Дверь в лето (сборник) - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 49

Немного погодя, доктор Дуглас прихорашивался перед зеркалом в ванной комнате. Он снял грязную рабочую спецовку, достал из нагрудного кармана расческу и заботливо расчесал блестящую черную шевелюру. Затем надел пиджак, сшитый у хорошего портного и модную шляпу, потрогал бледный шрам, пересекавший загорелую Щеку. “Недурственно, — подумал он, — если не считать шрама”. Если не считать еще и сломанного носа, то он и в самом деле выглядел о’кэй.

В ресторане, где он обычно обедал, народу было немного — спектакли в театрах еще не кончились. Дуглас любил этот ресторанчик за хорошую кухню и приличный оркестр. Приканчивая десерт он заметил молодую женщину, которая прошла мимо его столика и села за соседний. Он обшарил ее с ног до головы взглядом знатока. Прелестна! Фигура, как у звезды стриптиза, копна золотистых волос, приятное лицо и огромные ласковые голубые глаза. Выглядит неприступно, но попытаться стоит.

Он решил пригласить ее выпить. Если все пойдет хорошо, доктор Мартин может катиться ко всем чертям. Он написал несколько слов на обороте меню и подозвал официанта.

— Кто она, Лео? Девушка по вызову?

— Нет, месье, я раньше ее не видел.

Дуглас расслабился и стал ждать результата. Он знал, что выглядит привлекательно и был заранее уверен в ответе. Девушка прочитала его записку и посмотрела на него с легкой улыбкой. Он улыбнулся в ответ, сопровождая улыбку вопрошающим взглядом. Она взяла у официанта карандаш и написала что-то на том же меню. Лео тут же принес ответ Дугласу.

“Простите, — прочел он, — но я сегодня занята. Спасибо за приглашение”.

Дуглас расплатился по счету и вернулся в лабораторию.

Лаборатория располагалась на верхнем этаже фабрики, которой владел его отец. Он оставил наружную дверь открытой и опустил лифт, чтобы доктор Мартин поднялся к нему без затруднений, потом занялся поисками источника раздражающего шума в лабораторной центрифуге. Ровно в десять он услышал, что лифт поднимается, и поспешил навстречу посетителю.

Перед ним стояла та самая загорелая девушка, которую он пытался подцепить в ресторане.

— Какого черта вам здесь нужно? — взорвался он. — Вы что, решили меня преследовать?

— У меня встреча с доктором Дугласом, — холодно сказала она. — Пожалуйста, скажите ему, что я уже здесь.

— Черта с два. Что вы затеяли?

Она хорошо владела собой, но было видно, чего это ей стоит.

— Я полагаю, что доктору Дугласу лучше судить об этом. Сначала передайте ему, что я здесь.

— Он перед вами. Я — доктор Дуглас.

— Вы?! Не может быть. Вы больше походите на… на гангстера.

— И тем не менее, это я. А теперь шутки в сторону, сестричка, и расскажи мне, что это за рэкет. Как тебя зовут?

— Я — доктор М.Л.Мартин.

Дуглас остолбенел, но быстро справился с собой и решил продать игру.

— Кроме шуток? И ты не обманываешь меня, деревенщину? Заходите, док, окажите честь.

Она вошла следом за ним настороженная и готовая к любым неожиданностям, села на стул и снова обратилась к нему:

— Вы в самом деле доктор Дуглас?

— Во плоти, и могу это доказать. А как насчет вас? Я продолжаю подозревать, что вы пришли шантажировать меня.

— Вам что, показать документы?

— Вы могли убить доктора Мартина в лифте и сбросить тело старикашки в шахту.

Она вспыхнула, схватила сумочку и перчатки и встала.

— Я проделала полторы тысячи миль, чтобы встретиться с вами. Извините за беспокойство. До свидания, доктор Дуглас.

— О, не принимайте это всерьез, — спохватился Дуглас. — Я ждал вас. Просто меня удивило, что достопочтенный доктор Мартин так похожа на Бетти Грейбл. [44] Садитесь вот здесь, — он вежливо, но настойчиво отобрал у нее перчатки, — и скажите, что вы предпочитаете из выпивки.

Она продолжала сердиться, однако природная доброта победила.

— Ладно, черт с вами, — сказала она, расслабляясь.

— Вот и хорошо. Что же вы будете пить? Скотч или бурбон?

— Бурбон. И поменьше содовой.

После виски и сигарет исчезли последние остатки напряженности.

— Скажите, — начал он, — чему я обязан вашим визитом? Ведь в биологии я ни черта не смыслю.

Она выпустила колечко дыма и проткнула его крашеным ноготком.

— Вы помните вашу статью в апрельском номере “Физикаль ревью”? Насчет холодного света и способов его получения?

Он кивнул.

— “Электролюминесценция или хемолюминесценция”. Но что там интересного для биолога?

— Но ведь и я работаю над тем же.

— С какого конца?

— Я пытаюсь выяснить механизм свечения насекомых. В Южной Америке я видела особенно ярких светляков и это заставило меня задуматься.

— Гммм… не лишено смысла. И чего же вы достигли?

— Немногого. Вы, возможно, знаете, что светляки — невероятно эффективный источник света — до девяносто шести процентов отдачи. А теперь скажите, какова отдача средней лампочки с вольфрамовой нитью?

— В лучшем случае — не более двух процентов.

— Верно. А глупый маленький жучок отдает в пятьдесят раз больше и не перегорает. Мы так не можем, а?

— Не можем, — согласился он. — Но продолжайте о жуках.

— У светляков в брюшке есть активное органическое соединение — очень сложное — которое называется люциферин. Когда оно окисляется в присутствии катализатора, люцифер’азы, вся энергия окисления превращается в свет — и никакого тепла. Отнимите от получившегося продукта один атом водорода — и вещество снова готово светить. Мне удалось повторить этот процесс в лабораторных условиях.

— Черт меня побери! Поздравляю! Тогда у вас нет нужды во мне и я могу прикрывать свою лавочку.

— Не так быстро. Этот процесс нерентабелен, предстоит еще работать и работать. Например, я никак не могу получить достаточно яркий свет, поэтому приехала к вам, чтобы посмотреть, не сможем ли мы, обменявшись информацией и соединив наши усилия, добиться лучших результатов.

Три недели спустя, в четыре часа утра доктор М.Л.Мартин — для друзей просто Мери Лу — жарила яичницу на бунзеновской горелке. Поверх шортов и свитера на ней был длинный резиновый фартук. Золотистые волосы были распущены по плечам. Вкупе со стройными ногами она выглядела картинкой, сошедшей с обложки журнала по домоводству.

Она повернулась к креслу, в котором бесформенной кучей тряпья валялся измотанный Дуглас.

— Послушай, Арчи, похоже, кофейник прогорел. Что, если я приготовлю кофе в дистилляторе?

— Но ведь ты держишь в нем змеиный яд.

— Ну и что? Я сполосну его.

— Боже мой, женщина! Ты что, угробить меня хочешь? А заодно и себя?

— Фи! Змеиный яд не причинит тебе никакого вреда, даже если ты выпьешь его. Разумеется, если ты не допился до язвы желудка. Еда готова!

Она сняла фартук, отбросила его в сторону и села, скрестив ноги. Он автоматически взглянул на них.

— Мери Лу, ты непристойна. Почему бы тебе не надевать во время работы что-нибудь подлиннее? Ты возбуждаешь во мне романтические чувства.

— Чепуха. У тебя их нет. Однако вернемся к делам. Где мы с тобой остановились?

— По-моему, в тупике. Все наши попытки провалились, — ответил он, запустив ладони в волосы.

— Наши усилия были направлены только на видимую часть волнового спектра.

— А теперь мы занимаемся звуками, о ясноглазая.

— Оставь свой сарказм. Вернемся к обычной электрической лампочке. Волосок раскаляется добела, где-то около двух проценте энергии превращается в свет, остальное же — в инфракрасное излучение и ультрафиолет.

— Прекрасно. Верно.

— Слушай внимательно, горилла. Ты, конечно, устал, но послушай мамочку. Есть несколько способов изменения длины волны. Как насчет того, чтобы попробовать способ, используемый на радио?

Он поднял голову.

— В эти дебри лучше не суйся. Если тебе и удастся возбудить резонансные колебания нужной частоты, потери энергии будут слишком велики и ни о каком свете уже и речи не будет.