Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник) - Желязны Роджер Джозеф. Страница 87

Рассказывал я все время обеда и долго после него. На улице становилось неуютно из-за холодка заканчивающегося дня, и поэтому мы направились во дворец. Наконец, я закончил рассказывать за стаканом горячего сидра перед камином в одной из небольших комнат в восточном крыле.

Билл покачал головой.

– Умеешь же ты находить себе неприятности, – произнес он наконец. – У меня есть один вопрос.

– Какой?

– Почему ты не доставил Люка в Эмбер?

– Я уже объяснил тебе.

– Ты привел не очень-то вескую причину. Ради каких-то туманных сведений, важных по его словам для Эмбера? И чтобы получить их, тебе еще надо поработать на него?

– Это все совсем не так.

– Он же коммивояжер, Мерль, и сплавил тебе барахло. Вот что я об этом думаю.

– Ты неправ, Билл. Я его знаю.

– С давних пор, – согласился Билл. – Но насколько хорошо? Мы уже говорили с тобой об этом. Все то, чего ты не знаешь о Люке, намного перевешивает то, что ты знаешь.

– Он мог отправиться куда угодно, но явился ко мне.

– Ты – часть его плана, Мерль. Он намерен достать Эмбер через тебя.

– Не думаю, – усомнился я. – Это не в его привычках.

– По-моему, он воспользуется всем, что подвернется под руку – или всяким.

– Я ему верю, – пожал плечами я. – А ты нет. Вот и все.

– Полагаю, да, – согласился он. – Что ты теперь собираешься делать? Ждать, что из всего этого выйдет?

– У меня есть один план. – сказал я. – Одно лишь то, что я ему верю, не означает, что я не буду страховаться. Но у меня есть вопрос к тебе.

– Да?

– Если бы я доставил его сюда, и Рэндом решил, что факты недостаточно ясны, и пожелал бы устроить судебное слушанье, ты согласился бы представлять интересы Люка?

Глаза его расширились, а затем он улыбнулся.

– Какого рода судебное слушанье? – спросил он. – Я не знал, что здесь проводится что-либо подобное.

– Как внук Оберона, – объяснил я, – он подпадает под действие Закона Королевского Двора. Глава правящего дома сейчас Рэндом. И только от него зависит, забыть ли об этом деле, сразу же вынести приговор или назначить слушанье дела. Как я понимаю, такое слушанье может быть настолько формальным или наоборот неофициальным, насколько захочет этого Рэндом. В библиотеке есть книги на эту тему. Но обвиняемый всегда имел право быть представленным на суде, если он того хотел.

– Конечно, я возьмусь за это дело, – сказал Билл. – Такой юридический опыт, похоже, выпадает не слишком часто. Но, может показаться, что тут конфликт интересов, – добавил он, – поскольку я работаю на Корону.

Я допил сидр и поставил стакан на каменную полку. И зевнул.

– А теперь мне надо идти, Билл…

Он кивнул, а затем спросил:

– Все это просто гипотетические построения, не так ли?

– Конечно, – подтвердил я. – Дело может обернуться моим судебным разбирательством. Спокойной ночи.

Он окинул меня изучающим взглядом:

– Э… эта подстраховка, о которой ты упоминал, – сказал он. – Она, вероятно, связана с чем-то рискованным, не так ли?

Я улыбнулся.

– Полагаю, тебе никто ничем в этом помочь не может?

– Ничем.

– Ну, желаю удачи.

– Спасибо.

– Завтра увидимся?

– Может быть, но послезавтра…

Я прошел в свои покои и завалился спать. Мне нужно было немного отдохнуть, прежде чем приступить к задуманному делу. Мне ничего не снилось, по крайней мере, я не помню.

Когда я проснулся, было еще темно. Я порадовался, что мой внутренний будильник еще действует.

Было бы еще радостнее повернуться на другой бок и вернуться ко сну, но я не мог позволить себе такой роскоши. Ожидающие меня сегодня дела будут испытанием на скоординированность. Соответственно я встал, умылся и надел свежую одежду.

Затем я направился на кухню, где приготовил крепкий чай, тосты и яичницу-болтунью с красным и зеленым перцем и луком. Ко всему этому нашлось немного свежих фруктов от «Смелтерса», чего я уже давно не пробовал.

После этого я вышел через заднюю дверь и прошел в сад. Сад был темным, луна его не освещала, и было сыро, среди деревьев по немногим тропинкам стелились клочья тумана. Я зашагал по дорожке на северо-запад. Вокруг было очень тихо. Я дал своим мыслям возможность немного развеяться. День должен быть построен последовательно, и я хотел начать его, утвердив соответствующий образ мышления.

Я шел, пока сад не закончился, пролез через дыру в колючей изгороди и продолжал путь по извилистой тропинке, в которую превратилась моя дорожка. Первые несколько минут она медленно шла на подъем, потом сделала внезапный поворот и сразу же стала подниматься круче. На одном из очередных подъемов я оглянулся, и оценил пейзаж с темным силуэтом дворца, редкие окна которого были освещены. Рассеянные высоко над головой перистые облака выглядели экраном, затемняющим звездный свет.

Достигнув вершины подъема, я сумел различить на востоке едва заметную линию просветления, далеко за лесом, который только что оставил сзади. Я поспешно миновал три массивные обелиска и начал спускаться в северном направлении. Тропинка, которой я шел, сначала вела меня вниз, довольно полого, потом внезапно стала круче и повел на северо-восток, а потом более полого вниз. Когда она снова свернула на северо-запад, снова возник крутой участок, а за ним последовал еще один пологий, и я знал, что дальше идти будет нетрудно. Высокое плечо Колвира за моей спиной загородило все замеченные мною ранее следы предрассветных сумерек, и усыпанная звездами ночь раскинулась передо мной и надо мной, придавая двусмысленные очертания всему, кроме ближайших валунов. И вес же, я приблизительно знал, куда иду, так как однажды уже шел этим путем, хотя тогда я надолго не задерживался.

Гребень остался примерно в двух милях позади, и я замедлил шаг, приблизивших к нужному району, отыскивая то, что мне требовалось. А требовался мне большой, несколько напоминающий подкову откос, и когда я наконец обнаружил его и встал там, во мне поднялось странное ощущение. Сознательно я не мог определить всех своих неясных чувств, но я был уверен, что когда-то уже чувствовал такое.

Когда я залез в его полый центр, и стены поднялись по обоим сторонам, словно в колодце, то оказался на тропе, которая повела меня дальше. Тропа вела меня вниз по склону, к тени от пары деревьев, а затем между ними туда, где находилось невысокое каменное строение, вокруг которого разрослись беспорядочно разбросанные кусты и трава. Как мне показалось, сюда когда-то доставили почву, чтобы лучше росла зелень, но потом сад подзабыли и забросили.

Я уселся на одну из каменных ступеней перед строением и стал ждать, когда посветлеет небо. Это была гробница моего отца, так называемый кенотаф, построенная давным-давно, когда все его считали умершим. Позже, его порядком забавляла возможность навестить это место. Теперь, конечно, ее статус мог опять измениться. Она могла вполне быть настоящей. Смягчит ли это иронию судьбы, или усилит ее? Я не мог решить однозначно. Однако, факт ее существования волновал меня, и даже больше, чем я мог предположить. Пришел же я сюда не для того, чтобы поклониться праху предка. Я пришел сюда за покоем и тишиной, нужных мне, как чародею, для того, чтобы создать несколько заклинаний. Я явился сюда…

Наверное, я экспериментировал. Я выбрал это место, потому что здесь присутствовало имя Корвина, настоящей была ли эта гробница, или ненастоящей, и посему она вызывала ощущение присутствия отца у меня. Мне хотелось узнать его поближе, и, может быть, ближе, чем сейчас мне уже никогда не удастся подойти к нему. Я вдруг понял, почему доверился Люку. Он был прав тогда, в Лесном Доме. Если бы я узнал о смерти Корвина, и увидел, что за нее можно возложить на кого-то вину, то я забросил бы все остальное, чтобы отправиться предъявить счет и получить по нему, чтобы рассчитаться и расписаться в получении долга кровью. Даже не знай я Люка, так как знал его, в его действиях угадывался я сам, и судить его было крайне неудобно.