Младший бог - Воронков Николай. Страница 33

Старясь не глядеть на меня, поднялся, позвал Макуса и не прощаясь ушел.

Он-то ушел, а вот я остался с очень нехорошим ощущением, что наша встреча не случайна. Будто кто-то специально показал выход из моей ситуации. Очень уж все сходится. Нехороший выход, некрасивый, но выход. Наверное, я могу такое пожелать и сделать. И отделить свою силу, превратив ее в нечто грубое, тупое, послушное, сопровождающее меня повсюду. В памяти всплыло лицо Макуса, и меня передернуло. Свою силу я представлял как-то по-другому. Но для Магнуса это стало приемлемым. Может, и он когда-то встал перед таким же выбором, как и я, и решил сделать вот так, разделившись? Может, поэтому мое предложение его так напугало, что он знал точно, что за этим последует?

Мысли были такими тягостными, что я даже не понял, как оказался в пустыне. Да это и не имело сейчас значения. Надо что-то делать с моими способностями. Вариант Магнуса мне не подходит. Своего он все-таки добился, использовав разделение. Может, это можно сделать как-то по-другому? Я тоже делал «разделение», создавая в себе ложную личность Лиона и лишая ее способностей. Но поможет ли это мне сейчас? Я ведь понятия не имею, как я «магичу» во сне. Может, это даже не я, а мое подсознание? Как мне с ним договариваться? А если попробовать не спать? В какой-то книжке читал про инопланетян, у которых сон был прерывистым, то есть они спали не восемь часов подряд, а, скажем, одну из каждых трех микросекунд. Внешне это выглядело, как будто они все время отдохнувшие и бодрые все двадцать четыре часа в сутки. Тоже вариант. Проблему сна это, может, и решит, но как быть с желаниями и настроением? Что я еще читал про разделение сознания? Была еще книжка, где сознание человека после смерти пересадили в синтетическое тело «Сигом». И там была очень интересная идея о разделении сознания по типу компьютерных программ. То есть человек остается самим собой, но части сознания могут заниматься несколькими делами одновременно, оставаясь единым целым. В книжке герой одновременно разговаривал, контролировал системы безопасности и планировал новые опыты. Если, допустим, одна моя часть будет все время на страже и не будет спать, то решится проблема сна. Еще одну часть можно попросить контролировать мои эмоции и не допускать их к магии. Пусть само разбирается, как это сделать. А третья часть пусть просто живет. Это буду я в обычном состоянии. Дурдом. Крайние найдены. Осталось придумать, как заставить их работать.

Какие могут быть еще варианты? Внушение, гипноз, мое желание? Как? А ведь что-то подобное было не так давно! Когда я сцепился с братьями! Вернее, когда я был готов сдохнуть, но не сдаться. Я тогда впал в какой-то транс и видел как бы с трех точек. Один смотрел на руки с мечами – вот и безопасность. Другой летел с моей энергией – вот и ответственный за управление ею. А третий смотрел на магов – наверное, это был я сам.

Меня трясло от предчувствия близости какого-то решения, все вокруг стало закрывать блескучее марево, но мне важно было не сбиться с мысли. И я еще немного себя подтолкнул, восстанавливая в себе тот настрой, когда был готов умереть. Сознание стало странным, и я снова увидел сам себя будто с трех точек. Я видел себя спереди и с боков. Лицо обветренное и загорелое. И синие глаза, сверкающие неистовым светом. Рука поднялась и показала вправо:

– Ты отвечаешь за безопасность и сон.

Правый «я» кивнул головой, и взгляд сместился. Рука показала влево:

– Ты отвечаешь за эмоции и управление энергией.

Теперь левый «я» кивнул. Рука указала прямо:

– Ты будешь просто «я».

Снова кивок.

– А теперь мы снова будем единым целым.

Снова единый наклон голов. Тяжело перевел дыхание, и во мне что-то неуловимо изменилось, а зрение стало обычным. Марево вокруг стало исчезать. Я огляделся. Вроде все по-прежнему. Пустыня на месте. И я, во всяком случае внешне, тоже прежний. Но такие эксперименты – это слишком даже для моей сумасшедшей жизни. Стараясь не брякнуться лицом, осторожно опустился на камни, еще раз тяжело вздохнул и провалился в темноту.

Очнулся я еще засветло. Первое ощущение – немилосердно болит бок. Осторожно сел. Причина оказалось простой – я улегся на камни, несколько штук попали под ребра. Это пройдет. Но еще не слушается рука. В недоумении пытался ее поднять, но никаких ощущений. Руку я видел, но двинуть не мог. Начала подниматься паника. Неужели это моя плата за игры с магией?! Я уже достаточно накрутил себя, когда почувствовал усиливающиеся мурашки в руке. Тьфу ты! Я ее просто отлежал! Перетерпев зуд, с огромным удовольствием подвигал руками, ногами. Немного походил. Вроде тело на месте, в целости и двигается без проблем. На магию я даже не замахивался. Тут бы мозги в целости сохранить. Взяв лошадь за повод, не спеша пошел на юг, приходя в себя и проверяя воспоминания. Землю помню, как сюда попал, помню, цепочки заклинаний тоже не нарушились. Вроде бы все на месте.

Вечером устроил привал, долго сидел у костра, бездумно глядя в огонь. Какая-то странная смесь усталости и спокойствия. Что мог, я сделал. Завтра утром и узнаем, что получилось. Прикинув варианты, выбрал самое неудобное каменистое место подальше от костра. Если проснусь на перине, значит, я неудачник и скоро меня ждет персональный рай. А если на камнях, то какая-то надежда есть. Долго крутился, пытаясь найти хоть какое-то приемлемое положение, и материл себя. Блин, устроил себе проверку! Но незаметно для себя уснул. Ночь прошла без снов, а утром были только ощущения немилосердно болящих боков, дрожи от холода камней и желания поскорее согреться. Стуча зубами, забегал, размахивая руками. И замер. Вокруг – никакого оазиса, никакого шатра, никаких женщин! Моя магия ничего не сделала без моего разрешения! Хотя стоп, радоваться рано. «А у меня она еще хоть есть?» – вдруг забеспокоился я. Замер, старательно сосредоточился на остывшем кострище и захотел новый костер. Пламя взметнулось вверх. Потом внятно захотел кружку горячего чая. Кружка послушно появилась. Уфффф! Неужели получилось? Усевшись у костра и прихлебывая чай, стал греться и внимательно прислушиваться к себе. Вроде никаких явных изменений. Никаких посторонних голосов, раздвоения зрения. Я – это я. Решив не радоваться раньше времен, целую неделю старательно мучил себя, провоцируя на желание отдохнуть в человеческих условиях. Морил себя голодом, нес вместо лошади всю поклажу, спал на голых камнях без костра. Чуть не заработал простуду, но окончательно убедился, что сила по-прежнему послушна мне и уже не самовольничает.

Решив, что теперь я могу жить среди людей, закатил в первой же таверне общую гулянку. Какое это наслаждение – быть как все! Я пил, орал песни и с удовольствием устроил небольшую потасовку. Как приятно кому-нибудь врезать, не опасаясь, что человек после этого исчезнет совсем!

Дорога стала праздничной. Деньги – пожалуйста, защита всегда при мне. Делай что хочешь, барону все можно. Я даже начал подумывать о возврате образа поручика Ржевского, но к этому времени уже пресытился дорожными развлечениями. А начинать карьеру дворцового бабника показалось мелким. И, как правильно пишут в книжках, ко мне стала подкрадываться скука. А какие развлечения в дороге? Только драки да грабители. Не то чтобы их было много, но хотя бы раз в неделю проходилось сталкиваться или с ними, или с результатами их работы. Происходило все по одному сценарию. На меня бросались с угрозами, я ставил защиту и начинал материться в ответ. Потом демонстративно перерубал несколько чужих мечей. Каждая вторая банда после этого разбегалась. Другие не понимали, и приходилось рубить всерьез, чтобы добавить мозгов в разбитые головы.

Когда впереди послышались звуки очередного дорожного боя, привычно поставил защиту и подъехал посмотреть. Ситуация стандартная. Трое мужчин в богатой одежде, спина к спине, отбивались от пары десятков явных бандитов. Мат и звон мечей. Не люблю я театральные эффекты в таких серьезных делах. Слез с коня и спокойно пошел к сражающимся. Можно было просто парализовать всех, но что с ними потом делать? К судье тащить – так их всех без разговоров повесят. Отпустить – так они опять на разбой выйдут. Решил положиться на судьбу. Кто захочет и кому положено – сбежит. Так и начал проводить политику умиротворения. Несколько человек получили удары по затылку и улеглись прежде, чем меня заметили. Но мирного разговора не получилось. Обозленные упорным сопротивлением, бандиты кинулись и на меня. Пришлось рубить. Когда упал всего пяток бандитов, а не десяток, как можно было ожидать, до остальных дошли мои мирные намерения, и они бросились врассыпную.