Арктический мост - Казанцев Александр Петрович. Страница 26

- Неужели вы так считаете? - спросила Аня, не спуская со Степана Григорьевича пристального взгляда.

- Более того, этот вопрос уже поднят. Меня еще помнят вверху. Не буду вам подробно рассказывать, но недавно мне снова привелось побывать там...

- В правительстве?

- Да, - многозначительно ответил Степан Григорьевич, решительно отодвигая стакан.На этот раз разговор там пошел об Арктическом мосте.

- Степан Григорьевич, милый! Как вас благодарить? Позвольте я вас поцелую.

- Неужели это доставит вам удовольствие?- улыбнулся Степан Григорьевич.

Потом они спустились к Истре. Быстрая и мелкая, она напомнила обоим речку Светлую, Светлорецк.

Прощаясь, Степан Григорьевич сказал Ане: - Можете мне поверить. Я сделаю все для Андрюши, что от меня зависит. Я имею в виду не только свои разговоры вверху... Я готов отдать Андрюше весь свой инженерный опыт, все свои знания, проектировать и строить мост вместе с ним. Кстати, наверху это считают само собой разумеющимся.

- Степан Григорьевич, я знаю Андрюшу. OH совсем незлопамятный! Он никогда не откажется от такой помощи... Тем более, что вы... ну, понимаете, сумели заинтересовать там, в правительстве.

Аня стояла перед Корневым молодая, легкая, в развевающемся открытом платье, с распушившимися паутинками волос, золотящихся на солнце. Степан опустил глаза: - Не переоценивайте моих заслуг, Анна Ивановна, - сказал он. - Представьте, что меня вызвали туда только за тем, чтобы узнать адрес Андрюши.

Аня весело рассмеялась: - Ну вот, он еще и шутит! А я думала, вы не умеете.

Степан Григорьевич улыбнулся, глядя на Аню.

Она взяла его за обе руки: - Я благодарю вас... и от Андрюши... и от себя... Как хорошо, что вы снова будете друзьями!

Степан Григорьевич подтянулся, помолодел: - Думаю, что мы с ним сработаемся. Я многому его научу, ибо по-прежнему хорошо к нему отношусь. И к вам... Аня...

Он уехал. Аня ходила по саду, прижав кулаки к щекам, и плакала от счастья.

Ледокольный гидромонитор "Северный ветер" ясным летним утром отшвартовывался около морского причала на Химкинском водохранилище.

Речные пароходы, нарядные, многопалубные красавцы, казались сейчас карликами. Сотни лодок и белокрылых яхт заполнили водохранилище. По воде неслась музыка и крики встречающих. Люди толпились на пристанях и в прилегающем парке. Легкий ветер развевал платки и флаги.

С неба на корабль сыпался дождь цветов.

Их сбрасывали с парящих над ледоколом вертолетов. Много цветов плыло по воде. Сидящие в лодках вылавливали их, со смехом размахивая мокрыми букетами и венками.

Спущенный парадный трап, покрытый ковровой дорожкой, мгновенно был усыпан цветами. Но пока никто не ступал на него. Полярники узнавали родных и знакомых на берегу, чтото кричали им.

Наконец толпа на пристани чуть расступилась, пропуская вперед высокого седого человека в мягкой светлой шляпе и стройную молодую женщину.

- Кто это? Кто? - спрашивала Аня Андрея, теребя его за рукав.

- Сам Волков и его дочь Галина Николаевна, замечательная женщина!

- Ах, вот как! Я думала, что тебя на стройке не интересовали женщины.

- Смешная ты! Ведь это ее вездеход провалился зимой под лед. Ей пришлось добираться до базы по дрейфующим льдам, перезимовав на острове.

- И ты с ней знаком?

- Она жена Карцева.

- Ой, прости, Андрюша... Я не знаю, что со мной, я так счастлива, что даже начала тебя ревновать. И не хочу больше отпускать тебя! Постой! А эта высокая блондинка? Красавица какая! Ты тоже ее знаешь?

- Евгения Михайловна Омулева - жена капитана Терехова. Видишь его? Коренастый моряк... рядом с Карцевым стоит...

- Как радостно за них.

- Эту радость ты мне подарила раньше всех! Теперь меня уже некому встречать.

- Ты думаешь? А я кого-то вижу. Он наверняка кричит тебе.

- Неужели Сурен? Где он?

- А вон стоят два брюнета с орлиными профилями.

- Положим, один почти седой. Это академик Овесян... и с ним, конечно, Сурен!

По трапу начали сходить полярники. Денис простился с Аней и Андреем, он спешил к своей семье: жена Оксана ждала его на берегу с тремя хлопчиками.

- Пропустим всех вперед, - говорила Аня Андрею. - Ведь мы уже вместе.

Но Сурен Авакян, заметив их на палубе, подобрался почти к самому борту и стал грозить кулаком: - Слуший, почему не сходишь? Боишься, что я тебя задушу? Правильно боишься.

Тогда Андрей и Аня смешались с толпой полярных строителей и стали протискиваться к трапу.

Девочки в белых платьицах надевали на каждого сходящего с корабля гирлянду цветов.

На Аню совершенно "незаконно", несмотря на ее протесты, тоже надели гирлянду из красных маков.

Сурен дождался Андрея и накинулся на него, как ястреб, сжал в объятиях, потом набросился на Аню, словно она тоже приехала из Арктики. Потом обнял обоих и повел на берег.

- Ай-вай! Какой день, прямо замечательный день, старик! Подожди, еще раз встречать будем, когда с другого строительства из Арктики вернешься. Тогда в большую бочку цветов посадим!

- И, главное, на меня тоже цветы надели,- смеялась Аня. - Я бы сняла эти маки, да уж больно они красивые!

- Вот и опять встретились. А помнишь, как в первый раз меня из воды за волосы тащили. Всю прическу растрепали?

- Андрюша, смотри, кто тебя ищет, смотри!

Андрей остановился. Сурен тащил его дальше: - Кто такой? Зачем ищет? Мы уже нашли.

Но Андрей уже заметил брата, на скулах его появились красные пятна. Он освободился из объятий Сурена, снял гирлянду цветов, отдал ее Ане и пошел навстречу Степану Григорьевичу. Аня и Сурен отстали. Аня что-то быстро говорила ему.

Степан шел к Андрею, не торопясь, уверенно, с едва заметной улыбкой на суровом, властном лице.

Андрей молча обнял брата и сказал одно только слово: - Спасибо.

- Значит, знаешь уже? - произнес Степан и полез в карман за платком, вытер глаза, высморкался.- Не надо больше так, -как прежде... Не надо... Нам теперь нужно друг друга держаться.

- Будем вместе, всегда вместе, - прерывающимся голосом сказал Андрей. - Ты прости, это все от моего упрямства.

- Даже за упрямство люблю тебя, - сказал Степан.

Подошли Аня с Суреном. Степана Григорьевича познакомили с Авакяном. Корнев-старший горячо пожал Сурену руку, но взгляд его был холоден.

- Поедем ко мне, - распорядился он. - Неуютно, но просторно.

- Нет, - запротестовала Аня. - Вы нас простите, но нам сейчас нужно съездить с Андрюшей по одному делу.

- Прямо с вокзала? Какое такое дело? - запротестовал Сурен.

- Мы давно собирались... "прямо с вокзала", - сказала загадочно Аня и опустила глаза.

- В загс поедем, - объяснил Андрей.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ЗАКОН ВЫГОДЫ

Под ярким южным солнцем город выглядел ослепительно белым. Он меньше всего походил на американские города из стекла и бетона со стандартными небоскребами, крикливыми витринами и рекламами, с шумными сабвеямиподземками, с обрывками прочитанных газет на тротуарах и тоскливо ожидающими у светофора автомобилями.

Столица Соединенных Штатов Америки скорее напоминала тихую провинцию. Уютные, скрытые зеленью домики, тихие улочки, двух-, трехэтажные дома на проспектах, колонны на фронтонах зданий, парки, памятники: Вашингтонуостроконечный, устремленный вверх обелиск, Линкольну - изображенному сидящим в мраморном павильоне, со ступенек которого выступают ораторы на митингах, и еще много других памятников, даже, быть может, слишком много для всего лишь двухвековой истории американского государства; наконец, неторопливость прохожих, южная лень и какая-то старомодность, как отличительная особенность Вашингтона.

Прохожие, водители, владельцы и пассажиры автомобилей преимущественно негры.

Ведь больше половины населения столицы США, расположенной в южном округе Колумбия, - цветные!

Белых больше встретишь в центре, у правительственных зданий, департаментов, около Капитолия...