Птица феникс - Константинов Андрей Дмитриевич. Страница 3

После московских взрывов в девяносто девятом всех — и власти, и обывателей — охватила паника. Подвалы и чердаки подверглись «ревизии» и закрылись на замки. Бомжам тогда несладко пришлось. Но, как в России водится, постепенно бдительность и властей, и обывателей сошла на нет… Вход на чердак был открыт.

Пригибаясь, чтобы не удариться головой, пролезли в низкую и узкую дверь. Чердак выглядел сплошным пересечением балок, стропил и дымоходов. Пыльный воздух прошивали косые солнечные лучи и тревожное голубиное воркование.

— Там, — показал рукой Зеленцов на яркий квадрат слухового окна.

Петрухин и Купцов двинулись к окну, Зеленцов остался у двери, прикуривая.

— Вот именно отсюда он и работал, — сказал Костя. — Сделал всего один выстрел. Наповал. В голову. Бросил винтовку и слинял.

— А что за винтовка? — спросил Петрухин.

— «Вепрь». Конверсионная штука на базе РПК {ручной пулемет Калашникова}. Выпускает их Вятско-Полянский завод «Молот». Очень мощная машина под патрон 7,62x51… С оптикой, с пятизарядным магазином. В магазине было еще два патрона. Вот, пожалуй, и все… Да, кроме винтаря он оставил пару нитяных перчаток.

Петрухин встал возле окна, взялся за шпингалет со следами порошка для дактилоскопии, распахнул створку. В пыльный чердачный воздух добавились запах бензина и нагретого асфальта, ворвались приглушенные расстоянием звуки улицы. Петрухин высунулся, посмотрел вниз — туда, где мерцала свеча, символизирующая душу Людоеда. Петрухин «поднял к плечу» воображаемый карабин и «прицелился» в свечу. Букет роз напоминал брызги крови.

После экскурсии на чердак спустились вниз, прошли в офис «Феникса». Мордатый охранник, видя, как запросто общаются Петрухин и Купцов с его шефом, стал воплощением любезности. Или, во всяком случае, оскалился, что должно было, видимо, обозначать улыбку. Зубы, отбеленные постоянным употреблением резинки, сияли.

Прошли в кабинет Зеленцова, в царство кондиционерной прохлады и безликой офисной мебели.

— Напитки, — сказал, открывая бар, Костя, — в шикарном ассортименте, коллеги. От минералки через пиво к виски. Кому что?

Купцов попросил минералки, Петрухин — пива.

— Ну, — спросил Зеленцов, — какие выводы, господа сыщики?

— Классно твоего Людоеда завалили, — сказал Петрухин. — Хороший убой.

— И это все?

— На данный момент практически все.

— Круто.

— А чего, Костя, ты хотел? Ты думал, что мы придем, как Шерлок Холмс с доктором Ватсоном, выкурим трубку, на чердаке поводим туда-сюда жалом и назовем фамилию убийцы? Ты же отлично знаешь, что так не бывает.

Верно?

— Верно, — кисло сказал Зеленцов и закурил очередную сигарету.

— Давайте прикинем, что у нас есть, — сказал Купцов. — А есть у нас вот какой сюжетец: шестого июля в девять ноль три выстрелом снайпера был убит Образцов Николай Николаевич. Убийцу никто не видел — так?

— Так.

— Из улик есть только оружие и перчатки. Про перчатки ничего не скажу, а вот оружие в достаточной степени редкое. Тут возможны какие-то зацепки…

— Да хрен там, — сказал, перебивая Петрухин. — Они тоже отлично понимают, что оружие редкое. «Вепрь» — это вам не АКМ. Поэтому они наверняка использовали такой ствол, который ничего нам не даст. Возможно, он вообще левой сборки.

— Толково, — согласился Купцов. — Думаю, что ты, Дима, прав. Да нас, кстати, этот «Вепрь» не особо интересует, потому что он в руках следствия и нас к нему не допустят. Вот, мужики, и все, что у нас есть… А ты, Костя, можешь еще что-нибудь добавить?

Зеленцов пожал плечами: что, мол, тут добавишь? Он был, в общем-то, признателен коллегам за то, что они не задавали дурацких вопросов типа: были ли у покойного враги? Не получал ли он угроз последнее время? Кому может быть выгодна смерть Людоеда? Константин Зеленцов был опером и отлично понимал, что сейчас они столкнулись с классической заказухой. Раскрывают такие убийства крайне редко. Причин тому много как объективных, так и субъективных… Это тема отдельного разговора.

— Значит, — сказал Костя, — не возбуждает дело?

Петрухин хлебнул пива, ответил:

— Извини, Константин, но… ты же сам все понимаешь. Реальных зацепок нет, а если начать разбираться с делами фирмы — так это на сто лет работы: кто кому чего должен? Да кто кого на чем кинул?… У вас же наверняка сто партнеров и тыща сделок, проценты, доли, акции, рекламации, иски и еще хрен знает что… черт ногу сломит. Так? А на дискотеках, поди, еще и торговля колесами идет?

— Есть нюансы, — кивнул Зеленцов. — Но у меня вообще-то имеются кое-какие свои соображения.

— А ведь я спрашивал: у тебя есть что добавить? — сказал Купцов. — Чего ж молчал-то?

— Так ведь это только «соображения», — ответил Зеленцов. — Фактов нет.

— Тогда о чем базар? — спросил Петрухин, а Купцов сказал:

— А все же, что за соображения, Костя? Зеленцов прикурил новую сигарету от окурка, окутался дымом.

— Ежели вы не беретесь — так чего же переливать из пустого в порожнее?

— Действительно, — сказал Петрухин. Спустя еще пять минут партнеры покинули офис «Феникса». Мордатый охранник сказал им:

— До свидания. Всего доброго.

На асфальте мерцала душа Людоеда.