Приговоренные к пожизненному (ЛП) - Харвей-Беррик Джейн. Страница 11

Она подняла одну бровь и усмехнулась:

— Думаю, им не нравится то, как я подаю кофе.

И тогда я догадался. Её уволили…из-за меня.

Её руки были у пассажирской двери прежде, чем я смог выдавить ещё одно предложение.

— Мисс Торри, я… — мои глаза расширились. — Я не могу отвести вас.

— Да почему, чёрт возьми, не можешь? У тебя есть правило «никаких девушек в грузовике»?

Она шутила? Я не был уверен, поэтому рискнул бросить на неё быстрый взгляд. Да, она улыбалась.

— Нет, — откашлялся я. — Это не потому что…

— Рада слышать это, — сказала она с милой морщинкой на носу. — У тебя есть ключи?

— Мисс Торри…

— Просто Торри! Господи! Мне что, нужно надеть бейдж с именем и для тебя тоже?

— Торри…если я повезу тебя на твоё собеседование, то могу гарантировать, что ты не получишь работу.

— Не будь таким придурком!

— Это правда, — сказал я, желая, чтобы она поняла. — Тебя уже уволили с одной работы из-за меня. Местные жители здесь…они не любят меня. На самом деле, они почти проклинают землю, по которой я хожу.

Я ожидал увидеть сожаление на её лице или предлог, который слетел бы с тех прелестных губ, почему не было хорошей идеей ей ехать со мной.

— Ты собираешься мне сказать почему?

Я уставился на неё.

— Ты…ты не…твоя мама не…

Она сложила руки и спокойно на меня посмотрела.

—Нет. Моя мама мне ничего не сказала, на самом деле. Почему бы тебе не рассказать мне самому?

— Потому что ты никогда не заговоришь со мной больше.

Она вздохнула.

— Ты не обязан говорить. Просто подвези, хорошо?

— Люди начнут говорить. И если они увидят тебя со мной…

— Да пошли они, — сказала она.

— Извини? — Я правильно её расслышал?

— Я сказала, да пошли они. Если кто-то откажет мне в работе из-за того, кто подвёз меня, они не те козлы, на которых я бы хотела работать. А теперь, у тебя есть ключи?

Я кивнул, ошеломлённый. Снова. Боже, эта женщина превращала меня в немого каждый раз, когда я ее видел. Она была чертовски бесстрашной.

Она нападёт на ад с ведром ледяной воды.

Торри забралась в мой грузовик и уселась, ожидая меня. Я медленно последовал за ней, всё ещё сопротивляясь. Я не хотел создавать проблемы для неё, не тогда, когда её мама пытается сделать так много для меня. Не тогда, когда Торри каждый день делает мне чашку замечательного кофе.

Я не знал, как это выразить, чтобы она поняла, против чего боролась. Как и сказал, я не мог выронить и слова из своего долбанного рта.

Она чувствовала себя, как дома, в моём грузовике. Одна из её длинных ног была поднята так, что её стопа находилась на приборной панели. Она надела юбку сегодня немного более консервативную, чем её обычная одежда, но Торри се равно выглядела горячо. На ней была простая блузка без рукавов бледно-голубого цвета, что заставляло её медовую кожу сиять. Она была чертовски красивой, и она сидела в моём грузовике, как будто ей было наплевать на всё в этом мире.

Я сел рядом с ней и медленно выехал на дорогу.

— Куда ехать?

— Налево, в город.

Я сделал то, что она сказала, и осторожно выехал, всё время придерживаясь допустимой скорости.

Я пытался сконцентрироваться на вождении, но миллионы мыслей кружились в моей голове.

Она, должно быть, заметила взгляды, направленные в её сторону, потому что я не мог противиться этому.

— Спроси меня, — сказала она

— Спросить тебя о чём?

Уголки ее губ поднялись в довольной улыбке, в то время как она посмотрела на меня.

— О чём угодно, что разрывает тебя изнутри, когда ты пытаешься сдержать это. Спроси меня.

Вопрос, будто сорвал сначала сто цепей, вырвался наружу:

— Неужели тебя это не волнует? Сидеть здесь…с кем-то таким, как я!

У меня свело желудок, когда она не ответила сразу. Я знал, что она тщательно обдумывает ответ, потому что обычно Торри просто выпаливает это, как будто у неё нет кнопки, редактирующей то, что она говорит.

— Я бы сказала, что это волнует тебя больше, чем волнует меня, — сказала она, наконец.

Я не понимал ее ответ. Было ли это правдой? Волновало ли меня, что эта красивая девушка рискует собой, садясь в мой грузовик? Никто даже не знал, что она была со мной.

— Да, это волнует меня.

— Ты собираешься навредить мне?

Мои глаза расширились от шока.

— Чёрт, нет!

Я не мог поверить, что она спросила меня об этом!

— Тогда всё хорошо, — сказала она спокойно.

Мой рот раскрылся.

— Неужели тебя действительно не волнует это?

— Джордан, если ты сделаешь что-то, что заставит меня чувствовать себя неуютно, я скажу тебе об этом. Поверь мне. Я не заинтересована в зависании с сумасшедшими.

— Я не нормальный, — заикнулся я

Она оценивающе посмотрела на меня, и я почувствовал, как загорелись мои щёки под её напряженным взглядом.

— Конечно, у тебя есть проблемы. У кого их нет? Ты нормальный, Джордан. Твоё прошлое просто немного ярче! — Она выгнула бровь.

—Ты не такой уж и особенный.

Что за первоклассная стерва!

А потом мне стало интересно, шутила ли она. Я не мог ответить на это, и ещё больше разозлился на неё, на себя. Я был слишком зол, чтобы разговаривать, а также поставлен в тупик. К счастью, она перестала болтать, и предоставила мне немного тишины, чтобы подумать.

Вскоре мы ехали через город, и я думаю, что затаил дыхание, молясь, чтобы никто не увидел нас вместе. Они не могли думать обо мне хуже, чем думают сейчас, но я не хотел усложнять жизнь Торри или её матери.

Конечно, когда я затормозил на перекрёстке главной улицы, я увидел, как миссис Огден глазела на нас. Она всегда была самой большой сплетницей в городе. Сомневаюсь, что она изменилось за последние восемь лет.

— Люди увидят тебя со мной, — выплюнул я, расстроено ударяя по рулю.

— Ммм…да, — сказала она, её голос звучал отрешенно.

Я повернулся, чтобы посмотреть на неё, и увидел, что Торри смотрела в окно.

Ладно, я не мог ничего поделать с этим сейчас, но я предупреждал ее.

— Что у тебя есть на iPod? — спросила она после недолгого молчания.

— Эм, у меня его нет.

— Правда? Ты, должно быть, единственный парень, у которого его нет.

Я пожал плечами, чувствуя себя некомфортно.

— Тебе не было разрешено иметь его в тюрьме?

Я был поражен тем, как легко она задавала вопросы, которые большинство людей не смели и произносить. Мои собственные родители никогда не упоминали тюрьму, и даже Преподобная ходила вокруг да около. Но не Торри. И я не знал, было ли это хорошо или плохо.

— Нет, нам не разрешали электронную технику. У нескольких людей было радио, у меня было одно некоторое время, но держится оно недолго. Такие вещи очень легко украсть или поменять на наркотики.

— Оу, конечно, — кивнула она сама себе. — И у тебя нет его до сих пор?

Я покачал головой, слишком смущенный, чтобы сказать ей, что у меня не было денег. Её мама мне практически ничего не платила за то, что я выполнял странную работу и ухаживал за задним двором. Оплата в сорок долларов службе, которая работала с условно-досрочными освобождениями: они проверяют меня, — немного родителям за еду и аренду, в итоге у меня оставалось не более, чем несколько баксов.

Я был рад, когда она не стала задавать больше вопросов, потому что моя голова уже кружилась. Я не разговаривал так много уже восемь лет.

Я стал нервничать, когда понял, что её указания ведут нас загород. Скоро я буду находиться за пределами территории, которую мне разрешено пересекать. Если я нарушу требования условно-досрочного освобождения, то меня закинут обратно в тюрьму до следующего тысячелетия.

— Эм…Мисс Торри, насколько это далеко?

— Просто Торри, — сказала она, закатывая глаза. — Не беспокойся, я заплачу за бензин, если получу работу.

— Дело не в этом…

— Тогда в чём?

Я смотрел вперёд, чувствуя, как огонь унижения вспыхнул вновь.

— Мне не позволено перемещаться дальше, чем на тридцать миль от города. Это требования моего условно-досрочного освобождения.