Счастливчик - Спаркс Николас. Страница 29

Несмотря на возражения Бена, она сняла его очки.

— Всего на секунду. — Элизабет выгнула оправу, посмотрела на свою работу и согнула их еще раз, прежде чем вернуть Бену. Затем откинулась назад, чтобы лучше видеть сына. — Идеально, — сказала она.

— Ладно, — уступил Бен. Он взбежал по лестнице, распахнул затянутую сеткой от насекомых дверь и громко ее захлопнул. Когда он ушел, Элизабет повернулась к Тибо:

— Я смутила его.

— Так делают все матери.

— Спасибо, — сказала она, не скрывая сарказма. — А что это еще за новость про Зевса и прятки?

— О, я рассказал ему об этом, когда мы сидели у речки. Он интересовался, что умеет Зевс, и я упомянул об этом. Но не обязательно играть сегодня.

— Нет, все в порядке, — сказала Элизабет, потянувшись за стаканом лимонада. Она погремела кубиками льда, размышляя, а потом наконец повернулась к нему: — Хочешь остаться на ужин?

Их глаза встретились.

— Да, — ответил он. — С огромным удовольствием.

— Но будет всего лишь тако, — уточнила она.

— Я слышал. И благодарю — «тако» звучит заманчиво. — Он улыбнулся и встал. — А пока позволь я дам этому парню немного воды. К тому же он наверняка проголодался. Не возражаешь, если я дам ему еды из питомника?

— Конечно, нет. Там ее полно. Кое-кто привез вчера кучу пакетов.

— Кто бы это мог быть?

— Не знаю. Какой-то длинноволосый скиталец, наверное.

— А я думал, ветеран с университетским образованием.

— Это одно и то же. — Подобрав очки, она тоже поднялась. — Пойду удостоверюсь, что Бен помылся. Он часто забывает об этом. Увидимся через пару минут.

В питомнике Тибо наполнил миски Зевса водой и едой, а потом присел на одну из пустых клеток. Зевс не торопясь попил, потом пожевал, то и дело бросая взгляд на Тибо, словно хотел спросить: «Почему ты за мной следишь?» Тибо не произносил ни слова: он знал, что любой его комментарий еще больше затормозит Зевса.

Зато он, хоть Элизабет и сказала, что уже сделала это, проверил другие клетки, чтобы убедиться: у собак хватает воды. Они вели себя спокойно. Прекрасно. Он выключил свет в кабинете и запер дверь, прежде чем вернуться в дом. Зевс тащился за ним, обнюхивая землю.

У двери Тибо приказал Зевсу лечь, а потом открыл затянутую сеткой дверь.

— Эй?

— Входи. Я на кухне.

Тибо ступил на порог и прошел на кухню. Элизабет в фартуке стояла у плиты, подрумянивая на огне пропущенную через мясорубку говядину. На рабочей поверхности подле нее стояла открытая бутылка пива «Микелоб лайт».

— Где Бен? — спросил Тибо.

— В душе. Появится через пару минут. — Она добавила в говядину немного приправы для тако из пакетика и воды, а потом ополоснула руки. Вытерев их о передник, она потянулась за пивом. — Хочешь бутылочку? Я всегда пью пиво по вечерам, когда у нас тако.

— Не откажусь.

Она достала из холодильника бутылку и подала ему.

— Легкое. Это все, что у меня есть.

— Спасибо!

Он облокотился о столешницу и осмотрел кухню. Чем-то она напоминала кухню дома, который он снял: шкафы, оставшиеся со времен постройки, раковина из нержавеющей стали, старая техника и маленький обеденный гарнитур, приютившийся у окна. Только эта кухня была в лучшем состоянии, и в ней чувствовалось присутствие женщин: цветы в вазе, тарелка с фруктами, украшения на окнах. Все по-домашнему.

Из холодильника Элизабет достала немного салата латука и кусок сыра чеддер и положила их на рабочую поверхность. Затем она добавила зеленого перца и лука, потом перенесла все продукты на разделочную доску, достала нож и терку для сыра из ящика. Она принялась резать кубиками лук, быстро и проворно.

— Помощь не требуется?

Она скептически посмотрела на него:

— Только не говори, что, помимо дрессировки собак, ремонта машин и игры на музыкальных инструментах, ты еще и эксперт в готовке.

— Так далеко я пока не зашел. Но я знаю, как обращаться с кухонной утварью. Я каждый вечер готовлю себе ужин.

— О, правда? Что ты ел прошлым вечером?

— Бутерброд с индейкой на белом хлебе. С маринованным огурцом.

— А позапрошлым вечером?

— Бутерброд с индейкой на белом хлебе. Без огурца. Она хихикнула.

— Когда ты в последний раз готовил что-то горячее?

Он притворился, что вспоминает.

— А… фасоль с говяжьими сосисками… В понедельник.

Она изобразила удивление:

— Признаю, что ошиблась. А как у тебя с тем, чтобы натереть сыр?

— А в этом я бы и правда мог назвать себя экспертом.

— Ладно, — сдалась она. — Там в посудном шкафу есть миска под блендером. И не нужно тереть весь сыр. Бен обычно ест два блинчика, а я только один. Все остальное достанется тебе.

Тибо поставил пиво на столешницу и вытащил миску из шкафа. Потом он прошел к раковине, чтобы вымыть руки, и развернул кусок сыра. Он исподволь бросал взгляды на Элизабет, когда работал. Закончив с луком, она сразу перешла к зеленому перцу. Дальше настал черед помидора. Нож уверенно танцевал в ее руках, все движения были точными.

— Ты так быстро это делаешь.

Она ответила, не нарушая ритма движений:

— Когда-то я мечтала открыть собственный ресторан.

— Когда это было?

— В пятнадцать лет. На день рождения я даже попросила подарить мне нож «Гинсу».

— Ты имеешь в виду тот самый, который рекламировали вечером по телевизору? Парень в рекламе еще резал им консервную банку.

Она кивнула:

— Да, именно такой.

— И тебе его подарили?

— Сейчас он у меня в руках.

Он улыбнулся:

— Не встречал ни одного человека, который признался бы, что купил его.

— Теперь встретил, — сказала Бет и быстро окинула его взглядом. — Я мечтала открыть процветающее предприятие в Чарлстоне или Саванне и писать свои собственные кулинарные книги и вести телешоу. Безумие, я знаю. Но все же я провела целое лето, практикуясь в нарезке кубиками. Я резала все, что могла, так быстро, как только могла, пока у меня не стало получаться так же быстро, как у парня в рекламе. Все миски «Тапперваре» были наполнены цукини, морковками и тыквой, которые я собирала в саду. Нана очень злилась, потому что это означало: мы каждый день будем есть летнюю мешанку.

— Что такое «летняя мешанка»?

— Что угодно, перемешанное и подходящее к лапше или рису.

Он улыбнулся, подвигая к ней горку тертого сыра.

— А что произошло потом?

— Лето подошло к концу, и наш запас овощей иссяк.

— А, — произнес он, недоумевая, как можно настолько хорошо выглядеть в фартуке.

— Ладно, — сказала она, доставая еще одну миску из-под плиты. — Дай-ка мне взбить сальсу.

Она вылила в миску большую банку томатного соуса, добавила лук, зеленый перец и немного «Табаско» со щепоткой соли и перца. Она все перемешала и поставила на средний огонь.

— Это твой собственный рецепт?

— Нет, Наны. Бен не любит слишком острые блюда, поэтому она предложила такой вариант.

Закончив с сыром, Тибо вновь завернул его.

— Что-нибудь еще?

— Да почти ничего не осталось. Нужно порезать немного салата, и все. Ох да, и подогреть блинчики в духовке. А я пока немного прогрею мясо и сальсу.

— Как насчет того, чтобы я занялся блинчиками? Она подала ему противень и включила духовку.

— Растяни их немного. Три для нас и сколько угодно для себя. Но пока не ставь их в духовку. У нас еще есть пара минут. Бен любит, когда блинчики подаются с пылу, с жару.

Тибо сделал так, как она просила, а она дорезала салат. На столешницу она поставила три тарелки. Снова взяв пиво, она шагнула к двери.

— Пойдем со мной. Я хочу кое-что тебе показать.

Тибо последовал за ней и замер, как только перед ним предстал вид с задней крытой веранды. Обрамленный живой изгородью участок испещряли многочисленные мощенные булыжником тропинки, петлявшие вокруг нескольких круглых кирпичных кадок, в каждой из которых росло кизиловое дерево. В середине двора, выступая как центральный элемент композиции, высился трехъярусный фонтан, который питал большой пруд с золотыми рыбками.