Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник) - Желязны Роджер Джозеф. Страница 85

– Тогда жди дальше, – насмешливо дозволил я.

В кустах раздался шум движения, когда нечто подкралось поближе. Однако, я по-прежнему не видел его. Тогда я шагнул влево, чтобы дать свету от костра добраться до этого затемненного участка. И в кустах что сверкнуло невысоко над землей. Свет костра отразился от единственного горящего глаза.

Я чуть опустил клинок, направив его на глаз. Какого черта! Все известные мне твари стараются защитить глаза.

– Банзай! – закричал я, стремительно бросившись в атаку. Разговор, кажется, застыл на мертвой точке, и мне не терпелось перейти к другим делам.

Он мгновенно поднялся и с огромной энергией ринулся на меня, уклонившись от выпада мечом. Это оказался большой черный карноухий волк, он ускользнул от ужасного рубящего удара, который я попытался нанести, и кинулся прямо мне на горло.

Левое предлокотье моей руки автоматически взлетело на перехват, и я сунул его в разверзстую пасть. В то же время я размахнулся и ударил рукояткой меча ему по голове сбоку. После этого сила захвата зубов ослабла, даже когда меня бросило на спину, но челюсти не разжались, прокусив куртку и кожу на руке. Я же постарался развернуться и протащить его, прежде чем упасть на землю, подмять его, заранее зная, что так не получится.

Я упал на левый бок, попытался перекатиться и нанес добавочный удар концом рукоятки по черепу зверя. Тут мне, для разнообразия улыбнулось счастье, так как я сообразил, что мы упали неподалеку от костра и все еще развернуты в удобном направлении. Я бросил оружие и нащупал правой рукой его горло. Горло защищали крепкие мускулы, и не существовало никакой возможности во-время надавить на его сонную артерию. Но я стремился не к этому.

Моя рука поднялась повыше, обвила шею и сомкнулась под нижней челюстью, где я и нажал изо всех сил. Я засучил ногами, пока не нашел точку опоры, а затем оттолкнулся как ногами, так и руками. Продвижение было ничтожным, однако его оказалось достаточно, чтобы толкнуть его голову в костер.

Какое-то мгновение ничего не происходило, только струйка крови прокладывала дорогу по моему запястью в его рот, а оттуда опять наружу. Челюсти его держали по-прежнему крепко и больно.

Несколько секунд спустя моя рука освободилась, когда шерсть на его спине и загривке охватило пламя, и он попытался отползти от огня. Меня толкнуло в сторону, когда он поднялся и вырвался, издав пронзительный вой. Я перекатился на колени и поднял руки, но он больше не нападал, а бросился мимо меня в лес, в направлении противоположном тому, откуда появился.

Я схватил меч и бросился за ним. Некогда было натягивать сапоги, но я видоизменил свои подошвы, сделав их более задубелыми для защиты от веток и неровностей земли в лесу. Мой противник все еще оставался в поле зрения, так как шерсть на его голове продолжала тлеть, хотя я мог преследовать его по одному лишь вою, не прекращавшемуся ни на минуту. И, странное дело, тон и характер воя изменились, становились все более и более похожими на человеческие крики, и все менее и менее на скулеж волка. И, не менее странное дело, зверь бежал теперь с несколько меньшей скоростью и легкостью, чем я ожидал от существа его породы. Я слышал, как он ломился сквозь кустарник и налетал на деревья. В один из таких моментов он даже издал звук, напоминающий отдаленно человеческое ругательство. Поэтому я решил держаться ближе к нему, и даже почти настиг его.

Затем я вдруг понял, куда он направляется. Я снова увидел замеченный мною ранее бледный свет, ставший теперь ярче, так как его источник увеличился, потому что мы двигались в его направлении. Приблизительно прямоугольной формы, он был по моим подсчетам восьми-девяти футов в высоту и, наверное, футов пяти в ширину. Я забыл о преследуемом волке и направился к источнику света. Волк явно тоже стремился к нему, и я хотел поспеть первым.

Я побежал. Волк несся впереди и слева от меня. Шерсть его уже перестала тлеть, хотя он все еще рычал и повизгивал на бегу. Свет перед нами стал еще ярче, и я сумел заглянуть в него и в первый раз различить нечто. Я увидел, поначалу как в тумане, но с каждым шагом все отчетливее, склон холма, стоящее перед ним невысокое каменное здание, к которому вела вымощенная плитами дорожка и каменная лестница. Эта картина была помещена внутри прямоугольника. Там явно стоял облачный полдень, и эта штука находилась теперь примерно метрах в двенадцати от меня, посередине поляны.

Увидев, как зверь вырвался на поляну, я понял, что не смогу вовремя поспеть к этой штуке и схватить предмет, который, как я знал, находился поблизости… Все же мне подумалось, что у меня есть шанс настичь эту тварь и помешать ей уйти.

Но как только волк выскочил на поляну, он прибавил скорости. Я увидел картину, к которой он бежал, куда четче, чем все окружающее. Я кинулся резко в сторону, стремясь отвлечь его, но эта уловка не сработала. Мой последний рывок оказался явно недостаточным. Затем я разглядел то, что искал, на земле, рядом с порогом. Слишком поздно. Прямо у меня на глазах зверь опустил голову и схватил зубами плоский прямоугольник, даже не сбавляя бега.

Я остановился и отвернулся, нырнув вперед, выронив в прыжке меч, покатившись.

Вслед за этим я ощутил силу бесшумного взрыва, последовавшего за взрывом там, и несколько ударных волн. Я лежал, и нехорошие мысли приходили мне на ум, пока это безобразие не прекратилось. Затем я поднялся и подобрал свое оружие.

Свет вокруг снова стал нормальным. Свет звезд. Ветер в соснах. Мне совершенно не требовалось оборачиваться, но я обернулся, чтобы убедиться, что штука, к которой я стремился всего несколько секунд назад, теперь пропала, не оставив никаких признаков того, что вообще когда-то существовала – яркая дверь в иное место.

Я побрел обратно к своему биваку и провел некоторое время, разговаривая с Дымом, успокаивая его. Затем я надел сапоги и плащ, забросал землей томно тлеющие угли и повел коня обратно к дороге.

Там я забрался в седло, и мы поехали по направлению к Эмберу, проведя в пути больше часа, прежде чем я остановил выбор на новом месте для лагеря под белым, как кость, серпом луны.

Остаток ночи прошел без тревог. Меня разбудили лучи рассвета и утренняя перекличка птиц в вышине. Я позаботился о Дыме, наскоро позавтракал остатками пищи из седельной сумки, привел себя по возможности в порядок и через полчаса отправился в путь.

Утро было прохладное, далеко слева от меня стояла гряда кучевых облаков и чистое небо над головой. Я не торопился. Я ехал домой, предпочтя прогулку верхом перемещению по Карте, главным образом ради того, чтобы узнать чуть поближе о том, на что похож этот район окрестностей Эмбера, и еще с целью побыть хоть немного в одиночестве и поразмыслить над ходом некоторых дел. Коль скоро Ясра в плену, Люк – на больничной койке, а Колесо-Призрак занято, то любые крупные угрозы Эмберу и лично мне, кажется, временно отменялись, и небольшая передышка являлась вполне оправданной. Я считал, что действительно близок к той стадии, где могу лично справиться со всем, что касается Люка и Ясры, как только проработаю еще ряд деталей. Я был уверен, что смогу после этого разобраться с Призраком, так как находил наш самый последний разговор с ним довольно ободряющим.

Это относительно крупных дел. О мелких неувязках я мог побеспокоиться позже. Незначительный чародей вроде Шару Гаррула досаждал, только если его рассматривать в комплексе со всем прочим, что тревожило меня. Дуэль с ним не вызвала бы никаких затруднений, будь у меня хоть капля досуга. Хотя мне пришлось признать, что я озадачен, тем, отчего это он вообще заинтересовался мной.

И потом оставалось дело с существом, бывшим какое-то время Винтой. Хотя я не видел в нем никакой настоящей угрозы, безусловно оставалась тайна, смущавшая мой душевный покой и, в конечном счете, казавшаяся связанной с моей безопасностью. С этим делом тоже требовалось разобраться, когда появится хоть малая толика свободного времени.

А предложение Люка открыть после спасения Ясры жизненно важные для безопасности Эмбера сведения, меня встревожило. Потому что я верил ему и верил, что он сдержит слово. У меня, однако, было предчувствие, что он не выдал бы тайны, если бы уже не было слишком поздно что-либо предпринимать. Строить догадки, конечно, бесполезно, никак нельзя узнать, какие именно требовались приготовления. Не было ли само предложение, независимо от его подлинности, также и частичкой психологической атаки? Люк всегда оказывался хитрее, чем казался, благодаря своему простоватому виду. Для усвоения этого мне потребовалось немало времени, и теперь я уже этого не забуду.