Луна жестко стелет - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 20

– Когда я вводил эту запись в Майка, не был я никаким конспиратором. И не буду до тех пор, пока кто-то не высчитает шансы, лучшие, чем по ею пору.

– Беру обратно свои слова насчет опрометчивости. Но ты серьезно считаешь, что эта машина способна предсказать исход революции?

– Кабы я знал.

– Еще как способна! – сказала Ваечка.

– Ваечка, стоп! Проф, способна, если получит достаточную базу данных.

– Мануэль, к тому-то я и веду. Не сомневаюсь, что эта машина способна решать задачи, которых мне умом не понять. Но неужто такие глобальные? Ведь для этого нужна прорва всяких познаний. Надо вызубрить всю историю человечества, надо знать во всех подробностях общую ситуацию на Терре, как политическую, так и экономическую, надо знать то же самое про Луну, нужны широчайшие представления в области психологии и всех ее разновидностей, в области технологии и ее возможностей, в области военной техники, техники связи, стратегии и тактики, методов пропаганды, надо прочесть от корки до корки труды таких авторитетов, как Клаузевиц, Гевара, Моргенштерн, Макиавелли и тэ дэ.

– Это всё?

– Ничего себе «всё»! Ты скажешь!

– Проф, сколько книг по истории вы прочли?

– Не знаю. Больше тысячи.

– Майк запросто прочтет столько за полдня. Скорость чтения ограничивается техническими возможностями сканирования, а иначе он усваивал бы материал вообще в диком темпе. Ему нужны минуты, чтобы сопоставить данный факт со всеми прочими, которыми он располагает, оценить разбросы, определить вероятные значения неизвестных величин. Проф, Майк читает каждое слово в каждой газете Эрзли. Он читает все технические журналы. Он читает весь худлит, причем знает, что это лажа и фиг ей цена, но ему всю дорогу мало, он на авоусь сосет любую текстуру. Если есть на свете книжка, которую надо прочесть, чтобы решить эту проблему, назовите. Он ее вызубрит быстрее, чем я ее раздобуду.

Проф заморгал глазами.

– Хорошо, пусть я неправ. Посмотрим, как он справится с этим. Ведь существуют еще такие вещи, как «интуиция» и «человеческий здравый смысл».

– Интуиция у Майка есть, – сказала Ваечка. – Причем, учтите, женская.

– А что касается человеческого здравого смысла, – добавил я, – то Майк, конечно, не человек. Но все свои познания он получил от людей. Давайте мы вас с ним познакомим, а дальше насчет его здравого смысла судите сами.

Я набрал номер.

– Здоров, Майк!

– Привет, Ман, мой единственный друг. Привет, Ваечка, моя единственная подруга. Слышу, с вами там кто-то третий. Насколько могу судить, это, вероятно, профессор Бернардо де ла Мир.

Видок у профа стал вперед не того, а после тот еще.

– Майк, ты совершенно прав, – сказал я. – А звоню я тебе вот почему: оказывается, профессор не дурак.

– Благодарю, Ман. Профессор Бернардо де ла Мир, я охотно познакомлюсь с вами.

– И я, в свою очередь, так же, сэр, – проф помедлил и продолжил: – Ми… то есть сеньор Холмс, дозволительно ли спросить, как вы узнали, что я нахожусь здесь?

– Мне очень жаль, сэр, но я не могу ответить. Ман, «вы знаете мой метод» [7].

– Проф, Майк – большой хитрован насчет кой-чего, усвоенного при работе между нами. Так он кинул мне намек дать вам знать, что он вычислил вас, слыша ваше присутствие. И он железно может сказать очень много по звуку дыхания и сердцебиения. Может назвать массу, пол, приблизительно возраст и очень даже кое-что насчет здоровья. Медицинских сведений в него запичужено не меньше, чем всяких прочих.

– Счастлив сказать, что не обнаруживаю признаков дыхательных или сердечных нарушений, в чем-либо необычных для человека ваших лет, так долго жившего на Эрзле, профессор. Есть с чем поздравить, сэр.

– Благодарю вас, сеньор Холмс.

– Всегда рад, профессор Бернардо де ла Мир.

– Как только он установил вашу личность, он тут же дознался, сколько вам лет, когда вас этапировали и за что, прочел всё, что о вас было в «Дейли лунатик», «Лун-Огоньке» и в любом другом из наших изданий, включая снимки. Он заглянул в ваш банковский счет, проверил, не тянете ли с уплатой налогов, и многое другое. Как только он узнал ваше имя, всё прочее не заняло у него и доли секунды. Но поскольку это мое дело, он не сказал, что знает насчет вашего приглашения сюда, а уж от этого-то был один шажочек до предположения, что вы всё еще здесь, стоило ему услышать сердцебиение и дыхание под стать вашей персоне. Майк, ни к чему каждый раз говорить «профессор Бернардо де ла Мир». Говори просто «профессор» или «проф».

– Ман, учтено. Но ведь он обращался ко мне, соблюдая уважительную формальность.

– Соблюли – и расслабьтесь. Проф, уловили? Майк много знает, но не вдруг скажет, он с понятием, когда не след распускать язык.

– Впечатляет!

– Майк – в натуре чудо-юдо мудрачок. Кстати, Майк, я заложился с профессором три против двух, что «Янки» снова возьмут первенство. Есть у них шансы?

– Мне грустно это слышать, Ман. Первенство только началось, и если исходить из рейтинга команд и игроков по прошлому году, их шанс – один против четырех и семидесяти двух сотых.

– Не может быть, чтоб так худо!

– Извини, Ман. Если хочешь, я распечатаю расчет. Но я рекомендую тебе откупиться от заклада. У этих ребят предпочтительные шансы на победу над любой другой командой по отдельности. Но суммарный шанс побить все команды в лиге, включая такие факторы, как погода, везуха и прочие переменные на предстоящий сезон, выглядит именно так неблагоприятно, как я тебе назвал.

– Проф, продадите заклад?

– Разумеется, Мануэль.

– Почем возьмете?

– Триста гонконгских.

– Это ж грабиловка!

– Мануэль, как твой бывший учитель, я оказал бы тебе дурную услугу, не позволив поучиться на своих ошибках. Сеньор Холмс, то есть Майк, друг мой… Вы дозволите мне называть вас «друг мой»?

– С радостью, – Майк не иначе, как промурлыкал.

– Майк, амиго, а в шансах на скачках вы разбираетесь?

– Приходилось, причем довольно часто. Вольнонаемный персонал то и дело дает такие задания. Но результаты настолько расходятся с предвидениями, что либо база данных слишком мала, либо кони и всадники не честны. Вероятно, сказываются все три фактора. Однако я могу дать вам формулу, как иметь постоянный доход при условии сквозной игры на весь сезон.

Проф аж взвился.

– В чем она состоит? Можно спросить?

– Можно. Ставьте на из молодых, да раннего. Ему обычно дают хороших коней, а весит он меньше. Но это без гарантии.

– На из молодых, да раннего… Хммм. Мануэль, у тебя часы точные?

– Проф, чего вам желательно? Снять заклад, пока время не вышло, или выяснить то, об что разговор?

– Ах да, извините. Продолжайте, пожалуйста. Значит, «на из молодых, да раннего»…

– Майк, прошлой ночью я поделился с тобой записью, – наклонившись к телефону, я шепнул:

– Четырнадцатое июля!

– Было такое.

– Мысли есть по этому поводу?

– Самые разные. Ваечка, ваша речь более чем впечатляет.

– Благодарю, Майк.

– Проф, вы в силах хоть на минуту отвлечься от пришпоренных мустангов?

– Что? Ну, разумеется. Я весь обратился в слух.

– Коли так, перестаньте шепотком высчитывать ставки. Майка всё равно не обгоните.

– Я просто не теряю времени даром. Финансирование подобных объединенных затей неизменно дается с большим трудом. Но с этим можно повременить. Я весь внимание.

– Я хочу, чтобы Майк рассудил вас. Майк, в этой записи ты поимел, как Ваечка высказалась за непременно свободную торговлю с Террой. И поимел, как профессор в ответ высказался за полное эмбарго на вывоз продовольствия на Эрзлю. Кто из них прав?

– Ман, твой вопрос некорректно поставлен.

– Что я упустил?

– Можно, я перефразирую это, Ман?

– Конечно. Посуди-поряди.

– В плане ближнего прицела предложение Ваечки сулит народу Луны огромное преимущество. Цена продовольственных товаров на срезе катапульты возрастет по крайней мере вчетверо. Но на общей картине цен на Терре это скажется мало. Мало, поскольку Главлуна в настоящее время продает там свой товар примерно по ценам свободного рынка. Это без учета субсидируемых, спецудешевленных и бесплатных продовольственных поставок, которые окупаются за счет разницы между высокими ценами свободного рынка и низкими ценами, диктуемыми на срезе катапульты. Переменных второго порядка я не учитываю, они несравнимо малы рядом с первостепенными. Четырехкратное возрастание местных экспортных цен – это вполне реально.