Явочная квартира - Картун Дерек. Страница 33

- А где бывает, не знаешь? Мне бы его застать - я с него деньги получу, и двести франков у тебя в кармане.

На лице у малого мелькнула тревога:

- Как это?

- Просто он мне должен.

- А второй?

- Тоже мой должник.

- Странно как-то. Рыщешь тут с какими-то фотографиями.

Полицейский сразу нашелся:

- Всегда фотографирую тех, с кем у меня любовь. Привычка такая.

Собеседник молча собирался с мыслями. Решение принималось с трудом: мозг затуманен предыдущей дозой и все настоятельней требует новой. Нет, тут дело нечисто. Но ему необходимы деньги, и это самое главное, остальное отодвигается, исчезает...

- Джо живет за вокзалом Монпарнас, на улице Пернели. Я у него был один раз, только номер не помню.

- Спасибо.

- А деньги?

- Через пару часов увидимся - отдам, - пообещал полицейский.

- Не забудь только. Мне нужно. Срочно.

- Где я возьму? Вот увижу Джо, тогда.

Полицейские вдвоем пошли искать телефон, чтобы сообщить полученную информацию начальству. Через полчаса Альфред Баум уже звонил коллеге Бальдини.

- Хорошо бы как можно больше людей направить на улицу Пернели, пусть ходят из двери в дверь, показывают фотографии, пока кто-нибудь их не опознает. Это просто моя рекомендация - конечно, решение принадлежит вам.

- Я именно так и собирался распорядиться, - ответил Бальдини. Самоуважение и сознание важности занимаемого поста были у него чрезвычайно развиты, в посторонних советах он не нуждался.

- Отлично, - сказал Баум, - Вы действуете решительно, как всегда. Можно ли начать операцию завтра утром?

- Именно рано утром.

- Держите меня в курсе.

- Разумеется, - Бальдини положил трубку и принялся отдавать распоряжения.

...Люди Алламбо проводили Дидье Морана от его дома до бара, а оттуда к телефонной будке в подвальном помещении. Действуя согласно инструкции, полученной от Алламбо, один из преследователей, считавший себя большим шутником, пока Моран разговаривал, строил ему всякие рожи. Моран занервничал, повернулся спиной к своему мучителю и, наконец, не в силах продолжать разговор, выскочил из будки:

- Ты что это делаешь, а?

- Что я делаю?

- Тащишься за мной, рожи корчишь идиотские.

- Ничего не могу с собой поделать, так получается.

- Уйди ты от меня. ради всего святого.

- Не могу, мы с тобой связаны.

- Да кто ты такой?

- А вот это не твое дело.

Моран кинулся вверх по лестнице и вон из кафе, а тут его встретили пристальными взглядами двое в плащах и устремились следом. На следующим же перекрестке ему попалось такси и он сел, не оглянувшись. Маленький "рено" вывернулся из переулка и незаметно пристроился за такси, соблюдая дистанцию. Не отрываясь от преследуемой машины, "рено" доехал до бульвара Мортье. Тут Моран остановил такси и вышел возле железных ворот, преграждающих путь к штаб-квартире ДГСЕ - французской разведки. В будке, где сидел охранник, узнал, как найти полковника Робера Виссака.

Те, кто приехал на "рено", немедленно известили по рации свое начальство, и Баум уже был в курсе. Выслушав сообщение, он отправился в архив, чтобы поработать с картотекой - это называлось у него "маленьким увлечением".

Запросив несколько досье и получив их немедленно, он сложил их стопкой на левом краю стола и предался "увлечению", читая методично все страницы подряд и время от времени делая пометки в блокноте. Когда папка заканчивалась, он перекладывал её направо и брался за следующую. Кому-нибудь другому это занятие показалось бы скучным, а для Баума это была очередная экспедиция в неизведанную страну, средоточие и высшая точка, по его пониманию, всей деятельности офицера контрразведки.

"Ответ найдете в картотеке - учил он младших коллег, - Там все есть. В наших досье содержится все, что следует знать о тех, кто предает страну. Надо только найти и правильно прочесть. Это - искусство, но за него нам и платят".

Через несколько часов все папки перекочевали на правый край стола, а записей в блокноте набралось на целых три страницы.

Полицейская операция на улице Пернели была назначена на семь утра. Улочка коротенькая, длиной чуть больше ста метров, по обе стороны обшарпанные дома. Участников операции проинструктировали четко: показывать фотографии консьержкам там, где они есть, а потом - ходить из квартиры в квартиру. Держать ухо востро - вряд ли Джо или его приятели пойдут на сотрудничество. Если дверь на звонок не откроют, отметить номер квартиры, потом будем решать, что делать в таких случаях. Если обнаружатся те, что на снимках, - везти в полицию.

Когда первая из полицейских машин въехала в узкую улочку, черный "фиат", двигавшийся навстречу, вынужден был притормозить и податься в сторону. Сержант, сидевший в полицейской машине спереди, на месте пассажира, заглянул в окно "фиата". За рулем - горбоносый парень лет двадцати двух, пассажир постарше, грузный, вжался в сиденье и уставился в переднее окно. Через секунду машины разъехались.

- Странно, - произнес сержант.

- О чем ты?

- Это был Ашар. Что ему тут понадобилось в такую рань?

- Какой Ашар? Тот самый?

- А какой же еще?

Сержант и шофер вышли из машины, к ним присоединились двое ехавших на задних сидениях. Сержант все ещё бормотал про себя, покачивая головой: с какой стати этот бандит ни свет, ни заря появляется на эдакой затрапезной улице? Странно все же! Он дал команду остальным и все четверо отправились в дом № 1 по улице Пернели.

Ничего интересного не произошло примерно до девяти часов. Две группы полицейских обошли несколько домов, и четверка, возглавляемая сержантом, двинулась к номеру 11, на подъезде которого значилось: "Hitel de la Gare Monparnas. Chambres tous confort"1. Хозяин-оптимист велел маляру, написавшему вывеску, изобразить на ней шесть звезд. Держалась вывеска на одном гвозде и ветер раскачивал её туда-сюда.

- Местечко, что надо, - произнес сержант, - Может, тут нам и повезет.

Что представляет собой "Hitel", стало ясно, когда он подошел к конторке в узком холле. Дюжина ключей красовалась на доске за стойкой, на которой стоял телефон и валялась сломанная авторучка. С улицы сквозь стеклянную дверь проникал мутный свет, короткая неоновая трубка придавала ему голубой оттенок. Впечатление было удручающее.

За конторкой сидел пожилой человек, на лице которого читалось: "Ты из полиции, сразу видно, ну и что из того?" Он был в рубашке с коротким рукавом, один рукав сколот булавкой, прикрывая культю. Небрит уже пару дней, нижняя часть лица заросла щетиной, зато сверху сплошь розовая лысина. Человек оторвался от утренней газеты о скачках, разложенной на конторке.

- Слушаю вас.

- У нас есть ордер на обыск - ищем двоих.

Лысый пожал плечами, но не ответил. Сержант предъявил фотографии:

- Знаете их?

Тот нагнулся, рассматривая снимки, потом поднял голову и, сузив глаза, посмотрел на полицейского. Снова молчание.

- Так что? Знаете?

- Они снимают комнату. Дешевую, на верхнем этаже. Платят исправно, а вопросы я не задаю. Не мое это дело.

- Сейчас они дома?

- Должны быть. Я заступил в семь, они не выходили.

- Самый верхний этаж, говорите?

Лысый портье кивнул и добавил, когда четверо полицейских направились к лестнице:

- К ним сегодня утром кто-то приходил. Около семи. Чем они там занимались, меня не касается.

- А кто приходил?

- Обычный парень. Высокий, худощавый. Лет двадцати. Из их компании, наверно, кто их там разберет? - Он покачал головой.

Сержант повел своих людей вверх по лестнице.

- Номер три, - крикнул снизу портье, - Первая комната справа.

В комнату под самой крышей вела ненадежная деревянная дверь. Стучать сержант не стал. Повернул ручку - остальные дышали ему в затылок - и толкнул резко, ожидая встретить сопротивление замка, но дверь легко отворилась, и сержант, внезапно оказавшись в комнате, вдохнул застарелый воздух и явственно ощутил кисло-сладкий запах застывающей крови.