первый, может, на второй этаж. Насчитал шестьдесят две ступени, когда его остановила дверь.

Как и у тех, внизу, у этой тоже имелся выпиленный ход для кота. Замковая, как и те, внизу, эта, однако, не была магической, легко уступила нажиму на ручку.

Комната, в которую он вошел, была без окон и освещалась слабо. Под потолком висели несколько магических шаров, но активен оказался лишь один. Воняло ужасно: химией и всевозможной мерзостью. С первого же взгляда стало ясно, что именно здесь расположено. Банки, бутылки и флаконы на полках, реторты, стеклянные сосуды и трубки, стальные инструменты и оборудование, словом, лаборатория, вне всяких сомнений.

На полке у самого входа рядами стояли большие банки. В ближайшей было полно человеческих глаз, плававших в желтом растворе, словно мирабели в компоте. В другой банке находился гомункулус – крохотный, не больше двух кулаков. В третьей…

В третьей банке плавала человеческая голова. Черт он, может, и не различил бы – искаженных ранами, опухлостями и обесцвечиванием, слабо различимых сквозь мутноватый раствор и толстое стекло. Но голова была совершенно лысой. Только один чародей брил голову налысо.

Харлан Тзара, оказывается, не добрался до Повиссы.

В дальних банках тоже нечто плавало, разнообразные синие и бледные гадости. Но голов больше не было.

Центр помещения занимал стол. Стальной стол с дренажным стоком.

На столе лежал нагой труп. Трупик. Останки ребенка. Светловолосой девочки.

Останки были взрезаны в форме литеры «Y». Внутренние органы, вынутые, были разложены по обеим сторонам тела: ровно, умело и в строгом порядке. Выглядело это совершенно как гравюра в анатомическом атласе. Не хватало лишь пометок: рис. 1, рис. 2 и так далее.

Краем глаза он приметил движение. Большой черный кот пробежал под стеной, глянул на него, зашипел, выскочил в приоткрытую дверь. Геральт направился следом.

– Господин…

Он остановился. И обернулся.

В углу стояла клетка – низкая, напоминавшая куриную. Он увидел тонкие пальчики, стиснутые на железных прутьях. А потом глаза.

– Господин… Спасите…

Мальчик, самое большее годков десяти. Скорчившийся и плачущий.

– Спасите…

– Тихо. Тебе уже ничего не угрожает, но потерпи немного. Я за тобой вернусь.

– Господин! Не уходите!

– Тихо, я сказал.

Сперва была библиотека, щекотавшая нос пылью. Потом – словно бы салон. А потом спальня. Большое ложе с черным балдахином на краснодеревных столбиках.

Он услыхал шелест. Обернулся.

В дверях стоял Сорель Дегерлунд. Завитой, в епанче, вышитой золотыми звездами. Рядом с Дегерлундом стояло нечто, не слишком высокое, совершенно серое и вооруженное зерриканской саблей.

– У меня есть приготовленная банка с формалином, – сказал чародей. – Для твоей головы, выродок. Убей его, Бета!

Дегерлунд еще заканчивал предложение, упиваясь звуками собственного голоса, когда серое создание атаковало – неистово быстрый серый призрак, ловкая и бесшумная серая крыса, в свисте и блеске сабли. Геральт уклонился от двух ударов, нанесенных классически, крест-накрест. В первый раз почувствовал подле уха движение воздуха под клинком, во второй – легкое прикосновение к рукаву. Третий удар он парировал мечом, на миг они сцепились. Увидел он лицо серой твари, большие желтые глаза с вертикальным зрачком, узкие щели на месте носа, острые уши. Рта у создания не было совсем.