Вождь викингов - Мазин Александр Владимирович. Страница 27

– Что, – спросил я, – такие красавицы?

– Нет, но бабы же…

Понятно. Имеет место быть сексуальный голод. Ничего, потерпит.

– Ремесленников я тоже забираю себе, – сказал я. – А тех, кто назвался воинами, ко мне приведи.

Привели. Выглядели воины… ммм неопрятно. Много волос на голове и еще больше вшей.

Настоящего викинга, само собой, вошью не испугаешь, потому мне приходилось принимать специальные меры, чтобы лишить кровососов новой кормушки. Дома – проще. Дома помыться можно и одежду обработать. На корабле – хуже.

– Снимите с них колодки.

Сняли.

– Плавать умеете?

Оба кивнули.

– Прыгайте в воду.

Вокруг уже собрались зрители. В основном недоросли. Серьезные люди сортировали и оценивали добычу.

Вот это правильно. Оба, не раздумывая, сиганули в воду. Дисциплина на уровне. А вот плавание… В среде молодежи раздалось гнусное хихиканье. Для датчан это не плавание, а так… купание.

Скинули им веревку. Вылезли. Трясутся. Водичка холодная. Ничего, не зима. Согреются.

– Руки покажите!

Предъявили. У обоих мозоли непонятные. Такие и от плуга бывают. И предплечья хилые. Хотя это, возможно, от недоедания. Парни вообще тощие. Кожа да кости. Что радует – молодые. Лет по двадцать пять, а с поправкой на состояние, может, и меньше. Младший – рыжий, старший… ну, скажем, желтый.

Одному оказалось двадцать два, другому двадцать три. Строго говоря, возраст для местных воинов – изрядный. Вон четырнадцатилетний Вихорёк – уже дренг.

– Что умеете? Лук, меч, копье?

– Всё! – гордо ответил младший.

Проверять, как фехтуют, сейчас бессмысленно. Задохлики. Но я все же проверю. Если по первому испытанию пройдут.

– Дикон! Принеси лук и пару стрел, каких не жалко.

Получил требуемое и отдал младшему.

– Видишь птичка на волне качается? – показал я. – Сбей ее.

Расстояние до птицы плевое. Метров тридцать. Но, учитывая состояние стрелка, тетиву он натянет хорошо если до половины.

Тут я ошибся. Рыжий отработал на отлично. Натянул как следует. И выстрелил недурно. Только перья полетели.

– Каппи, бегом в трюм! Учебные мечи нам!

На мечах Рыжий себя не показал. Стойка кривая, передвижения… Назвать это передвижениями язык не повернется. Удары – еще хуже. Но понятно, что не врал. Учили его. А что хреновые учителя оказались, так это не его вина.

– Зовут как?

– Уилл.

– Один Уилл у меня уже есть. Ты будешь Уилл… – На ум пришло слово «колодник», но это было бы жестоко. – Уилл Ржавый. Войдешь в хирд без права на долю. Проверю тебя.

– А если не подойду? – осторожно поинтересовался новоиспеченный кандидат.

– Высажу на берег. Там, где люди живут. Нож дам, – расщедрился я. – Чтоб видели, что ты – свободный человек.

– Лучше бы копье… – попросил Ржавый.

– Ты, бычий хрен, не о том думай, как штаны не потерять, а о том, как хирдманом стать! – не выдержав, вмешался тезка, Уилл Кошачий Глаз.

Отлично. Инициатива наказуема.

– Берешь парня под свою опеку, – сказал я ему. – Объяснишь, что да как, не то сглупит, и прибьет его кто-нибудь из Иваровых. Так, теперь ты! – Я сунул лук второму колоднику. Блин, что это его так трясет? Вроде бы настолько замерзнуть не должен.

– Подбей-ка мне… – Я задумался, выискивая подходящую цель. Других чаек поблизости не наблюдалось.

Искать не пришлось. Англичанин рухнул на колени, ткнулся мокрой шевелюрой мне в сапоги:

– Прости меня, господин! Не воин я! Не убивай!

Я отступил брезгливо:

– Поднимите его.

– Жил-то чем? – спросил я, когда вруна привели в вертикальное положение.

– Конюхом был у тана.

Надо бы ему с десяток горячих выписать, да, боюсь, от порки он совсем развалится.

– Ладно, на первый раз прощаю, – милостиво произнес я. – А на второй… Скоро ты увидишь, как у нас наказывают.

Пусть развлечения Гуннара Морского Кота с раненым ярлом хоть какую-то пользу принесут. А Гуннар все же со всех сторон неправ. Ему бы ярла не трогать. Дать тому возможность медленно сгнить заживо от гангрены в брюхе. Вот это была бы месть.

– Этого я тоже беру себе, – распорядился я. Конюх пригодится. Так, а кто у нас тут в рабах разбирается и делом не занят… – Ове, – попросил я. – Можешь от руля отойти?

– Конечно.

Верно. Глупый вопрос. До берега – полмили. Ветер слабенький и тот – с суши.

– Глянь на рабов. Дик тебе покажет, каких я себе беру, а из остальных выбери получше – для нас, а десяток похуже оставь для Гримара с Иваровыми.

– Охотно, хёвдинг!

– Дик, – сказал я по-английски. – Насчет знающих ремесло – помалкивай. И Кошачьего Глаза предупреди. Говори так: этих выбрал хёвдинг, а почему – его дело.

– Я понял, вождь.

Хорошо, что английский знаем только мы трое и смысл наших диалогов от остальных скрыт. На ремесленников ценник может быть существенно выше, чем на пахарей. А так на общих основаниях пойдут. Хотя это еще проверить надо, какие они ремесленники. Вдруг – как тот конюх-воитель…

Добычи оказалось много, и самой разной. Тут тебе и шерсть, и утварь серебряная, и медь, и даже запас оленьей кости. Были и деньги. В пересчете на наши – примерно сотня марок. Негусто на такую прорву народа. Зато до фига осталось оружия. Причем сравнительно неплохого. С нашим, конечно, не сравнится, но и не фуфайки с кое-как нашитыми полосками.

Это хорошо. Оружие на Сёлунде – в цене. Много было луков, хороших, длинных. И стрел изрядный запас. Знал бы – не заставлял бы молодых стрелы с их трупов вырезать. Луки, надо полагать, английские, но всё же странно, почему нореги их практически не использовали? Может, потому, что нореги? Им сподручнее – копьем…

Делил Ове Толстый. Все подсчитал скрупулезно, включая рабов, перевел в рыночную стоимость и предоставил мне право выбора. Я проявил скромность: взял пару чаш серебряных, что вместе тянули граммов на шестьсот, два хороших меча и связку оленьих рогов. Раз у меня в обойме резчики, пусть делом занимаются, пока мы в плавании. Рабы тоже пошли в зачет, так что свои десять долей я почти покрыл. Осталось где-то три марки, которые я взял деньгами.

Затем Гримар меня удивил: взял лежащие отдельно четыре золотых браслета Вигмарра-ярла и торжественно вручил: два – мне, два – положил рядом с беспамятным Медвежонком.

– От всех нас, – заявил он. – Если бы не вы, нореги бы одолели.

Что ж, справедливо. Мы вдвоем, в совокупности, приговорили десятка полтора.

Долю Медвежонка я поручил взять Ове. Потом выбирал сам Ове, затем – Гримар… По старшинству, в общем.

– И где вы все это набрали? – поинтересовался я у Лейфа Весельчака, с грустью наблюдавшего за тем, как делят добытую при его непосредственном участии добычу.

– Да везде, – махнул рукой опечаленный норег. – Первый поход?

– Третий. Но раньше – Скоген Лифер, «плотный туман».

Я уже знал, что нореги так называют Ирландию. Ирландия нас не интересует, а вот лишний специалист по Англии нам не помешает. Что-то я не очень доверяю моему пузану. Хотя у меня теперь целая куча специалистов. Это ведь земледельцы дальше своей деревни ничего не знают. Разве что – ближайшую ярмарку. А ремесленники – народ более подвижный. Монаха бы поймать. Странствующего. Впрочем, будет необходимость – поймаем.

«Стоп! – сказал я себе. – Неужели ты твердо решил идти с Иваром Бескостным?»

И сам себе ответил: а куда я денусь?

Хотя, положа руку на сердце, пойду я не против собственного желания. Хочется мне. Азарт. Приключение. Знаю, что Ивар будет резать всех подряд. Так он и без меня будет резать, а так я хоть спасу кого-нибудь…

Так я пытался оправдаться перед самим собой, но совесть всё равно ныла. Помнилась Франция…

Глава пятнадцатая

Сон и реальность

Мой Белый Волк пришел ко мне еще раз. Во сне. На этот раз он был не один, а с Волчицей, такой же белой и почти такой же огромной, как и он. И такой же красивой.