Астронавт Джонс. Сборник научно-фантастической прозы - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 4

Макс вошел в туннель. Не пройдя и пятидесяти ярдов, он начал сожалеть о своем решении, его охватила легкая паника. В туннеле было темно, как в заколоченном гробу. Он шел уже несколько минут, когда его глаза, привыкнув к темноте, различили в темноте неясный серый круг. Он перешел на быстрый шаг, а затем припустил бегом, подгоняемый собственным страхом.

Когда он достиг конца туннеля, в горле, будто жгло огнем, а сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Он принялся спускаться вниз по склону, не обращая внимания на неровности дороги, и не замедлял темпа до тех пор, пока не оказался под опорами, такими высокими, что кольца, лежащие на них, казались совсем крошечными. Только здесь он остановился и перевел дыхание.

Вдруг что-то толкнуло его и сбило с ног. Он поднялся, пошатываясь, и попытался вспомнить, где находится. Несомненно, какое-то время он был без сознания. На щеке запеклась кровь, а руки и локти были в грязи. Только обнаружив это, Макс понял, что произошло: над ним прошел поезд. Прошел недостаточно близко, чтобы убить его, но достаточно для того, чтобы сбить с ног. Это не мог быть «Дротик». Посмотрев на звезды, Макс убедился в этом. Это был поезд вне графика, и Макс опередил его, выйдя из туннеля всего на несколько минут раньше.

Его начала бить дрожь, потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться и спуститься по вспомогательной дороге так быстро, как позволяло его избитое тело. Внезапно он обнаружил, что его окружает полная тишина. Но ночь не может быть совершенно бесшумной. Его уши с детства привыкшие к звукам холмов, должны были слышать нескончаемые тихие ночные шумы — шорох листьев, голоса древесных лягушек, насекомых и сов.

Неумолимая логика подсказала ему, что он оглох, его оглушила ударная волна. Однако помочь себе он был не в силах, и нужно двигаться дальше, так как возвращаться домой он не собирался. В самом низу расщелины, там, где высота стоек достигала трехсот футов, вспомогательная дорога пересекалась с фермерской. Он повернул туда, памятуя о своем желаний забраться в те места, где Монтгомери вряд ли бы стал искать его. Он оказался в соседнем водоразделе, и хотя тот отстоял от дома всего на несколько миль, пройдя сквозь перевал, Макс попал уже в соседний район.

В течение ближайших двух часов он продолжал свой спуск. И несмотря на то, что дорога представляла собой лишь колею для повозок, идти по ней было намного легче, чем по вспомогательной дороге. Где-то внизу, где холмы переходят в долину, заселенную «иностранцами», он должен найти грузовую магистраль, идущую параллельно кольцевой дороге. Это и было целью его путешествия. Правда, он не знал, что будет делать там.

Луна была уже за его спиной, и на душе стало легко. Внезапно впереди него на дорогу выскочил кролик, сел, и, посмотрев на мальчика, пустился наутек. Макс пожалел, что не захватил с собой ружье для охоты на белок. Конечно, оно уже совсем износилось, да и в последнее время все труднее было доставать к нему патроны — но кролик, приготовленный в горшке, был бы сейчас очень кстати! До него дошло, что он не только устал, но и ужасно проголодался.

Вскоре ощущение голода перебил странный звон в ушах, от которого возникали ему неприятные ощущения. Макс помотал головой и постучал по ушам — это ничего не дало. Однако где-то через полмили он обнаружил, что слышит собственные шаги. Он остановился и хлопнул в ладоши. Несмотря на странный звон в ушах, хлопок он услышал и с легким сердцем пошел дальше.

Вот он вышел на уступ, с которого открывался широкий вид на долину. В лунном свете была хорошо видна грузовая магистраль, идущая на юго-запад. Макс поспешил к ней.

Он уже подошел к ней и слышал грохот несущихся грузовиков, когда заметил впереди себя свет. Осторожно приблизившись, он понял, что это не машина и не ферма. Это был небольшой костер, видимый с холма, но закрытый от магистрали известняковым выступом. Рядом с костром сидел на корточках мужчина и помешивал содержимое жестяной банки, стоящей на огне.

Макс подполз ближе к укрытию бродяги. До него донесся аромат жаркого, рот наполнился слюной. Раздираемый чувством голода и чувством врожденной неприязни жителя холмов к «иностранцам» он тихо лежал и смотрел. Наконец, мужчина снял банку с огня и позвал:

— Эй, хватит прятаться! Выходи!

Макс был слишком ошеломлен, чтобы ответить.

— Иди к свету, — прибавил мужчина. — Я не понесу это к тебе.

Макс поднялся и подошел к костру. Мужчина окинул его, взглядом.

— Привет, бери себе кресло.

— Привет, — Макс сел с другой стороны костра. Бродяга был одет не так хорошо, как Макс, и ему не мешало бы побриться. И все же он носил свои лохмотья с какой-то грациозностью.

Мужчина еще раз помешал варево, затем зачерпнул ложкой, подул на нее и осторожно попробовал.

— Неплохо, — объявил он. — Подыщи себе тарелку.

Он встал на ноги, и из кучи небольших банок отобрал себе одну. Поколебавшись, Макс последовал его примеру и остановил свой выбор на той, в которой когда-то был кофе. Хозяин положил ему щедрую порцию жаркого и протянул ложку. Макс недоверчиво посмотрел на нее.

— Если не доверяешь ее хозяину, — резонно заметил мужчина, — подержи ее над огнем и оботри. Что касается меня, то я не беспокоюсь. Если меня укусит жук, он сдохнет в страшных мучениях.

Макс послушался совета, подержал ложку в огне костра, пока ручка не нагрелась, и вытер ее о рубашку.

На вкус жаркое было вполне сносным, а голод делал его просто великолепным. В густой подливке плавали овощи и мясо неизвестного животного. Однако Макса не волновало происхождение компонентов, достаточно было того, что еда ему нравилась.

Спустя некоторое время хозяин спросил его:

— Добавки?

— Да, конечно, благодарю.

Вторая банка полностью насытила его, по телу теплой волной разлилась истома. Он лениво развалился на земле, наслаждаясь собственной усталостью.

— Теперь лучше? — спросил мужчина.

— Ага, спасибо.

— Ты можешь звать меня Сэмом.

— О, меня зовут Макс.

— Рад познакомиться, Макс.

Прежде чем задать так волнующий его вопрос, Макс немного подождал.

— Сэм, как ты узнал, что я здесь? Ты слышал меня?

Сэм усмехнулся.

— Нет, но я видел твой силуэт на фоне неба. Никогда не делай больше так сынок, иначе это может сослужить тебе плохую службу.

Повернувшись Макс посмотрел туда, где недавно прятался в темноте… Ну, конечно, Сэм был прав.

— Издалека идешь? — спросил Сэм.

— Да, прилично.

— И далеко?

— Надеюсь, что далеко.

Подождав немного, Сэм добавил:

— Думаешь, что твои родные потеряли твой след?

— Откуда ты узнал?

— Что ты сбежал из дома? Но ты ведь сбежал?

— Да, надеюсь.

— У тебя был забитый вид, когда ты пришел сюда. Но, может быть, еще не поздно вернуться, пока мосты не сожжены? Подумай об этом, сынок. В дороге придется нелегко, я — то уж знаю.

— Вернуться? Нет, никогда!

— Настолько плохо?

Макс уставился на костер. Ему во что бы то ни стало нужно было выговориться, пусть даже перед «иностранцем», а с этим странным незнакомцем разговаривать было довольно легко.

— Видишь ли, Сэм, у тебя когда-нибудь была мачеха?

— Не помню такого. Спокойной ночи мне желали в Центре развития брошенных детей в Джерси.

Макс выложил все как на духу, время от времени отвечая на немногочисленные вопросы Сэма.

— Вот я слинял оттуда, — заключил он. — Ничего больше не оставалось. Как ты считаешь?

Сэм поджал губы.

— Думаю, да. Твой отчим похож на мышь, превращающуюся в крысу. Правильно сделал, что сбежал от него.

— Как ты думаешь, они попытаются вернуть меня?

Сэм подбросил в огонь несколько поленьев.

— Да, наверное.

— Но почему? Я им совсем не нужен. Они меня не любят, да и Моу я безразличен. Может она немного и повоет, но и пальцем не пошевельнет.

— Но ведь есть ферма.

— Ферма? С тех пор, как не стало отца, она меня ни капли не волнует. Честно говоря, толку от нее немного. Гнешь спину, чтобы собрать урожай. Если бы не закон о производстве продуктов, запрещающий фермерам бросать земли, отец бы бросил фермерство давным-давно. Лишь только эти правительственные закупки дали возможность избавиться от нее.