Явочная квартира - Картун Дерек. Страница 20

- Медленно и трудно, - ответил Баум.

- Может, расскажете подробнее? - высказал надежду генеральный директор.

- Полагаю, это преждевременно. - Баум сделал паузу, будто раздумывая. - Да, господа, к сожалению, преждевременно.

- У нас есть информация, будто Котов катит бочку на одного из ваших министров. - Хаагленд сказал как раз то, что Баум рассчитывал услышать.

- Из какого источника поступила информация?

- У меня нет полномочий это обсуждать.

- Ну а я не уполномочен обсуждать данные, полученные во время допроса, если дело ещё не закончено. - Баум приветливо улыбнулся Хаагленду, - Сами понимаете, тут могут возникнуть кривотолки.

- Наш источник даже имя назвал, - сказал Хаагленд, будто не слыша Баума. Тот повернулся к генеральному директору:

- Боюсь, вы сочтете меня чересчур любопытным, но я все же спрошу: что случилось после моего последнего визита, почему вдруг так заинтересовались Котовым британцы и американцы? В прошлый раз у меня сложилось впечатление, что Лондон просто хочет отпихнуться от этого дела.

- Дорогой друг, что могло привести вас к такому ошибочному выводу? Баум перехватил извиняющийся взгляд Артура Уэддела: стыдно ему за свое начальство.

- Поправьте меня, если я ошибаюсь. Но если у американцев есть свой интерес в деле Котова, то они приехали бы в Париж. Я, конечно, люблю Лондон, но...

Он не счел нужным продолжать.

- Нам известно имя, - гнул свое Хаагленд, - А вы это имя знаете, Баум?

- Котов пересказывает тексты, воспроизведенные по памяти, и сообщает клички агентов. Никаких имен.

- Но есть же доказательства, Баум. Разве у него нет материалов, указывающих на определенное лицо?

- Только косвенные улики, мы их проверяем.

- Ну и как?

- Есть прогресс.

Хаагленд осторожно отодвинул в сторону свою чашку, будто собираясь наброситься на Баума через стол.

- Мы хотим иметь доступ к этим данным. Мне поручили сказать, что они крайне необходимы, и мы стремимся заполучить их именно на этом этапе, чтобы избежать обращений выше, по начальству. А также всякой шумихи.

- Хотите сказать, что если не получите желаемого, то предадите дело огласке?

- Это было бы выкручивание рук, я в такие игры не играю. Но сами знаете - если пойдешь к начальству, то огласка неизбежна, всякие там утечки информации, кампании в прессе. Нужно вам это?

- Допустим, я назвал бы имя - вы же не думаете, что я сделаю это прежде чем услышу, кто ваш осведомитель.

- На такие условия согласен, - сказал Хаагленд.

- Что касается доступа к сведениям, которые сообщает Котов - вы в свое время получите его живьем, он только и мечтает попасть в Штаты. Вот тогда и допрашивайте его о чем хотите, кое-что интересное для вас у него найдется.

- Вашингтон хочет знать сейчас.

- А помните, когда мы хотели получить доступ к Носенко? Нам два года твердили, что, мол, рано... Котова, я думаю, вам так долго ждать не придется.

- Давайте договариваться, - предложил Хаагленд, - Сторгуемся как-нибудь.

- Имя на имя.

- Идет.

Баум покачал головой.

- Тут, боюсь, возникает проблема. - Выражение его лица оставалось доброжелательным, но голос стал жестким. Его сотрудникам известен был этот признак: железный кулак в бархатной перчатке.

- В чем проблема, Баум? - Хаагленд поигрывал кофейной ложечкой, изображая небрежность. О нем говорят, что жульничает в покер.

- А в том проблема, Хаагленд, что лично я вам не доверяю. И французская контрразведка не доверяет - это ещё важнее. Вы ведь не захотите, чтобы я здесь объяснял, какие у нас основания? Сами не хуже меня знаете...

Хаагленд уронил ложечку на блюдце, звяканье как бы поставило восклицательный знак в конце тирады Баума.

- Дело обстоит так. - Хаагленд как бы не услышал сказанного, - Первое - у нас есть источник с той стороны, верно? Второе - у вас есть Котов, заявляющий, что в вашем правительстве действует агент русских. Третье вернувшись в Париж, вы, конечно, обсудите это в своей конторе. А если слух дойдет до ушей того самого агента? Тогда мой источник, считайте, сгорел. Выходит, как ни кинь, все клин. Предоставлю я сведения, которые помогут вам изобличить агента, - плохо, а не сделаю этого и агент останется невредим...

Во время своей речи Хаагленд постукивал ложечкой по краю чашки, а в конце снова уронил.

- Но все же давайте попробуем договориться.

Если действительно у американцев есть источник, знающий о Котове и о том, что именно тот пытается продать, то Хаагленд такого человека под удар не подставит, у него и полномочий таких нет - рисковать осведомителем.

- Ваш источник занимает какую-то должность?

- Да.

- Дайте понять хотя бы косвенно, что и откуда ему известно.

- Значит, договариваемся?

- Возможно.

Наступила пауза. Лучше бы Базз нас в эти рискованные дела не втягивал, - подумал шеф английской службы. Баум встретился взглядом с Хааглендом. Этот субъект способен лгать, глядя тебе прямо в глаза. Ну и что? Разве я не готов сделать то же самое?

- Так о чем конкретно договариваемся? - спросил он.

- Я сообщаю, где, по мнению моего осведомителя, вам следует искать шпиона. А вы называете своего главного подозреваемого. Дальше видно будет.

- Идет, - не слишком охотно согласился Баум, у него было ощущение, что на него давят.

"Когда вы чувствуете давление со стороны собеседника, его острое желание из вас что-то вытянуть - не раз говорил Баум своим ученикам, - вот тут-то у вас и возникает преимущество, собеседник может потерять бдительность. Поэтому сами никогда не проявляйте особой заинтересованности - это как бы ваша самозащита." Вот и тут он вяло произнес:

- Давайте.

- Искать надо среди педиков, так наш человек утверждает.

Баум и глазом не моргнул, хотя сердце у него сильно стукнуло. Приподнял одну бровь и спросил невозмутимо:

- А если этот ваш тип приврал?

- Мы уверены, что он говорит правду.

- Неужели можно кому-нибудь безоговорочно верить?

- На личности я не указываю. По моим сведениям в вашем правительстве с полдюжины педиков.

- И это все, что вам известно?

- Далеко не все, но больше пока не скажу.

- Маловато.

- Я пока ничего не получил в обмен на мою информацию.

Баум просиял улыбкой:

- И не получите.

- Мы же договорились, - обозлился Хаагленд.

- Вовсе нет. Я только сказал "давайте", вот и все, а не обещал следовать вашей схеме. Ваша информация никакой ценности не имеет. Вы что, думаете, что французские спецслужбы в своих досье не отмечают сексуальных пристрастий политиков? Мы же отлично понимаем, с каким риском связан гомосексуализм в отношении безопасности.

- Баум, вы меня накололи!

- Ничего подобного, - улыбка не сходила с физиономии Баума, - По правде сказать, мне все время казалось, что вы изо всех сил стремитесь навязать нам данную информацию. Да ещё что-то взамен - но, простите, это не предусмотрено. Терпеть не могу, когда меня подталкивают к выводам.

На том встреча и закончилась.

- Сожалею, - сказал Артур Уэддел, провожая Баума до самого выхода на Гоуэр стрит. - Базз в своем деле силен, но уж насчет манер...

- На сей раз он и в деле себя не показал.

Они обменялись рукопожатием и Баум направился ловить такси.

Куда не поверни, отовсюду мне Антуана Лашома подсовывают, - размышлял он по пути в аэропорт, - Но что-то мешает мне принять эту версию. Очевидный ответ не всегда правильный, но иногда может оказаться и верным. И если это как раз такой случай, то получается - личная моя паранойя мешает расследованию. Это точно. И все же, все же...

Он мрачно поглядывал на скучные дома вдоль Кромвел Род, пока такси в толпе других машин продвигалось к аэропорту.

Глава 10

Альфред Баум и сам не мог бы объяснить, что мешает ему признать этого человека настоящим перебежчиком. Разум твердит, что тот говорит правду, а интуиция предостерегает: что-то не то. Сам ли Котов вызывает к себе недоверие или какие-то детали его речей? А может, и целиком все, что он рассказывает о деятельности КГБ. Баум пытался уличить Котова, используя факты его прошлого, но и тут не преуспел.