Колесо Фортуны - де Ченси Джон. Страница 11

— Все кроме никелевых и десятицентовых машин, — поправляет Мюррей. — Эти работают почти в нормальном режиме.

— Странно, — замечаю я. — Вы перепроверяете результаты?

— Да, — говорит Стэн. — Один раз, когда дилер или крупье сдает смену, и потом еще раз, когда пересчитываем здесь, внизу. Дело в том, что каким-то образом между этими двумя пунктами результат снижается иной раз весьма ощутимо.

— Они все воры, — повторяет Мюррей уже несколько спокойнее.

Стэн вздыхает.

— Дженис, ты возглавляешь нашу службу безопасности. Я собираюсь дать тебе неделю на то, чтобы вычислить, каким образом пропадают эти деньги. После этого мне, возможно, придется уволить всех до единого и надеяться на то, что у меня еще останутся деньги для работы с новым персоналом.

— Прекрасно, — говорю я, оправляясь от шока. — Могу я рассчитывать на полное содействие со стороны персонала «Кенгуру»?

— Да, — говорит Стэн. — Пэмми будет осуществлять связь между тобой и увеселительным персоналом, а среди охранников и работников казино у тебя уже есть своя сеть. Ты можешь предложить вознаграждение за информацию и сказать своей команде, что, когда вы найдете виновника, вас ждут премии.

Это звучит утешительно, но, покидая офис Мюррея и поднимаясь по ступеням в казино, я все же далека от оптимизма.

«Линия Кенгуру» — не самое крупное казино в Атлантик-Сити, но оно крепко стоит на ногах, в немалой степени благодаря тем людям, которых отпугивают сверкающие дворцы, господствующие на центральных улицах. По ярко-розовому лепному фасаду нашего здания прыгает гигантский неоновый оранжевый кенгуру, и те же самые оранжево-розовые мотивы преобладают в интерьере. Розовый плюшевый ковер на полу расцвечен оранжевыми гибискусами. Мебель либо оранжевая, либо розовая, либо комбинированная. Даже подсветка розоватая.

Наверное, наше заведение немного режет глаз, но я к этому привыкла. Кроме того, какого убранства помещения можно ждать от человека, который одевается, как виноградина?

Единственное, что мне нравится в моей работе, так это возможность одеваться во что хочу. Оранжевые и розовые смокинги, которые носят парни, весьма противны, но мини-платья и розовые, словно из сахарной ваты, парики на девушках из обслуги вообще тошнотворны.

На следующий день после истерики Мюррея я надеваю джинсы и новую бирюзовую футболку с эмблемой Атлантик-Сити. Темные волосы стянуты на затылке в конский хвост ярко-голубой заколкой. С широко раскрытыми глазами, с карманами, набитыми четвертаками и несколькими купюрами разного достоинства, я представляю из себя образцовую студентку на каникулах.

Я начинаю день с того, что заряжаю всю мою команду играть на разных столах и автоматах. После окончания каждой смены либо Генри, мой первый помощник, либо я сама присутствуем при пересчете выручки и ставим собственную печать на каждый мешок.

Поскольку при «Линии Кенгуру» нет отеля, заведение закрывается на уборку с двух ночи до десяти утра. В это время Мюррей производит большинство подсчетов. Когда я появляюсь с красными глазами, измученная длинным днем, проведенным в казино, он уже немножко поскуливает из-за того, что пришлось ждать меня для вторичного подсчета. Я вежливо выслушиваю его занудство насчет пяти секунд и с рычанием запираю дверь на замок.

— Если хочешь считать, то считай.

Он повинуется, но счастливое выражение быстро сползает с его лица, когда до него доходит, что общая сумма не совпадает с ведомостями.

Я тупо смотрю, как он вновь впадает в истерику, разрывая мешок за мешком и высыпая их содержимое на стол, словно градины на асфальт. Он складывает купюры стопками и перебирает их быстрее любой машины — не уставая сыпать проклятиями.

Когда он заканчивает, я стряхиваю с себя сон и достаю из бара апельсиновый сок.

— Не трудись объяснять мне, Мюррей. Большинство подсчетов не совпадает. — Я вытягиваю полоску бумаги из кармана джинсов. — Я посплю, пока ты переворошишь все эти деньги на столах и попробуешь отыскать там вот эти серийные номера.

— Почему ты меня раньше об этом не попросила? — взвывает он.

— Да ты не стал бы меня слушать, — говорю я, откидываясь в кресле и закрывая глаза.

Во сне я вижу кошмар с розово-оранжевым лесом. Между деревьями дрейфуют какие-то силуэты с прозрачными крыльями, они собирают фрукты, которые превращаются в монеты, и листья, которые становятся зелененькими купюрами разного достоинства.

Бродя среди деревьев, я радостно набиваю карманы отмененными кеннедевскими полудолларами. Мюррей старается предупредить меня и кричит: «Они здесь! Они здесь! Они все здесь! Черт возьми, Дженис. Они все здесь!» Я поднимаю голову и вижу, как крылатые люди приближаются ко мне с угрожающим видом.

Я в ужасе просыпаюсь. Мюррей раскачивается в кресле, разбрасывая вокруг монеты и нечленораздельно мыча.

— Что за черт? — спрашиваю я. — Мюррей, прекрати швыряться мелочью, не то Стэн возьмет на твое место машину.

— Дженис, — раздается деревянный звук, отдаленно напоминающий голос Мюррея, — все серийные номера, которые ты велела мне отыскать, здесь. Это невероятно. Если кто-то крадет выручку, то он имеет доступ и к твоим записям.

Я вскакиваю, окончательно стряхивая сон. В голове у меня кое-что проясняется. Мне кажется, я немного приблизилась к разгадке.

— Что это за мусор у тебя на столе?

— Я не знаю, — говорит он, сметая коричневатые крошки в кучку сложенной пятеркой. — Эта гадость высыпается из мешков последние два дня. Сначала она была в тех мешках с мелочью из игорных автоматов. Я хотел было сказать Стэну, чтобы он поговорил с прачечной, но потом меня отвлекла от этого история с пропажей денег.

— М-м-м, — начинаю я. — Что ж, попробую сообразить, имеет ли это какое-то значение.

В течение следующих нескольких дней я предпринимаю для поимки воров все, что в моих силах. Мюррей проверяет тщательно — в этом я не сомневаюсь. Он может часами пересчитывать даже небольшие суммы, несмотря на то что шеф высмеивает его педантизм.

Остальные сотрудники тоже смотрят в оба, но даже обещанная Стэном награда информатору не способствует выявлению воришки среди своих. Удостоверившись в том, что прочесала «Линию Кенгуру» изнутри, я концентрирую внимание на гостях.

Часами сидя перед мониторами в контрольной комнате и изучая поток посетителей, я истощаю и свое терпение, и терпение дежурных охранников. Игра начинается сразу же, как только раскрываются парадные двери и казино заполняют престарелые леди с голубыми и седыми волосами, которые начинают ожесточенно терзать игральные автоматы. У них существует какая-то своя иерархия, согласно которой они распределяют между собой машины, никогда не позволяя посторонним приближаться к ним.

Серьезные игроки на столах повинуются своему собственному графику. Большинство из них я уже хорошо знаю. Они приходят играть пунктуально, словно чиновники на службу, отличаясь от последних лишь фанатичным блеском в глазах.

Случайных посетителей классифицировать труднее. Одни оторвались от автобусных экскурсий, они сжимают в руках билеты и талоны на питание. Иные забрели из других казино в поисках удачи на новом месте.

Я наблюдаю за ними в зале до полудня. Затем сдаю пост Генри. Генри — худощавый негр тридцати пяти лет, который легко может сойти за двадцатилетнего. Раньше он поигрывал, но не слишком в этом преуспел и постепенно перешел на секретную работу.

Сегодня он неузнаваем в серой хлопчатобумажной рубашке и китайских штанах. Его излюбленный прием — каждые полчаса менять аксессуары: добавлять темные очки или яркий галстук, серьгу или бейсболку с немного похабной надписью. При этом он меняет позу и манеру себя вести, так что вы можете наблюдать за ним весь день и не будете вполне уверены, тот ли это человек или нет. Я знаю, я наблюдала.

Около шести я посылаю Генри передохнуть несколько часов перед вечерним наплывом посетителей. На это время моим партнером будет Лорен, эффектный блондин с точеным лицом копа из «мыльной оперы». Мы с ним одеваемся, как мистер и миссис Лонг-Айленд — образ, требующий дизайнерского вдохновения и не слишком больших актерских способностей.