Явочная квартира - Картун Дерек. Страница 26

- Пишешь для "Пти галуа" на эту тематику, а?

- Иногда пишу.

- Значит, кто-то дает тебе информацию?

- У меня, как у всякого журналиста, есть свои источники.

- Кто?

- Я свои источники не раскрываю.

- Так и думал, что ты это скажешь, - произнес Баум спокойно, - А жаль. Я-то рассчитывал тебя сегодня же домой отпустить.

- За что меня контрразведке держать?

- Очень просто. Нам не нравится то, что ты пишешь. И мы склонны думать, что ты так или иначе нарушаешь закон. Во всяком случае, я вами интересуюсь, господин Моран. В общем смысле.

- Быть такого не может. Я же не шпион.

- Готов согласиться, но мой интерес от этого не меньше. - Баум вытащил из стола газетную вырезку со статьей о министре, - Объясни, как это тебя угораздило такое написать?

Моран бросил взгляд на статью:

- Кто сказал, что это я писал?

- В редакции сказали.

Моран явно был ошарашен. Помолчал, собрался с мыслями:

- Без комментариев.

Баум снова вздохнул огорченно:

- Не даешь комментариев - не идешь домой.

- В конце концов придется меня отпустить, - сказал Моран, - И ничего я вам не скажу. А когда окажусь дома, то опубликую историю моего ареста, этот наш разговор, ещё и официальную жалобу подам в гильдию журналистов, всем расскажу. Даже контрразведке не позволено манипулировать прессой - у нас пока ещё демократия. Так что советую отпустить меня поскорее - чем дольше меня удерживаете, тем длиннее будет моя статья.

- Господи, - ахнул Баум, - Теперь я вижу, какую ошибку мы допустили!

- Вот именно!

- Ошибка в том, что надо было такого интересного человека раньше забрать. Ты-то нам и нужен - мы в данный момент как раз проводим одно расследование... Я распоряжусь, чтобы тебя устроили поудобнее, ужин с вином и всякое такое. Сочиняй свои статейки в наилучших условиях.

- Если бы не все эти твои замысловатые комбинации, то мы бы уже могли принять какое-то решение...

Альфред Баум сидел в начальственном кабинете на неудобном жестком стуле, перед ним стояла чашка кофе. Он поскреб в затылке и улыбнулся:

- Вся эта история состоит из комбинаций. Может, и замысловатых, но вы же меня знаете: мне самому нравятся простые методы, если только они годятся. К сожалению, в данном случае никаких простых ответов мы пока не добились.

- Слушаю, - поторопил своего заместителя Вавр.

- Значит, что у нас имеется? Котов - человек, который мне не нравится, но, похоже, настоящий перебежчик, не внедренный. Таков вывод, к которому я пришел весьма неохотно, но деваться некуда. Что из этого следует? Его показания - фальшивка, сфабрикованная, вероятно, на Востоке - но это всего лишь предположение. Итак, вопрос первый, самый простой: передает ли данный перебежчик чью-то чужую ложь сам того не ведая или он провокатор, посланный КГБ, чтобы выполнить задачи, о которых мы поговорим чуть позже? Я думаю, мы должны учитывать обе возможности, а не позволять себе увлечься простейшей идеей: будто бы перед нами - засланный КГБ субъект, который знает, что делает.

Баум отхлебнул кофе, снова поскреб в затылке. Вавр молчал.

- Несомненно, мы узнаем больше, когда докажем, что привезенные им снимки - подделка. Но тут важен подход. Я спрашиваю себя: способен ли КГБ нагрузить нужной им дезинформацией человека, который в самом деле собрался сбежать на Запад? Тут следует новый вопрос: если он и вправду нацелился удрать - догадывались об этом его хозяева из КГБ? Ответ такой: скорее всего не догадывались. Но определенно сказать нельзя. Дальше: если в КГБ знали о готовящемся побеге, то готовы ли были заплатить столь высокую цену - его "откровения" в самом деле опасны - всего-навсего ради того, чтобы очернить одного из французских политиков?

- Если только, - подхватил Вавр, - все, что мы тут видим - на самом деле куда сложнее. Котов признается приятелю, который работает в фотолаборатории КГБ, что хочет сбежать. Приятель докладывает по начальству. Те изыскивают возможность дискредитировать "гласность" и правление Горбачева, задуман скандал с побегом, - чего уж лучше? - который уничтожит одного из главных сторонников Горбачева в Европе - того, что выступает за увеличение кредитов Советскому Союзу, за сокращение европейских вооружений, словом, за то, что необходимо Горбачеву, но вызывает ужас у старой гвардии, - Вавр торжествующе улыбнулся, довольный собственной проницательностью, Это ты собирался мне сказать?

- Вы же просили смотреть на дело попроще, а теперь сами так усложнили, аж дух захватывает.

- Моя прерогатива, - сказал Вавр.

- Согласно вашей теории, группа сотрудников КГБ заготовила поддельные снимки и ждала только удобного курьера, которому бы их всучить. Слабое звено этой стройной теории в том, что для передачи фотографий можно придумать дюжину более легких и безопасных способов.

Наступила пауза. Баум допил кофе, Вавр достал из кармана сигареты и закурил.

- Если ваша теория насчет диссидентствующей группы в КГБ верна, то мотивация всего дела ясна, - сказал Баум. - А вот если товарищ Котов всего навсего по старинке заслан к нам - тогда какая мотивация?

- Посеять смуту с помощью информации об агентах и утечках. Одни сведения верны, другие - ложь, включая и фотодокументы. Возможно, цель отвлечь внимание от настоящего "крота", действующего в наших правительственных кругах.

Баум снова потянулся за кофе, убедился, что чашка пуста, и полез за сигаретами. Произнес, покачав головой:

- Не слишком правдоподобно.

- А теория насчет группы мошенников в КГБ правдоподобна?

- Тоже нет.

- Тогда как же?

- Не знаю. Все это не годится. Хотя ваши элегантные построения мне нравятся больше.

- Может, с самим перебежчиком ещё раз побеседовать, прежде чем делать окончательный вывод? - предложил Вавр.

- Наверно. Но я бы хотел иметь четкую теоретическую позицию и задавать ему вопросы согласно этой теории. Не хочу выглядеть так, будто действую наугад.

- Но ты именно так и действуешь.

- То-то и оно.

- Желаю удачи, - сказал Вавр на прощание, - Кстати, хочу получить отчет о том, как это наша лаборатория допустила такой промах - приняла подделку за подлинник..

- Сегодня после обеда встречаюсь с Алибером - он уже знает, о чем пойдет разговор. Попробую получше разобраться в технических тонкостях, прежде чем увижусь с товарищем Котовым.

- Конечно, техника подделки фотографий мне знакома, - сказал Алибер, Разработаны несколько типов сканнеров, которые переводят изображение на негативах или на позитивах в цифровой код, что позволяет ими манипулировать.

- Похоже, друг мой, вот эти снимки смонтированы весьма умело.

Баум сидел в фотолаборатории ДСТ, перед ним на столе были разложены фотографии Лашома. Алибер - худой, в очках с толстыми стеклами, постукивал по ним пальцами, качая головой.

- Я могу действовать только в доступных мне границах, - произнес он, слегка, по обыкновению, заикаясь, - Мое мнение как профессионала однозначно: эти две фотографии не могли быть скомпонованы ни на каком известном мне оборудовании. Совмещение изображений практически безупречно.

- Значит, существуют способы, о которых вы ничего не знаете, - сказал Баум, - Придется напомнить, что вам за то и деньги платят, чтобы вы были в курсе всех новшеств, особенно тех, что эффективнее наших.

Алибер снова покачал головой:

- Конечно, я должен признать, что данные снимки - подделка, поскольку центральная фигура явно взята с любительской фотографии на яхте. На нашем оборудовании проделать такую работу немыслимо.

- Можете объяснить поподробнее?

Алибер погрузился в технические подробности, пересыпая свою речь терминами.

- Можете на пальцах объяснить неспециалисту? - перебил его Баум.

Алибер, севший на своего конька, горел энтузиазмом и даже забыл, по какому неприятному поводу его вызвали.

- Возьмем простой пример. У нас есть фотография комнаты, которую мы хотим использовать для рекламы. Но этому мешает ваза на переднем плане: цветы в ней увяли. Проблема: убрать цветы. Для этого изображение переводится в цифровой код, помещается в специальный аппарат, оператор обводит указкой каждый увядший цветок - не буду утомлять вас разъяснениями, поверьте на слово: это совсем несложно. И после этого цветы, вернее, их цифровые данные попросту вынимаются из картинки.