30 июня - Комарницкий Павел Сергеевич. Страница 33
– Неудобно при госте в домашнем шляться - Ярара снова засмеялась - Сейчас муж вернётся, и мы с ним поедем в Киев. Вы смотрите, смотрите, господин урядник! - девушка протягивала бумаги полицейскому.
Урядник откашлялся, осторожно принял бумаги, бегло пролистал. Бумаги были в полном порядке, естественно.
– Ещё раз простите великодушно, госпожа… - урядник уже не рисковал называть эту ослепительную юную даму барышней - Имею честь, пани Ядвига…
– Простить? Как бы не так! - девушка снова засмеялась - Всякая инициатива наказуема, господин урядник. Садитесь вот сюда, и будем пить чай.
– Благодарю покорнейше, но…
– Никаких "но". Как вас по батюшке? А то неудобно - всё "господин урядник" да "господин урядник"…
– Меня Петром Семёнычем кличут…
– Ну вот и отлично, Пётр Семёнович. Ульрих запаздывает, а я самовар сготовила. Зря остывает - Ярара уже рылась в тётушкином поставце - Тут где-то была перцовка…
…
–… А у нашего дома всё время стоял городовой, во-от с такой саблей! - пани Ядвига развела руки, показывая размеры сабли - У неё на конце было колёсико, и когда он ходил, сабля катилась за ним на этом колёсике. Так смешно…
– Вот, вот, пани Ядвига. В точности так. Не хотят постовые носить эти треклятые сабли, хотя и положено. Потому как смеются все, разве это дело?
Урядник млел от жары и общения с такой потрясающей панной. И кто сказал, будто все аристократы спесивы и чванливы? Вот, благородная молодая дама, и никакого чванства…
За самоваром и перцовкой урядник как-то незаметно для себя уже рассказал молодой прекрасной панне всю историю своей жизни, а заодно и всю историю полиции государства российского, и вообще всё, что знал. И даже то, о чём только догадывался.
– Не любят у нас в России-матушке полицейских, пани Ядвига - неожиданно пожаловался Пётр Семёнович.
– Так это смотря кто и смотря кого - улыбнулась пани Ядвига - Кто не любит-то? Шпана беспросветная, террористы-бомбисты да курсистки сопливые, влюблённые в этих самых революционеров. Мы, состоятельные люди, отчётливо понимаем - наша полиция нас бережёт.
Урядник смотрел на девушку в восхищении. Вот же, а говорят, все девки дуры…
– Ну и потом, Пётр Семёнович, и ваш брат не без греха - продолжала пани Ядвига - Хорошо, если в полиции служат умные люди, вот как вы. А то бывают такие дуболомы…
– Так ведь мало платят постовым-то, пани Ядвига - урядник чувствовал себя виноватым - И почёту мало опять же. Вот и приходится брать, кого ни попадя, лишь бы шли.
Раздался долгий сигнал. Во двор заезжала длинная шикарная машина, на заднем сиденьи которого - тент салона по случаю жары был откинут - гордо восседала хозяйка дома. Студент, племянник Катерины Матвеевны, придерживал створку ворот. Тоже, кстати, весьма приличный молодой человек, тётушку свою под ручку прогуливает…
– Наконец-то! - пани Ядвига выглянула в распахнутое окно веранды - Ульрих, ты зря завёл машину во двор. Ты обещал мне, забыл?
– Тьфу ты! - молодой человек весьма приятной наружности, сидевший за рулём авто, хлопнул себя по лбу - Садись, Ядзя, сейчас поедем.
– Да ладно уж! Чаю попей хотя, родной мой - засмеялась девушка - Познакомься, кстати, это местный комиссар, Пётр Семёнович.
– А! Очень приятно, Пётр Семёнович. У вас есть какие-то вопросы?
– Да мы уже прояснили все вопросы, покуда вы катались - засмеялась пани Ядвига.
– В точности так, господин…
– Просто Ульрих - засмеялся и молодой господин - У нас дома по отчеству величаться не привыкли. Европа!
Покинув наконец гостеприимный дом, урядник отёр лоб и лицо платком. Надо же, какие бывают на свете люди… Да хотя бы если они даже были шпионами иностранными! Чем больше понаедет в Россию таких шпионов, тем лучше для России.
–… Значит, так - командор нервно прядал ушами - Программу наблюдений на томографе закончим в трое местных суток. Мощность максимальная.
– А как же риск обнаружения? - подала голос Урумма.
– Теперь уже не имеет значения. Урумма, я попрошу тебя рассортировать материал и сжать, насколько возможно.
– Обработкой материалов экспедиции занимается целая Академия, Иахрр - Урумма говорила мягко, как с душевнобольным - Годами.
– Я знаю - командор смотрел на неё виновато - Я говорю, насколько возможно. Всё должно быть запаковано в периферийную память, Урумма. Наш капитан придумал довольно изящный ход - все блоки памяти, не нужные для операции гиперперехода, будут отключены от центрального компьютера. А оставшиеся мы хорошенько почистим. Это наш шанс, Урумма, и хороший шанс.
Они замолчали. Доктор задумчиво поводила ушами, свивая хвост в кольца.
– Я хочу попросить у тебя прощения, Иахрр. И у нашего капитана тоже.
– За что?
– Я была несправедлива к вам. Я страшно злилась на тебя, Иахрр. За твою упёртость, за ультра-вариант контакта, за камеру корабельного реаниматора, использованную для трансмутации… За многое. Но сейчас я вижу - никто не смог бы сработать лучше. Вы с Хрротом молодцы, честное слово.
Урумма встала, подошла к Иахрру и осторожно лизнула его в нос.
– Возможно, я ещё увижу своего мужа и детей.
– У тебя их трое?
– Да-а… - на лице Уруммы блуждала рассеянная улыбка - Младшая, пушистик, беленькая. Отец говорит, вся в меня. А старшая будет красавица не хуже нашей Ярары - она засмеялась - А сын весь в папу - серый и полосатый. Беспородник гладкошерстный. Но голова варит.
– Ладно, Урумма - командор тоже улыбнулся - У нас с тобой масса работы.
…
– Хорошо, Дитрих. Очень хорошо!
Профессор Кильского университета герр Вебер от возбуждения потёр руки, снова взялся за ленты магнитограмм, разложенные на столе. Да, сомнений нет - это открытие.
– Сегодня двадцать восьмое, Дитрих?
– Уже можно сказать, двадцать девятое, профессор.
– Отлично, Дитрих. Просто отлично!
– Скажите, профессор… - ассистент тоже рассматривал магнитограммы - Как вообще можно объяснить с точки зрения науки вот эти резкие регулярные скачки магнитного поля планеты? Мне казалось, такое попросту невозможно!
– Послушайте, Дитрих - профессор уже делал записи в свою рабочую тетрадь - Мы с вами сделали открытие. Следует немедленно сделать сообщение во все научные журналы. Да, да, и причём срочно! В наше время открытия делает тот, кто первый посылает статью. Вот так, Дитрих. А почему да отчего - такими вопросами любят заниматься русские. Мы, немцы, уважаем факты!
– Привет, Ярара, это Урумма. Как у вас дела?
– Привет, Урумма. У нас пока всё нормально. Был представитель местных силовых органов власти, вы должны были наблюдать эту сценку.
– Извини, я не видела. Мы тут зашились вконец. С телезондами вообще некому работать.
– Погоди… Ты хочешь сказать, что борт нас не ведёт постоянно?
– Мне очень стыдно, Ярара, но это так. Окна бывают немалые.
– Вот это да… Вот так контакт! Вот так работнички!
Долгое молчание.
– А это уже не совсем контакт, Ярара. Не только и не столько.
Долгое, долгое молчание.
– Ладно, Урумма. Рассказывай, что у вас на борту.
– Твой дядя придумал отличную штуку - Урумма оживилась - У нас появился шанс. Совсем неплохой шанс.
– Ну-ка, ну-ка, с этого места подробнее.
– Была попытка сеанса связи с Харарой.
– Попытка? Что значит попытка?
– Это значит, что связь не удалась.
Молчание, на этот раз не очень долгое.
– Аппаратура исправна? Канал сформировался?
– И аппаратура исправна, и канал сформировался. Вот только куда канал?
Снова молчание.
– Это вирус. Вот оно.
– Ты слово в слово повторяешь мысль нашего капитана. Это вирус, Ярара, и мы теперь знаем, как именно он собирается нас убить. Не отказ гибернаторов в системе анабиоза, не взрыв кварк-реактора. Сбить тонкую настройку при гиперпереходе - и все дела.
Опять молчание.
– Ты что-то начала говорить про шанс…
– Да, Ярара. Твой дядя надумал отключить все блоки памяти, не нужные для перехода, а остальные просмотреть досконально. В этом наш шанс. Одно дело ловить дикого скрруда в необъятных джунглях, и совсем другое - в зоопарке.