Держи хвост пистолетом - Калинина Дарья Александровна. Страница 44

– Как зовут? – спросил он.

– Гуля, – дрожащим голосом проговорила младшая.

– А твоя подруга?

– Это сестра мужа, – поправила его женщина. – Ее зовут...

– Фатима, – перебила ее старшая.

Гуля метнула на нее удивленный взгляд, который не укрылся от внимания командира.

– Ну, да, Фатима, – немного нерешительно подтвердила Гуля.

Командир решил, что на данный момент имя не играет существенной роли. Хочет быть Фатимой, пожалуйста. Женщин никогда не стоит раздражать по пустякам. Лишь бы они внятно объяснили, что делали и кого искали.

– И что же вы делали ночью одни? – спросил он. – Где ваши мужья, куда они смотрят?

На оба вопроса ответа не последовало. Решив, что мужья – дело десятое, командир приступил непосредственно к интересующей его теме:

– Что вам понадобилось в горах?

– Мы искали... – начала говорить младшая, но сбилась и замолчала.

– Кого? – настаивал командир.

Старшая перевела дух и произнесла:

– Мы искали ребенка.

– Потерялся? – проявил сочувствие командир. – Отец что, не знает?

– Не знает, – подтвердила старшая. – Мы очень расстроены и хотели найти его раньше, чем отец спросит, где мальчик. Мы очень боимся, что он убежал от нас насовсем. Он все время бредил идеей пойти воевать. А так как он очень рослый для своих тринадцати лет, то его вполне могли взять.

– Ничего себе ребенок, – пробормотал командир, перед мысленным взором которого пузатый карапуз, невесть как забредший в горы, рыдающий там от страха и зовущий маму, превратился в молодого парня с уже пробивающимися усами. – Ничего с ним не случится, – заверил он женщин. – Нам он не попадался.

Замечание звучало в высшей степени двусмысленно, но командир не обратил на это внимания. Он был занят мыслями о том, почему женщины врут, и к тому же врут так неубедительно.

– Документы у вас есть? – спросил он у них.

Документов ни у одной не оказалось. Это командир и предвидел. Теперь у него появился еще один повод, чтобы задержать странных женщин у себя.

– Погостите у меня, – предложил он им. – Хотя бы пару деньков. А мои люди пока поищут вашего мальчика. Им это ничего не будет стоить.

Он хотел еще добавить, что искать одного бесследно растворившегося человека или двух, дело, в общем-то, одинаково бесперспективное.

– Мы не можем, – быстро отказалась от его предложения Гуля. – Мы должны вернуться домой. У меня там дети.

– Еще дети? – вежливо удивился командир. – Думаю, что о них есть кому позаботиться. А вы пока отдохнете у меня, припомните события из своей жизни, а то у меня есть подозрения, что мы с вами уже встречались, но я никак не могу припомнить, где именно. А это меня беспокоит, должно быть, старость приближается.

И, не дождавшись от окружающих дружных заверений в том, что он еще даст сто очков любому молодому, он рявкнул уже значительно менее миролюбиво:

– Отвести их в кладовку.

В комнате, которая раньше была отведена рачительными хозяевами под кладовку, уже давно не хранилось ни мешков с мукой и сахаром, ни связок острого перца, ни гирлянд лука. Все продуктовые запасы были либо подъедены самими хозяевами еще до их бегства, либо подобраны проходящими мимо покинутого дома прохожими. Единственное, что напоминало о былом статусе этой комнаты, были решетки на окнах. Именно поэтому командир и приспособил ее под темницу для своих пленных. Именно в ней между двумя женщинами состоялся следующий разговор.

– Зачем ты наплела ему про какого-то ребенка? – набросилась на Беллу Гуля. – У тебя же никогда не было детей, а мои спят дома и никак не тянут на тринадцать лет. Разве что возраст обоих возвести в квадрат, а потом получившиеся числа сложить вместе.

– А что надо было ему сказать? – тоже ощерилась Белла. – Не могла же я ему сказать, что мы помчались среди ночи искать эту маленькую скотину.

– А что тут такого? Это все лучше, чем врать про ребенка. Ты что, не знаешь, что детей записывают в паспорта, а в твоем четко указано, что детей у тебя нет. Как нам быть, если вранье откроется?

– Не откроется, – успокоила Гулю Белла. – Мой паспорт в сумочке, а сумочку я забыла у тебя дома.

– А если они заглянут ко мне домой и найдут его, тогда что? – спросила Гуля, тут же придя в ужас от такого предположения.

Белла явно о такой возможности до этой минуты не задумывалась, потому что теперь настроение у нее резко упало на несколько десятков градусов и она уже значительно более мрачным голосом произнесла:

– Надо нам бежать отсюда.

– И каким образом, хотелось бы мне знать? – ехидно спросила Гуля.

Так как Белла этого не знала, то разговор на этом и закончился. Пленницы разбрелись по разным углам и уселись там, нахохлившись и сердито поглядывая друг на друга.

Махмед возвращался домой в приподнятом состоянии, которое бывает у человека, который долго вел неправедную жизнь, тяготился ею и наконец теперь решил покончить с ней навсегда. На душе у него пели птицы, и там же цвел багульник. Впрочем, такое состояние у него бывало уже неоднократно и ровным счетом ничего не значило. Через несколько часов, проведенных под родной крышей, ему становилось невыносимо скучно, он начинал видеть в жене кучу недостатков, а дети казались ему уже не маленькими ангелочками, а сущими чертенятами. В таком состоянии Махмед проводил с семьей еще несколько часов, с каждой минутой все больше убеждаясь, что без него тут обойдутся вполне успешно. И, как ни странно, от этой мысли у него на душе снова становилось хорошо. Но пока он был весь в предвкушении встречи.

Однако вместо жены дверь ему открыла тетка Зухра. Ее Махмед хотел бы видеть на пороге своего дома меньше всего. Но это был факт, и с ним приходилось считаться. Махмед собрал всю отпущенную ему природой вежливость и поздоровался с соседкой. Он даже улыбнулся, что вообще потребовало просто нечеловеческого усилия.

– Явился, – неодобрительно констатировала соседка. – Опоздал.

В полном оцепенении Махмед уставился на нахальную бабу, которая осмеливалась попрекать его опозданием, и это как раз тогда, когда он в виде исключения отпросился с турбазы пораньше.

– Гули нет, – пояснила ему тетка Зухра. – Уехала она. Ночью собралась и уехала. А что ты думал, что она тебя всю жизнь ждать будет?

– А дети? – машинально поинтересовался Махмед.

– Дети дома. Кому она нужна с двумя чужими детьми? Детей ты воспитывать будешь вместе со своей лахудрой. Посмотрим, на сколько ее терпения хватит. Как по ресторанам шастать, так любая согласна, а вот за детьми-то смотреть, да еще за чужими, это вряд ли.

Махмед, огорошенный подобной перспективой для своей пассии, молчал. Услышанное от тетки Зухры просто не укладывалось у него в голове. Как это его милая и спокойная Гуля решилась на подобный шаг? И где за такой короткий срок она умудрилась раздобыть себе еще одного любовника? Ведь тело Мурата, единственного постороннего мужчины, который крутился возле его жены, Махмед сам лично сопровождал в городской морг. Неужели у Гули был еще кто-то на примете? Как она успела с двумя детьми на руках? А он, дурак, еще радовался, что так удачно для него получилось, и с двумя детьми она от него никуда не денется. Вот и допрыгался, осел!

– А с кем она уехала? – сидя на ступеньках собственного дома, обреченно спросил Махмед.

В дом ему идти почему-то решительно не хотелось. Он так привык, что Гуля всегда там и всегда ждет его, а теперь дом казался ему опустевшим, несмотря даже на то что из него доносились детские голоса и смех.

– Она уехала на роскошной машине, – не моргнув глазом соврала тетка Зухра. – А за рулем сидел огромного роста мужчина.

Сказано это было специально для того, чтобы побольней уколоть невысокого, хотя и крепенького Махмеда.

– Илья был с Гулей перед тем, как она укатила, – решила добить Махмеда тетка Зухра. – Он мне и сообщил.

– Илья был тут ночью? Наедине с моей женой? Что же это делается?! – взревел Махмед, подскакивая со своего места и кидаясь по направлению к соседскому дому.