Долина проклятий - Желязны Роджер Джозеф. Страница 3
Дентон поднялся; поднялся и Таннер, глядя на него сверху вниз и скалясь в усмешке.
– Я доеду. Если этот бостонец доехал и помер, то я доеду и останусь жить.
Они подошли к двери.
– Я желаю удачи, – процедил Дентон. – Не ради вас, конечно.
– Конечно, я понимаю.
Дентон открыл дверь.
– Освободите его. Он едет.
Старший полицейский передал обрез тому, кто угощал Таннера сигаретами, и полез в карман за ключами. Отомкнув наручники, он отступил назад и повесил их себе на пояс.
– Я пойду с вами, – сказал Дентон. – Гараж внизу.
Когда они ушли, миссис Фиск достала из сумочки четки и склонила голову. Она молилась за Бостон, она молилась за душу усопшего гонца. Она помолилась даже за Черта Таннера.
3
Они спустились вниз, и Таннер увидел три машины; и еще увидел пятерых мужчин, сидящих вдоль стены. Одного он узнал.
– Денни, – проговорил Таннер, – подойди сюда.
К нему подошел стройный светловолосый юноша, державший в правой руке шлем.
– Какого дьявола ты здесь ошиваешься? – потребовал ответа Таннер.
– Я второй водитель машины номер три.
– У тебя собственный гараж и нет никаких грязных дел за спиной. Чего ради ты согласился?
– Дентон предложил мне пятьдесят тысяч, – сказал юноша, и Таннер отвел взгляд. – Я хочу жениться, и они бы мне пригодились.
– Я считал, что тебе хватает.
– Да, но я собираюсь купить дом.
– Твоя девушка знает, что ты надумал?
– Нет.
– Послушай, у меня другого выхода нет. А ты можешь не соглашаться…
– Это уже мне решать.
– …поэтому вот что я тебе скажу: поезжай в Пасадену, в то место, где мы играли мальчишками, – помнишь, скалы у больших деревьев?
– Конечно.
– От дерева в центре, с той стороны, где я вырезал свои инициалы, отмерь семь шагов и копай там фута четыре. Ты понял?
– Ну. А что там такое?
– Мое наследство. Найдешь стальной ящик, наверное, весь проржавевший. Внутри, в опилках, запаянная с обоих сторон труба. В ней чуть больше пяти тысяч; купюры чистые.
– Зачем ты мне это говоришь?
– Потому что теперь это твои деньги, – ответил Таннер и ударил его в челюсть.
Денни упал, и он еще трижды ударил его ногой в ребра, прежде чем подоспели полицейские.
– Идиот! – закричал Дентон. – Проклятый, сумасшедший идиот!
– Угу, – ухмыльнулся Таннер. – Но мой брат не поедет по Долине Проклятий, пока я рядом и в состоянии вывести его из игры. Лучше ищите другого водителя – у Денни переломаны ребра. Или дайте мне вести самому.
– Значит, ты поведешь один, – решил Дентон. – Мы не можем больше ждать. В машине есть тонизирующие средства, не дай бог тебе заснуть. Если отстанешь, тебя сожгут. Не забывай.
– Не забуду. И вас не забуду, мистер, если когда-нибудь снова окажусь в этом городе. Не сомневайтесь.
– Тогда садись в машину номер два. Вакцина под задним сиденьем… Двигай, подонок!
Таннер сплюнул на пол и повернулся спиной к Министру транспорта. Несколько полицейских оказывали первую помощь его брату, один побежал за врачом. Пока Дентон разбивал оставшихся четырех водителей на пары, Таннер забрался в машину, завел мотор и стал ждать. В одном из отделений он нашел сигареты, закурил и откинулся на спинку сиденья.
Водители заняли места в бронированных автомобилях. Ожила рация; раздался треск, гул, шорох и, наконец, голос:
– Машина номер один – готовы!
Затем, после паузы, другой голос доложил:
– Машина номер три – готовы!
Таннер взял микрофон, вдавил кнопку сбоку и произнес:
– Готов.
– Пошли!
Машины поднялись по наклонной плоскости, проехали через откатившиеся в сторону стальные двери и вступили в ураган.
4
Это был кошмар – выбраться из Лос-Анджелеса и доехать до шоссе 91. Вода низвергалась потоками, и камни с футбольный мяч колотили в броню автомобилей. Таннер закурил и включил специальные фары. В инфракрасных лучах он продирался через свирепствующую ночь.
Рация трещала, и много раз ему чудились далекие голоса, но ни разу он не мог разобрать слов.
Машины двигались по шоссе, а когда то кончилось, и шины натужно завздыхали по исковерканной земле, Таннер вышел вперед, а остальные послушно пристроились сзади. Он знал дорогу; они – нет.
Он выбрал старый путь контрабандистов, по которому обычно провозил сласти мормонам. Возможно, кроме него не осталось в живых людей, знавших этот путь.
Начали срываться молнии, и не по одной, а целыми стенами. Машина была изолирована, однако вскоре волосы у него на голове встали дыбом. Один раз вроде бы показалось гигантское чудовище Хила, но Таннер не был уверен и даже не повернулся к пульту управления огнем. Судя по задним экранам, один из автомобилей выпустил ракету, но радиосвязь была потеряна, как только они выехали из гаража.
Навстречу несся разбивающийся о машину поток воды. В небе громыхала артиллерийская канонада. Прямо впереди упал булыжник размером с могильную плиту, и Таннер резко крутанул руль, объезжая его. С севера на юг небеса прорезали яркие багровые вспышки. В их свете он различал множество черных полос, скользящих с запада на восток.
Таннер объехал очаг радиации, не ослабевшей за те четыре года, что он здесь не был. У места, где песок сплавился в стеклянное озеро, Таннер сбавил скорость, остерегаясь скрытых расселин.
Еще трижды на них обрушивались лавины камней, прежде чем небеса раскололись и впустили яркий голубой свет. Темные шторы откатились назад, громыхание затихло. На севере сохранилось бледно-лиловое свечение, и зеленое солнце нырнуло за горизонт.
Таннер вырубил инфра-прожекторы, стянул очки и включил обычные ночные фары.
Что-то большое, похожее на гигантскую летучую мышь промелькнуло в коридоре света. Через пять минут оно показалось снова, на этот раз гораздо ближе, и Таннер выпустил осветительную ракету. Обрисовалась черная туша футов сорока в поперечнике. Таннер дал две очереди из пулемета, туша провалилась и больше не появлялась.
Для всех людей здесь уже была Долина Проклятий; для Черта Таннера это все еще была автостоянка. Таннер проходил здесь тридцать два раза. Лично для него Долина Проклятий начиналась с того места, которое раньше называлось Колорадо.
Он шел впереди, а они следовали сзади, и ночь вокруг размывалась, как наждак.
Самолеты давно не летали. Ни один аппарат не мог подняться выше двухсот футов – туда, где начинались ветры. Свирепые ветры, опоясывающие земной шар, срывающие вершины гор, гигантские секвойи, развалины зданий; зашвыривающие птиц, летучих мышей и насекомых в мертвую зону; ветры, пронизывающие небеса черными полосами мусора. Эти полосы иногда встречались, сталкивались, сливались, обрушивая на землю тонны месива всякий раз, когда масса их оказывалась слишком большой. Воздушное сообщение абсолютно исключалось, ибо ветры повсюду и никогда не утихали. По крайней мере, на 25-летней памяти Черта Таннера.
Таннер упорно двигался вперед, под углом к заходящему зеленому солнцу. Продолжала падать пыль, небо стало фиолетовым; потом опять багровым, и наступила ночь. И где-то высоко над всем этим чуть заметными пятнышками света замерцали звезды. Через некоторое время поднялась луна, и в сиянии ее полуобрезанного лика ночь была цвета красного вина перед тусклой свечой.
Таннер вытащил сигарету, закурил и стал ругаться – медленно, тихо и бесстрастно.
Они прокладывали путь сквозь нагромождения камней, стали, обломков машин.
Перед Таннером возникло отливающее зеленью туловище с мусорный бак в поперечнике, и он остановил машину. Змея была не менее ста двадцати футов длиной, и только когда вся она проползла, Таннер снял ногу с тормоза и плавно нажал на педаль газа.
Глядя на левосторонний экран, ему показалось, что он видит два огромных светящихся глаза. Одна его рука легла на пульт управления огнем, и Таннер не убрал ее, пока не проехал несколько миль.