Счастливчик - Спаркс Николас. Страница 54

— И помни: раньше ты никогда не встречал таких, как я. И враждовать со мной тебе не стоит.

С этими словами Тай-болт повернулся и пошел по тротуару. Зевс продолжал смотреть на Клейтона, пока не услышал команду следовать за хозяином. Тогда он потрусил за Тай-болтом, а Клейтон остался под дождем, недоумевая, как столь идеальная картина могла в один миг перевернуться и предстать совсем в ином свете.

Глава 22

ТИБО

— Думаю, я хочу стать астронавтом, — заявил Бен.

Они с Тибо играли в шахматы на веранде, выходящей на задний двор, и Тибо как раз раздумывал над следующим ходом. Он еще ни разу не обыграл Бена, и, хотя не мог знать наверняка, тот факт, что Бен заговорил, показался ему плохим знаком. Они много играли в шахматы в последнее время: и дня не проходило, чтобы не пошел сильный затяжной дождь, с тех пор как девять дней назад начался октябрь. Восточную часть штата уже затопило, и каждый день все новые реки выходили из берегов.

— Звучит неплохо.

— Или еще пожарным.

Тибо кивнул:

— Я знал пару пожарных.

— Или врачом.

— Хм… — произнес Тибо. Он потянулся к слону.

— Я бы этого не делал, — посоветовал Бен.

Тибо поднял на него глаза.

— Я знаю, на что вы рассчитываете, — добавил Бен. — Ничего не выйдет.

— И что же мне делать?

— Уж точно не это.

Тибо убрал руку. Одно дело — проиграть раз, и совсем другое — проигрывать постоянно. Хуже того, казалось, он никак не может сократить разрыв между ними. Скорее, наоборот, Беи совершенствовался в игре быстрее, чем он. Предыдущая партия состояла всего из двадцати одного хода.

— Хотите посмотреть мой домик на дереве? — предложил Бен. — Он правда замечательный. Там есть большая платформа, которая нависает над речушкой, и еще этот дрожащий мост.

— Я бы с удовольствием.

— Не сейчас. Я имею в виду как-нибудь.

— Звучит заманчиво, — сказал Тибо. Он потянулся за ладьей.

— Ее я бы тоже не трогал.

Тибо изогнул бровь, когда Бен откинулся назад.

— Я просто говорю, как лучше, — добавил он.

— Так что же мне делать?

Он пожал плечами, с видом десятилетнего мальчика, каким он и являлся:

— Что хотите.

— За исключением того, чтобы ходить слоном и ладьей?

Бен указал еще на одну фигуру:

— И другой ладьей. Зная вас, могу предположить, что именно так вы и захотите поступить, поскольку пытаетесь пустить в ход коня. Но это тоже не сработает, так как я пожертвую слоном и продвину вперед ферзя, чтобы убрать вон ту пешку Это заблокирует вашего ферзя, и после того как я выполню рокировку с королем, я поставлю туда коня. Через два хода я поставлю вам шах и мат. Тибо подпер рукой подбородок.

— У меня есть хоть какой-то шанс победить в этой игре?

— Нет.

— Сколько ходов у меня осталось?

— Где-то от трех до семи.

— Тогда, может быть, стоит начать сначала?

Бен поднял очки на переносице.

— Может быть.

— Мог бы и раньше мне об этом сказать.

— Но вы так напряженно думали над этой игрой. Я не хотел вас отвлекать.

Следующая игра прошла не лучше. Более того, возможно, что и хуже, так как к ним решила присоединиться Элизабет, и у них состоялся примерно такой же разговор. Он видел, что Элизабет с трудом сдерживает смех.

За последние полторы недели у них установился один и тот же распорядок дня. После работы, поскольку все время лил сильный дождь, он приходил в дом, чтобы сыграть пару партий с Беном в шахматы, и оставался на ужин, когда все четверо садились за стол и принимались оживленно болтать. После этого Бен отправлялся наверх принять душ, а Нана отправляла их посидеть на веранде, а сама оставалась на кухне прибрать, говоря что-то вроде: «Для меня убираться — это как для обезьяны ходить нагишом».

Тибо знал, что она хотела дать им шанс побыть наедине, прежде чем он уйдет. Он до сих пор поражался, как легко ей удавалось с концом рабочего дня переключаться с роли строгой начальницы на роль бабушки женщины, с которой он встречается. Он думал, на свете не так много людей, которые это умеют.

Вечерело, и Тибо знал, что приближается время идти домой. Нана говорила по телефону. Элизабет отправилась в дом, чтобы уложить Бена, а Тибо сидел на веранде, ощущая усталость в плечах. Он мало спал со времен конфликта с Клейтоном. Той ночью, не зная, как отреагирует Клейтон, он отправился к себе домой и изобразил, как будто собирается провести вечер как обычно. Вместо этого, выключив свет, он вылез из окна спальни и побежал в лес вместе с Зевсом. Несмотря на дождь, он почти всю ночь провел на улице, высматривая Клейтона. Следующей ночью он следил за домом Элизабет. В третью ночь он метался между своим домом и ее. Бесконечный дождь совсем не беспокоил ни его, ни Зевса: он соорудил пару замаскированных навесов, так что они оба оставались сухими. Сложнее всего ему было работать, после того как поспать удавалось лишь пару часов перед рассветом. С тех пор он стал дежурить через ночь, но ему все равно не хватало времени для сна.

И все же останавливаться он не собирался. Клейтон непредсказуем, поэтому Тибо искал признаки его присутствия, когда был на работе или на посылках в городе. Вечером он ходил домой разными маршрутами, на бегу продираясь через лес, а потом наблюдая за дорогой, чтобы удостовериться: Клейтон не идет по следу. Он не боялся этого человека, но и не был глуп. Клейтон не только принадлежал к первой семье округа Хэмптон, но и работал в полиции, и Тибо скорее беспокоило последнее. Насколько сложно ему будет подбросить что-то — наркотики, украденные вещи либо пистолет, использованный при совершении преступления, — в дом Тибо? Или заявить, что они принадлежали Тибо, и устроить так, чтобы обнаружились доказательства? Не сложно. Тибо был уверен, что всякий присяжный в округе охотнее поверил бы свидетельству полицейского, чем показаниям незнакомца даже при самых неубедительных доказательствах, предоставленных первым, или достоверном алиби последнего. Добавьте к этому толстый кошелек и влияние Клейтонов — и с легкостью найдете целую ватагу свидетелей, готовых подтвердить причастность Тибо к любому числу преступлений.

Самое страшное, что он подозревал, на что способен Клейтон, именно поэтому он и отправился к нему и рассказал о карте памяти и видеокассете. Хотя ни того ни другого у него не было (карту он поломал и выбросил, как только завладел фотоаппаратом, а видеомагнитофон с датчиком движения был всего лишь плодом его воображения), блеф казался единственным вариантом, который мог дать ему достаточно времени, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Клейтон со своим враждебным настроем был опасен и непредсказуем. Если он решился вломиться в дом Тибо, если он управлял личной жизнью Элизабет, этот человек, вероятно, мог сделать все необходимое, чтобы избавиться от Тибо.

Другие угрозы, касавшиеся газеты и шерифа, а также намек на общение с дедом помогли усилить эффект блефа. Он знал, что Клейтон искал карту памяти, потому что верил, будто Тибо может использовать ее против него. Он боялся этого либо из-за своей работы, либо из-за своей семьи, а пары часов изучения родословной в библиотеке воскресным днем оказалось достаточно, чтобы Тибо убедился: вероятно, и то и другое имело значение.

Но проблема с блефом состоит в том, что он работает, пока в него верят. Сколько времени пройдет, прежде чем Клейтон обо всем догадается? Еще пара недель? Месяц? Чуть больше? И что сделает Клейтон? Кто знает? Сейчас Клейтон думает, что преимущество за Тибо, а Тибо не сомневался, что это разъярит Клейтона еще больше. Со временем Клейтону станет все труднее сдерживаться, и он сорвет злость либо на Тибо, либо на Элизабет, либо на Бене. Когда Тибо не сможет показать карту памяти впоследствии, Клейтон будет волен поступать как захочет.

Тибо все еще не знал, что со всем этим делать. Он и представить не мог, как оставить Элизабет… или Бена, или Нану, если уж на то пошло. Чем дольше он жил в Хэмптоне, тем больше ощущал, что здесь его дом, а это означало, что ему не только следует приглядывать за Клейтоном, но и стараться избегать встреч с ним при каждой возможности. Он, видимо, надеялся, что со временем Клейтон просто смирится с произошедшим и оставит все как есть. Маловероятно, решил он, но пока на большее рассчитывать не приходилось.