Явочная квартира - Картун Дерек. Страница 32

А Морана благополучно сопроводили до самого его дома в девятнадцатом округе. По дороге он позвонил кому-то из кафе, открытого всю ночь.

Глава 15

В тот же вечер Баум связался по телефону с начальником технического отдела Алибером.

- Завтра в восемь утра зайдите ко мне в кабинет. Есть работа.

И ровно в восемь сообщил Алиберу, что необходимо сделать:

- Пятьдесят хороших отпечатков голов тех двух мальчишек на фотографиях. Напечатайте их раздельно. Размер? Чтобы в карман помещался. И чтобы изображения были четкими. Мне они нужны к полудню.

- Это будет непросто.

- Пусть даже очень трудно, но к полудню все должны быть готовы. Советую позаботиться об этом.

Баум все ещё не забыл вину Алибера.

Потом он позвонил домой начальнику уголовной полиции Бальдини.

- Не хотелось бы беспокоить вас, старина, но дело срочное. Да, связано с министром. Могу я зайти к вам? В девять? Идет.

В восемь двадцать он отправился в кафе по соседству и там, в полном одиночестве, за чашкой горячего кофе просмотрел газеты. По рейтингу партия Лашома на шесть пунктов опережала ближайшего соперника. Лидеры толковали о перестройке в коалиции. "Монд" с присущей ему склонностью к политическим намекам писал о том, как победа Лашома на выборах отразилась бы на франко-советских отношениях. "Цена, которую пришлось бы уплатить за улучшение отношений между Францией и СССР, - соответственное ухудшение отношений с Соединенными Штатами. Готовы ли мы платить? И как отнесется к этому западный альянс? В частности, "колючий сосед" по ту сторону Ламанша? Понимает ли электорат, за что он голосует?"

В девять, находясь уже в офисе Бальдини, Баум объяснил, чего хочет.

- Вы знаете, что фотографии, на основании которых подозревался Лашом, оказались фальшивками, изготовленными здесь, на Западе?

Нет, Бальдини этого не знал, и Баум рассказал ему все, что считал нужным. Затем продолжал:

- Хотя фальшивки изготовлены в Германии, я тем не менее полагаю, что сами снимки сделаны здесь. Может, конечно, я и ошибаюсь, но все же хочу попытаться отыскать этих парней, которые согласились позировать для сцены в постели, не подозревая, конечно, как могут быть использованы фотографии. Поэтому я заказал их портреты, к полудню получу их, и тут мне понадобится ваша помощь.

- Никаких проблем.

- Наверняка у вас есть свои люди среди геев?

- Разумеется.

- На бульваре Монпарнас есть бар "У Тони", там собирается подобная публика. Не удивлюсь, если этих ребят там знают. Это, правда, лишь предположение...

Бальдини сделал пометку в блокноте.

- Еще что-нибудь?

- Думаю, нет. Фотографии вы получите.

Баум поднялся и откланялся.

Бальдини, хоть и не семи пядей во лбу, но умеет и приказ отдать и строго взыскать с тех, кто его не выполнит. В данном случае он испытывал прилив служебного рвения - его особенно вдохновила возможность услужить министру, а заодно и сквитаться с сообществом геев, к которым он испытывал глубоко скрытую неприязнь. Как следствие, множество полицейских в самый короткий срок были снабжены портретами двух молодых людей и получили задание как можно скорей найти оригиналы. Зная по опыту, что появление представителя закона в мутном мире работающих по найму гомосексуалистов накладывает печать молчания на все уста и провоцирует массовое бегство, эти полицейские направили во все сомнительные бары и кафе вблизи Монпарнаса лучших своих внедренных агентов. Фотографии предъявлялись также в отелях, пользующихся определенной репутацией. Реакция была всюду одинаковой: нахмуренные брови, долгая пауза, как бы обозначающая напрасные усилия памяти, и в заключение отрицательное покачивание головой. Агенты расхаживали в парках, где гомосексуалисты собирались на свои встречи, заглядывали в лица, сверяясь тайком с фотографиями, проклинали чертово задание и погоду. Бары внушали больше надежд: там можно было встретить своего информатора или кого-то, кто готов отплатить услугой за услугу.

Кафе "У Тони" было отлично известно полиции. Двое молодых полицейских, которые часто бывали здесь под видом геев, были тщательно проинструктированы и отправлены туда со словами: "Смотрите во все глаза. В первый вечер фотографии никому не показывайте. Если ничего не заметите, на вторую ночь можно их показать, но осторожно, только знакомым и по одной. Шумное обсуждение ни к чему."

Эти слова были встречены с пониманием.

- У нас там знакомые сохранились ещё с прошлого года, - напомнил один из переодетых полицейских, - Было дело.

- Но вас ведь тогда не разоблачили?

- Да нет. Можем действовать.

- Вот и хорошо. Возобновите знакомство.

- Могут спросить, зачем нам те двое понадобились. Знаете, эти ребята за любую мелочь могут дружка заложить, но если ему что-то серьезное грозит - тут они проявят солидарность.

- Так и скажите: ищут их, но ничего серьезного.

- Что конкретно сказать?

- Это уж вы сами придумайте, вам виднее.

Первый вечер никаких результатов не принес. К двум часам ночи оба полицейских были хороши: дешевое красное вино, выпитое в большом количестве, притупило их бдительность. Поговорили кое с кем, снимки не показывали. В третьем часу один предложил:

- Отложим до завтра. Раз договорились картинки сегодня не показывать. Без них не выходит ничего.

- Точно.

И разошлись по домам.

На следующий вечер у них ничего нового не появилось, однако слух о том, что Джо и Франсиса кто-то разыскивает по отелям на Монмартре, достиг посетителей кафе "У Тони". Один из сотрудников ДСТ, прослушивающих телефон Дидье Морана, засек следующее:

- Дидье? Это Абу.

Говорили с сильным арабским акцентом.

- Что тебе надо? Я же просил сюда не звонить.

- Ищут Джо и Франсиса.

- Откуда ты знаешь?

- Полиция кругом рыщет. Всем подряд их портреты демонстрируют. Я подумал, что не мешает тебе об этом знать.

- Это все?

- Все.

Трубка звякнула. Прослушивающий отпечатал беседу на машинке, проставил время и дату и, согласно инструкции, переслал в кабинет Альфреда Баума.

- Кое-какой прогресс есть, - сказал Баум, прочитав машинописный текст. Он протянул листок Алламбо, который как раз сидел у него, - Теперь наш голубчик должен вступить с кем-то в контакт. Надеюсь, твои люди за ним наблюдают?

Алламбо кивнул.

- Должен сказать, все идет по-дурацки, как обычно. Прошлым вечером Моран явно заметил слежку.

- Ну и пусть, - отозвался Баум. Алламбо этот ответ озадачил, хотя он и привык к противоречивому характеру шефа, - Полагаю, все следует повторить, но именно так, чтобы он чувствовал за собой "хвост". Пусть твои люди прямо в открытую за ним ходят. Если он идет к телефону, то надо встать рядом с будкой, слушать разговор, даже улыбаться ему. Хочу, чтобы он потерял покой. Вот тогда он и выкинет какую-нибудь глупость, а мы этим воспользуемся. Передай это своим сейчас же.

Час спустя полицейским "У Тони" улыбнулась удача. У входа на улице они увидели старого знакомого - бледный паренек в длинном черном пальто и в полукедах. Стоял, облокотясь о стену, руки в карманах, взгляд отсутствующий.

- Привет, Марсель.

- Привет, - парень ответил не глядя.

- Как дела? Мы тебя вчера видели...

- Все нормально.

- А выглядишь, как будто тебе доза требуется.

В пустых глазах промелькнул интерес.

- Одолжи пару сотен франков, сегодня же вечером отдам.

- Нет. Деньги самому нужны. Помоги мне кое в чем - двести франков твои.

- Чем помочь?

- Джо знаешь?

- Которого? Их тут полно.

Полицейский достал из кармана фото.

- Вот этого.

Парень не сразу смог сфокусировать взгляд. Наконец, сосредоточился, долго разглядывал лицо на снимке.

- Это не Джо.

- А вот этот?

- Этого знаю. Может, и Джо, я имен не запоминаю.

- Где он обретается?

- Здесь бывает иногда. Давно его не видел - с неделю, наверно.