Ой, кто идет! - Брэтт Саймон. Страница 20

— Попа, — сказал я, потирая ушибленное место. — Кака!

И что бы вы думали? Она тут же притащила горшок.

— Ты хочешь а-а, да, зайчик? — восторженно спросила Она.

Ах ты Боже мой! Если бы я хотел а-а, я бы так прямо и сказал.

День 29

Ее так просто обвести вокруг пальца! —естное слово, мне иногда даже стыдно становится. Правда, Она сама нарывается, но все-таки жалко Ее — это все равно что у ребенка отнять конфетку. (У другого ребенка, добавим. Попробовал бы кто-нибудь отнять конфетку у меня!)

Вот яркий пример Ее доверчивости и наивности. Она, как обычно, развивала тему горшка, и я после ужина решил немножко Ее поддразнить.

— А-а, — требовательно сказал я. — А-а!

— Ах ты моя умница! — защебетала Она. — Ты просишься на горшочек, да, зайчик?

Ну разумеется, как же иначе?

— Ты и вчера просился на горшочек, да, зайчик?

Ну вот, опять пальцем в небо!

Но так или иначе. Она была совершенно счастлива — такое Ей виделось только в самых волшебных снах. Она мигом слетала за горшком, быстренько стащила с меня штаны и подгузник и со значением заглянула мне в глаза. Потом показала на горшок и спросила:

— Ну вот, ты же знаешь, зачем тебе горшочек?

— Дя, — кивнул я. — Дя, дя. Она ободряюще улыбнулась.

— Ну давай, сделай что нужно. Сделаешь?

Я снова кивнул. И Ояа радостно кивнула в ответ.

И тогда я взял горшок и гордо надел его на голову.

День 31

Суббота. И я наконец сдался. Может бьггь, просто устал бороться, а может, виной тому Ее трагически-озабоченное лицо. Но так или иначе, после обеда я громко и настойчиво закричал:

— А-а! А-а?

На этот раз горшок был у Нее непосредственно под рукой, и через секунду я уже стоял на полу со спущенными ползунками.

— А теперь мы сядем на горшочек и сделаем большое, хорошее а-а, — промурлыкала она умильным голосом.

Я вздохнул и опустил задницу на противную холодную пластмассу.

— А теперь сделай большое, хорошее а-а. Большое а-а для мамочки. Ну давай… Жалко было смотреть на Ее умоляющее лицо. Я поднатужился, покряхтел и — плюх, плюх, — две крутых тяжелых колбаски стукнулись о дно горшка.

Боже мой! Можно было подумать, что Ее выпустили на свободу после пяти лет заточения и одновременно подарили миллион в золотых слитках. Я встал. Она подхватила горшок и жадно впилась взглядом в его содержимое, словно перед Ней распахнулся ларец с бриллиантами.

— Ах ты моя умница! Посмотрите, что мы сделали для нашей мамочки! Какой умный, взрослый мальчик! Мамочка за это скажет большое спасибо! Большое-большое спасибо этому умному ребенку!

Она взяла меня за руку и повела наверх, в ванную. Горшок Она несла перед собой — торжественно, как королевский орден на подушечке.

— А теперь ты знаешь, что мы сделаем? — проворковала Она. — Мы помоем нашу попку, но сперва… — Она остановилась возле унитаза: — …Сперва мы сделаем вот так.

Резким движением Она перевернула горшок, драгоценные колбаски шлепнулись в унитаз… И Она спустила воду.

Ах так! Ну, в следующий раз ты действительно получишь подарочек.