Крутой поворот (Опасный поворот) - Спаркс Николас. Страница 9

– Понятия не имею. Месяца два назад я получил от него открытку из Чарлстона, но вряд ли он все еще там. Когда мама умерла, он бросил работу, продал дом, купил яхту и сообщил мне, что отправляется посмотреть мир.

– Странно как-то, – нахмурилась Сара.

– Вполне в его духе. Честно говоря, я нисколько не удивился, но понять, о чем я говорю, вы сможете, только если лично с ним познакомитесь.

– От чего умерла ваша мама? – осторожно спросила Сара.

Майлс тут же напрягся, и Сара пожалела, что задала этот вопрос.

– Извините, – сказала она, наклонившись к нему.

– Да ничего страшного, – тихо сказал Майлс. – Я просто давно об этом ни с кем не разговаривал. У мамы начались боли в желудке. Иногда она всю ночь не могла уснуть. Думаю, в глубине души она понимала, насколько все серьезно, а когда наконец пошла к врачу, выяснилось, что это рак и метастазы пошли в печень и поджелудочную. Сделать было ничего нельзя. Через три недели она умерла.

– Мне очень жаль, – сказала она, не найдя других слов.

– И мне тоже. Думаю, она бы вам понравилась.

Беседу прервал подошедший к ним официант. Они заказали по коктейлю и потянулись за меню.

– Вы что-нибудь посоветуете? – спросила Сара.

– Я, пожалуй, возьму какой-нибудь бифштекс.

– Что меня нисколько не удивляет.

– Вы не любите бифштексы?

– Люблю, но дело не в этом. Просто вы не похожи на человека, который питается тофу и салатами. – Сара закрыла меню. – А мне вот приходится следить за фигурой.

– И что вы закажете?

– Бифштекс, – улыбнулась она.

Майлс тоже закрыл меню и отложил его на край стола.

– Расскажите мне про свое детство.

Сара положила свое меню поверх его.

– Мы жили в предместье Балтимора, в домике, огороженном белым штакетником. Я ездила в школу на автобусе и целыми днями играла во дворе. Папа работал с девяти до пяти. Мама сидела дома. Она нам с братом каждый день пекла печенье.

– Вам повезло.

– Правда, повезло. Пока мы были маленькими, мама была просто замечательной. А вот когда мы с братом выросли, у нее начался психоз по моему поводу.

Официант принес коктейли и принял заказ. Когда он отошел, Майлс придвинулся поближе к Саре.

– А какой у вас брат?

– Брайан? Отличный парень. Только очень стеснительный и трудно сходится с людьми, но мы с ним отлично ладим. Скоро он уедет в университет.

– Значит, он сильно вас младше? – сказал Майлс. – Вам сколько? Сорок? Или сорок пять?

Сара расхохоталась:

– А с вами надо держать ухо востро!

– Вы наверняка говорите это всем мужчинам, с которыми встречаетесь.

– Знаете, я после развода мало бываю на людях.

– Такая красавица и сидит дома?

– Я ведь не с каждым пойду на свидание.

– Строите из себя недотрогу? – продолжал подтрунивать Майлс.

– Да нет. Просто не хочу никому причинять боль.

– Значит, на вашем счету много разбитых сердец?

– Да нет, я сердец не разбиваю… – сказала она, глядя в стол. – У меня у самой сердце разбито.

Сара погрузилась в собственные мысли, но быстро очнулась и с почти смущенной улыбкой взглянула на Майлса:

– Извините… Я, кажется, порчу вам вечер.

– Да что вы! Вот если бы вы плеснули мне в лицо коктейлем и обозвали меня негодяем…

Сара расхохоталась:

– Вы бы обиделись?

– Возможно. Но, учитывая, что это наше первое свидание, – подмигнул он ей, – я бы, скорее всего, вас простил.

Ужинать они закончили в половине одиннадцатого, и, когда вышли на улицу, Саре не хотелось, чтобы свидание на этом закончилось. Но пригласить его к себе она была не готова.

– Может, зайдем в «Таверну»? – предложил Майлс. – Это совсем рядом.

Сара согласно кивнула, запахнула жакет, и они неспешно пошли по тротуару, свернули за угол, и вскоре Майлс остановился у какого-то проулка. Метрах в пятнадцати впереди тускло светил одинокий фонарь.

– Мы пришли, – сказал Майлс.

Из-за двери доносилась музыка.

– Впечатляет, – усмехнулась она.

– Для вас – только самое лучшее.

– Что-то у вас тон больно ехидный.

Майлс рассмеялся и, толкнув дверь, пропустил Сару вперед. В «Таверне» было мрачновато, попахивало плесенью, но зал оказался довольно просторным. В глубине стояло четыре бильярдных стола. Бетонный пол, разномастные стулья – но это, похоже, никого не смущало. Народу здесь было полно. Майлс огляделся в поисках свободного местечка.

– Кажется, можно пристроиться вон там, у стены, – сказала Сара.

– Это столики для тех, кто играет в бильярд.

– Может, сыграем? Один стол свободен.

– С удовольствием. Вы займите стол, а я схожу в бар. Вам что принести?

– «Корс» светлый, если он здесь имеется.

– Я сейчас. – И Майлс отправился, протискиваясь через толпу, к бару.

Было довольно жарко, и Сара сняла жакет. Услышав, что за ее спиной открылась дверь, она посторонилась пропустить двоих мужчин. Один, длинноволосый и в татуировках, выглядел довольно подозрительно; второй был одет скромно – в джинсы и рубашку. Но по выражению его лица и манере держаться Сара поняла, что опасаться надо скорее его.

– Я тебя раньше здесь не видел, – сказал он вдруг. – Тебя как зовут?

– Сильвия, – солгала она.

– Позволь тебя угостить.

– Нет, спасибо.

– А что так? – Говорил он спокойно, даже вежливо, но она почувствовала, что он разозлился.

– Я не одна, – сказала Сара, отступив на шаг назад.

– Что-то твоего кавалера не видно.

– Он в баре.

– Пошли, Отис, – крикнул татуированный. – Выпить охота!

Отис Тимсон обернулся к своему спутнику, а потом снова взглянул на Сару:

– Если передумаешь, Сильвия, подходи.

Как только он отошел, Сара с облегчением вздохнула и пошла к бильярду. Через мгновение появился Майлс с пивом. Он с первого взгляда понял: что-то не так.

– В чем дело? – спросил он, протянув ей бутылку.

– Какой-то нахал пытался ко мне подъехать.

Майлс помрачнел:

– Он вас обидел?

– Я со всем разобралась.

– Точно?

Сара замялась, но все же кивнула:

– Да. – Тронутая его заботой, она подмигнула Майлсу, чокнулась с ним бутылкой и сказала: – Ну, кто разбивает? Вы или я?

Майлс без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами выглядел очень привлекательно. Талия у него была тонкая, живот плоский, плечи широченные. А главное – в глазах его таилась печаль, напоминавшая о невзгодах, выпавших на его долю за последние два года. Ту же печаль она замечала в своих глазах, когда смотрела в зеркало.

До Сары доносились взрывы смеха, чьи-то голоса, но рядом с Майлсом ей казалось, что они здесь одни. Майлс послал шар в лузу и опытным взглядом оценил расположение остальных шаров. Обойдя стол, он сделал еще один удар, но промахнулся. Сара отставила бутылку и взялась за кий.

– Вон тот, – сказал он, показав на угол стола.

– Вижу.

– Давайте я вам покажу, как удобнее держать кий, – предложил Майлс.

– Покажите.

Он подошел к Саре, взял ее за руку, и она почувствовала, как внутри у нее все содрогнулось. В зале было дымно и душно, но она услышала приятный, чуть терпкий аромат его лосьона.

– Постарайтесь держать кий прямо, не качайте им.

Сара сделала, как он велел. Удар получился, шар закатился в лузу.

– Отлично, – похвалил ее Майлс. – Теперь советую загнать четырнадцатый.

Четырнадцатый тоже попал в лузу. Майлс с изумлением взглянул на Сару.

– Знаете, с вами я чувствую себя увереннее, – сказала Сара. – Может, еще раз покажете?

– С удовольствием. – Он снова склонился над ней, и ее вновь словно ударило током. Майлс перевел дыхание. – Ну, действуйте, – сказал он, отодвигаясь в сторону.

И одиннадцатый попал в цель. Сара обошла стол, готовясь к следующему удару. А он наблюдал за ней. Ему нравилось все: и ее плавные движения, и мягкие изгибы тела, и нежная, словно светящаяся кожа.

Сара била без промаха. Наконец остался только восьмой шар.