Колесо Фортуны - де Ченси Джон. Страница 9

Грег последовал за ней в зал. Дверь раскрылась, и он вошел в комнату, где должна решиться его судьба. Холли говорила о ней лишь однажды, и то очень коротко, но он тут же; узнал это помещение. Зеленое подводное Царство Чисел дрожало на стенах. Сестры Колеса подвели Грега к темному каменному креслу, Хранитель шансов взошел по ступеням, встал перед креслом и начал говорить.

— Есть то, что есть, — сказал Хранитель шансов. — Будет то, что будет.

Фигура в капюшоне темнела на фоне водопада зеленых Чисел. Но голос невозможно было не узнать. Грег опасался, что игрой будет распоряжаться другой человек.

Но это был он. Это был знакомый голос, ужасный посланец ужасного дня.

Возможно, удача все еще сопутствовала Грегу, горькая, ядовитая удача, удача потерянных душ.

Две недели назад. Другая страна. Он задержался в офисе и позвонил Холли. Ее не было дома, и он оставил сообщение на автоответчике.

— Попробуй договориться с Бет посидеть сегодня вечером с Мириам. Я буду дома около семи. У меня новости, которые мне хотелось бы рассказать в хорошем ресторане. До встречи.

Премия была совершенно неожиданной. — Пять тысяч долларов буквально свалились с неба.

Машины Холли не было на стоянке. Пока Грег отпирал дверь, в квартире звонил телефон.

Сработал автоответчик, и он отключил его, подняв трубку.

— Мистер Грег Хэлли?

Если бы это могло помочь, лучше было бы сказать «нет». Он сразу же узнал этот официальный голос, мрачный отдаленный голос, представившийся служащим полицейского управления графства Фэрфакс.

Мириам и Холли были мертвы, погибли в автомобильной аварии. Другие машины не участвовали в происшествии. Кроме этого ему не сказали ничего. Ужас вытеснил все подробности.

Он повернулся и побрел наверх в спальню.

На кровати сидел старик в монашеском одеянии. Капюшон, отброшенный назад, открывал крупное, грубо вырубленное лицо, седую гриву волос, большой, изборожденный морщинами лоб, поблекшие голубые глаза.

Он смотрел на Грега.

— Вы, должно быть, муж моей дочери, — сказал он.

— Кто вы? — Но, разумеется, Грег знал, кто это. Ему следовало спросить: «Почему?» или «Как это могло случиться?»

Хранитель шансов встал.

— Я потерял дочь и внучку. Вы потеряли и жену, и дочь. Мы — участники одной трагедии.

— Вы — нет, — сказал Грег, вспыхнув от ярости. Он вспомнил отрубленные пальцы жены.

— Вы вправе меня ненавидеть, — сказал Хранитель шансов. — Но вы ненавидите по незнанию, а я бы предпочел, чтобы вы ненавидели сознательно. У информированной ненависти клинок острее.

И Хранитель шансов объяснил.

Его дочь выбрала свой путь. Всепонимающий родитель, он разрешил ей. Она вышла замуж, став заложником фортуны. Он следил за ее развитием с опасением.

У нее все было хорошо. Числа, казалось, любили ее. Она преуспевала, играя с ясным умом и гордым сердцем.

Затем, по глупости, пожелала оспорить приговор, вынесенный ее дочери. Она захотела отменить происшествие, которое считалось незначительным.

И проиграла.

— Я смотрел, как ей отнимали пальцы, — сказал старик, и в голосе зазвучала боль. Он, разумеется, и раньше видел подобные акции, причем с гораздо более тяжкими последствиями. Но то была его дочь, и ее боль многократно отозвалась в нем.

— Я был опустошен. «Случилось то, что должно случиться», говорил я, но я потерял веру и стал искать выход. Я рассудил, что моя дочь больше не должна страдать. Я поставил ее над Числами. Я согрешил. Я манипулировал результатом. Я бросил вызов шансам. Я повернулся спиной к Случайности и Царству.

— Но тогда почему…

— Я стал жаден до удачи. Возгордился. Я хотел защитить свою дочь, избавить ее от боли. Но я пошел дальше. Как обезумевший Бог, я осыпал ее подарками. И я зашел слишком далеко. Кажется, Совет временами начинал меня подозревать. Сегодня они застали меня в Матрице за программированием очередного чуда, этой вашей — как вы ее называете? — премии.Как сказали бы в вашем мире, поймали меня с поличным.

Грег подался вперед и сжал плечо старика.

— И они сотворили этот кошмар? Убили Холли и Мириам, чтобы наказать вас?

Старик печально покачал головой.

— В нашем мире не существует такой вещи, как наказание.Причины и следствия наказаниянам незнакомы. Они просто пресекли мое вмешательство. Прервали длинный ряд случайных событий. Восстановили неизбежное равновесие.

Старик стряхнул с плеча руку Грега и встал. Он оказался выше Грега и заговорил с вновь обретенной надменностью:

— Вы вправе ненавидеть меня. Моя чрезмерная опека породила вакуум, в который ворвалась трагедия. Это моих рук дело. Я не в силах ничего изменить. Я мертв, сломлен собственной гордыней. Я существую только потому, что у меня нет иного выбора.

Он прошел мимо Грега и распахнул дверь кладовки. На пороге он обернулся.

— Мне очень жаль, сын мой. Я раздавлен твоим миром, а ты раздавлен моим. Между нами не осталось ничего, кроме тоски. Прощай.

Когда Грег кинулся к кладовке, Хранитель шансов уже исчез. Проход в Свипер-Сити сузился. Сжавшись до размеров линейки, он опустился к самому полу и скользнул под кровать. Когда Грег рывком отодвинул кровать, то не нашел ничего, кроме пыли и одного грязного вязаного носка.

— Я подаю апелляцию! — закричал он. — Я имею право на апелляцию!

Уши, которые могли его услышать, находились слишком далеко, а возможно, и не существовали вовсе.

На похоронах он был с родителями. Их лица отражали его собственное отчаяние. Они любили Холли и Мириам. Миниатюрность дочкиного гробика ослепляла, казалась каким-то богохульством, требующим вселенского отмщения.

Он бросил работу. Снял все свои сбережения и отправился в Лас-Вегас. Он потерял все, что имел, потерял с равнодушием, привлекавшим женщин. Остролицая дамочка с плотоядной улыбкой спросила, не хочет ли он подняться в ее комнату.

— Простите, — сказал он. — Я женатый человек.

Он вернулся в свой номер поздно ночью и одетый завалился на кровать. Спать он не мог, поэтому включил настольную лампу и уставился в потолок. У него разыгралась мигрень; тени на стенах шевелились, как тараканы. Грег поднялся и стал рыться в чемодане. Он выудил ярко-красный шарик с голограммой поцелуя и вновь улегся на кровать, устроив шарик на животе.

— Я проиграл все, — пробормотал он. — И играл я по правилам. Итак.

Он подождал. Ему казалось, что ничего не произойдет.

Но внезапно это возникло. Оно выскользнуло из-под двери ванной и растянулось на полу прямо перед ним.

Он нырнул туда прямо с кровати, провалившись в Свипер-Сити с криком бешеной радости.

И вот теперь он сидел на стуле в Зале Хранителя шансов, готовясь к последней игре. Его шансы равнялись 1 против 1.230.227.

— Грег Хэлли, — заговорил Хранитель шансов, — вы обязаны подчиниться решению Чисел. Если выпавшие Числа не совпадут с выбранными вами, вы примете это. Если Случайность окажется на вашей стороне, ваши жена и дочь будут восстановлены в том состоянии, в котором они находились до катастрофы, и вы сможете уйти и искать собственную судьбу по собственному разумению.

— Отец, — закричал Грег, — мое Число 9.382!

— Я не отец вам, — сказал Хранитель шансов, — и вы должны набрать число на панели перед вами. Устные ставки не принимаются во внимание.

— Вы мой тесть, — сказал Грег. — Мы оба любили Холли и Мириам.

Хранитель шансов кивнул.

— Да. Я страдаю за нас обоих.

— Есть еще одна страдающая душа.

— Кто это может быть?

— Мать Холли.

Хранитель шансов покачал головой.

— Вы мыслите по людским законам, которые, боюсь, в данном случае неприменимы. У Холли нет матери — я ее единственный прародитель.

— Простите, — сказал Грег. — Но это невозможно. Это не по-человечески. А я здесь представляю человеческий мир.

— И кем же должна быть эта предполагаемая мать, существующая в человеческом воображении?