Вождь викингов - Мазин Александр Владимирович. Страница 36

Но потом прискакал тан со своими ратниками, и мародерство пришлось прекратить. Впрочем, появлению тана никто не огорчился, потому что на берег выбросило еще один корабль.

И на этот раз англичанам повезло. Из пятидесяти человек команды осталось всего около двадцати, причем без брони и до предела измученных. Я вспомнил, какими мы были к окончанию шторма (а ведь мы не тонули), и удивился, что Гримар со товарищи были вообще на что-то способны.

Но они – оказались. Заставили англичан повозиться. Взяли плату, считай, один к одному. Правда, лишь потому, что тан вознамерился взять викингов живьем.

И взял. В том числе – вождя, Гримара. Видать, совсем у Короткой Шеи силенок не осталось, если позволил взять себя живьем. Его тан намеревался отвезти в Эофорвик [30] и подарить королю Осберту. А с остальными решил позабавиться сам. Как позабавиться? А по закону. Норманы славятся тем, что грабят святые обители. Вот, как с такими грабителями, с ними и поступят.

Черт! А наша главная ударная сила, Медвежонок, валяется в отрубе и пролежит так минимум до вечера. А ведь просил я его!

– Еще о кораблях, – продолжал Гуннар Гагара. – Они видели паруса. Около десятка. Двигались на север.

Что ж, какой ни есть, а ориентир.

– Кончайте с ними, – распорядился я. – Тори, Эйлаф, берите Свартхёвди и несите к нашему кораблю. Спустить его вниз вам помогут.

– Но, хёвдинг! – воскликнули оба. – Мы хотим драться, убивать…

– Рты закрыли! – рявкнул я. – За Свартхёвди отвечаете собственными шкурами. Если его захотят убить, сначала должны умереть вы. Ясно?

Дикон, Уиллы, вы – впереди. Держитесь шагах в пятидесяти. Если что – вы англичане.

– Да они и есть англичане! – подал реплику Лейф. Народ заржал. Весельчак, он и есть Весельчак.

– Лейф, твое место в строю – рядом со мной. Вместо Свартхёвди. Остальные – обычным порядком.

Всё. Построились, побежали.

Душераздирающий вопль мы услышали еще издали. Так кричит человек, которого убивают, и убивают медленно. Однако темпа я не прибавил. Что проку, если мы прибежим на десять минут раньше, но – никакие. Во всяком случае, я буду – никакой. Так под аккомпанемент жутких нескончаемых криков мы добежали до деревни.

Дальше уже не бегом, а скрытно.

Здоровенное, однако, селение. И обработанных полей вокруг – просто глаз радуется. И везде – колосится. Но домишки – никакие. Хижины, а не дома. И церковь посередке – тоже не вдохновляет. Ее будто из глины слепили, кособокая какая-то, только дверь хорошая: толстая, с шишками медных гвоздей.

Перед церковью – площадь. Здесь-то всё и происходит. Но что именно, не видно, потому что густая толпа обступила. Зато я вижу деревянную клетку, в которой сидят забитые в колодки норманы. И Гримара тоже вижу. Рожа у него вся – в засохшей крови, борода вообще черная от запекшихся сгустков. Однако на ногах-руках серьезных ран вроде не видно. Всего в клетке – одиннадцать человек. Выпустить бы их – неплохое подспорье было бы для моего отряда в полтора десятка.

Крик оборвался. Надеюсь, бедняга отмучился.

Толпа разошлась, и я увидел на земле что-то похожее на освежеванную свиную тушу. Туша подергивалась: жизнь еще теплилась в ней… Дьявол! Это была не свинья! Они, живодеры, освежевали человека. Живого! Ну, суки!

А что это он делает? Один из людей в воинском прикиде подошел в дверям церкви, вынул гвоздь и обухом топора прибил свежесодранную кожу.

Толпа разразилась яростно-радостными воплями. Стюрмир рванулся вперед, но я ухватил его за пояс: – Стоять! – прошипел я. – Рано.

Вижу тана. Довольный, сука, так и сияет. Что ж ты творишь, гад? Это викинги – дикие язычники, которые губы богов кровью мажут. А ты ж христианин! Где твое милосердие?

Дружинников я насчитал тридцать две штуки. Все – важные, сытые, добротно прикинутые. Не чета землепашцам в серых обносках. Статью схожи с тем лидером в блестящем шлеме, которого порешил Медвежонок. Помимо дружинников присутствовало еще десятка два… Ну тоже вроде как с оружием. Если это можно назвать оружием… Не копья, а, скорее, ручки от вил, на которые насажены подобия наконечников. Но таким тоже можно убить, если ударить удачно.

Что радует, так это – беспечность тана и его людей. С другой стороны, а чего им бояться? Они ж думают, что берег под контролем их людей. Если что на море не так, оттуда подадут сигнал. А откуда еще может подойти враг, если не с моря?

– Дикон, Ржавый, Кошачий Глаз – ко мне! – негромко позвал я.

Моим англичанам, как лучшим стрелкам в команде, достанутся и самые выигрышные позиции. Если раньше у меня были какие-то сомнения на их счет (всё же мы воюем их земляков), то теперь они развеялись. Хотя мог бы и раньше сообразить. Тут нет понятия общей родины. И разница между обитателями разных мест куда больше, чем между жителями Саратова и Москвы. Здесь родина – это твоя семья, твоя деревня, ну, может, еще пара соседних. Или другие дружинники лорда, которому ты служишь. А дружинники другого лорда могут быть кем угодно: друзьями, врагами, нейтралами… В зависимости от того, как решит вождь. А земля другого лорда, его деревни, крестьяне и прочее – это просто добыча. Равно как и твоя родня тоже станет добычей, если ты окажешься на проигравшей стороне. Правда, оставался еще король… Но с королями тоже сложно. Нынешний, например, абсолютно никаких прав на престол не имел. Кроме права силы.

– Вихорёк, аккуратно обойди церковь и попытайся влезь на крышу.

Парень мелкий, надеюсь его не заметят.

– Каппи, твоя задача – открыть клетку с нашими и освободить их. Пузо, ты его прикрываешь. Остальные… – Я оглядел остальных… Блин, как нас мало. Я, Стюрмир, Весельчак, мои нореги, Юсуф, Скиди, Хавур и Грендель Улитка. Девять. Против… даже не будем считать, скольких. Но – мы в строю. На нашей стороне – внезапность. И луки дружинников тана остались на лошадях, а лошади вон, у коновязи. А там, рядышком, позиция Дикона. А для Дикона толпа людей вне строя, без щитов – это просто мишени.

Толпа уплотнилась. Очень хочется им посмотреть, как будут терзать нормана.

На козырных местах, ближе всех, – сам тан и его гвардия. Вон, головы их над трэлями возвышаются. Тоже хорошо. В такой тесноте англичанам будет трудно быстро сформировать строй. Я уверен, что один на один завалю любого англичанина. Ну почти любого. Но против правильного строя, когда придется биться не один на один, а сразу с двумя-тремя, прикрывающими друг друга, у меня шансов нет. Разве что я сам – в таком же строю.

Раз, два, три…

– Один!!! – взревел я, и мы рванулись. Мужичье разбросали, как кегли в боулинге. Первый дружинник даже обернуться не успел, как я насадил его на клинок. Второго треснул щитом, и Стюрмир тут же отмахнул ему руку. Тан, сука! Где ты, живодер?! А-а-а! Вот ты где!!!

Два самых здоровых англичанина успели встать на моем пути. И даже притормозить меня немного, но в спину мою уперлись соратники, и я, щитом сбив меч, спихнул одного на Весельчака, а второй тут же сцепился со Стюрмиром… И мой левый бок оказался открыт. Туда немедленно сунул железом еще один ворог, но не достал. И тут же длинный меч Хагстейна Хогспьёта вошел ворогу под мышку.

Тан, сука!

Еще пара – на прикрытии, но наконец-то я до него добрался. Вдоводел хлестнул, подсекая ногу… И был сбит щитом дружинника.

Это стоило дружиннику руки. Но зато тан получил возможность выигрышной атаки и немедленно ею воспользовался: со всей дури рубанул меня сверху. Это ему запросто. Мужик – под метр девяносто. Мой щит развалился. Что для такого молодецкого удара пара сантиметров дерева и кожи, рука враз онемела, но вот следующий удар, которым тан, похоже, вознамерился разрубить меня пополам, цели не достиг. Его принял на щит Хагстайн, который был с таном – в одном весе…

И тут, совершенно неожиданно для меня (и для тана тоже), на главного англичанина сверху напрыгнул голый человек, накинул тану на шею связанные руки и потянул изо всех сил. На шее у тана был кольчужный ворот под самый подбородок, так что задушить его было проблематично. Но, главное, он отвлекся…