Город - Константинов Владимир. Страница 57

Через час после водворения шпиона в первый барак от Зятя поступило сообщение, что вновь прибывший Григорий Орлов после непродолжительного митинга, отстранил прежнего лидера Семена Ветрова и сам возглавил парторганизацию. Очень нелестно отзывался о правителях города и всего Остального мира. Ушел в другие бараки агитировать за создание в сумасшедшем доме широкой коммунистической оппозиции.

Сиюминутов был настолько ошеломлен этой информацией, что не смог в неё поверить. Послал стражника в первый барак проверить её достоверность. Тот вернулся обескураженным и долго не мог сообразить, с чего начать свой доклад.

- Ну что ж вы, голубчик, застыли как мадригал. (Илья Ильич любил употреблять слова, значение коих сам не знал) Шпион в бараке? - не выдержал главврач.

- Нет, его там нет, - активно замотал головой стражник.

- А где он?

- Дак психи говорят, что ушел в какой-то почтовый ящик.

- В какой еще, я извиняюсь, почтовый ящик?! - вскричал вне себя Илья Ильич.

- Дак не знаю. Кажный псих называет разный номер.

- Конспираторы, мать вашу! - в сердцах выругался Сиюминутов, чего прежде никогда себе не позволял. Ему было столь необычно услышать от себя подобное, что он очень сконфузился. Теперь он воочию убедился, - насколько может быть обманчив внешний вид человека и насколько опасен и коварен шпион.

Илья Ильич долго не решался позвонить премьер-министру, заранее предвидя его реакцию. Этого неотесанного мужлана, ругающегося, как ломовой извозчик, добившегося высокого положения в городе исключительно своим хамством, беспардонностью и лишь отчасти природным умом, Сиюминутов, как потомственный интеллигент, терпеть не мог и откровенно боялся. Прадедушка Ильи Ильича ещё при царе Николае служил в Ростове при почтовом ведомстве и сочинял шарады для Санкт-Питербургских "Почтовых ведомостей", а прабабушка танцевала в ресторации золотопромышленника Петяева. Памятуя о своей родословной, Сиюминутов даже к куклявым охранникам обращался на "вы" и говорил - "голубчик".

В конце-концов он решил, что чем дольше откладваешь неприятный разговор, тем будет труднее на него решиться, и снял телефонную трубку.

Грязнов-Водкин сообщение главврача воспринял, на удивление, спокойно. Правда ругнулся пару раз, но больше не от возмущения, а по привычке, спросил:

- Он мог сбежать из вашего дурдома?

- Нет-нет, это исключено Ваше Высокопревосходительство, - заверил Сиюминутов.

- Ну тогда хрен с ним, пусть болтается. - И уже с восхищением сказал: - Нет, но каков гусь!

- Да, личность исключительная! - согласился главврач.

Рано утром премьер-министр позвонил Сиюминутову домой, когда тот ещё нежился со своей второй молодой женой в постеле. С назначением на должность главврача он получил возможность обзавестись второй женой. Но с появлением куклявок в городе стал ощущаться дефицит на настоящих женщин. Поэтому Илья Ильич благодаря своим многочисленным связям выписал себе вторую жену из Остального мира.

Илья Ильич взял телефонную трубку и слегка хриплым спросонья голосом сказал:

- Алло! Сиюминутов слушает.

- Привет, хрен моржовый! Все ещё дрыхнешь со своей новой телкой?

Хамство премьера буквально покоробило эстетические чувства главврача, вызвало в его тонкой натуре волну возмущения.

- Здравствуйте, Ваше Высокопревосходительство! - подчеркнуто сухо поздоровался он. - Нет, уже проснулся. Слушаю вас внимательно.

- Ты должен сегодня отравить этого козла, этого шпиона. Как понял?

От подобного задания Илью Ильича даже пот прошиб.

- Н-но я н-не м-могу. Я же в-врач, - проговорил он растеряно, жутко заикаясь.

- Какой ты врач, - презрительно сказал Грязнов-Водкин. - Ты такой же врач, как я - Линитим Искуситель. Отравишь. Это приказ самого Наисветлейшего Пантокрина.

- Ну, хорошо, - пролепетал в полуобморочном состоянии Сиюминутов. - Я дам задание своему помощнику.

- Никаких помощников, - жестко и безапелляционно проговорил премьер. Ты это сделаешь сам.

- Но у меня не получится! - захныкал главврач.

- Получится. Еще как получится. А если не получится... - Премьер выдержал многозначительную паузу. - Тогда будешь вместе с куклявыми охронять хлюндявых. Такая перспектива тебя устраивает?

От подобной угрозы Сиюминутов едва не лишился чувств. "Хам! Мужлан! Грубиян! Какой невоспитанный!" - кричало в нем возмущение. Ну, отчего к власти приходят такие грубые, неотесанные люди? И почему интеллигентные и утонченные натуры должны им подчиняться? Где она - справедливость?! И главное - этот нехороший человек, если что, выполнит свою угрозу. Обязательно выполнит. Нет-нет, только не это. Лишиться такого теплого, такого замечательного во всех отношениях места он не мог. Вместе с местом он потеряет и свою божественную Людочку, такую прелесть, такую озорницу. И он обреченно, но верноподданнически сказал:

- Я все сделаю, Ваше Высокопревосходительство! Не сомневайтесь.

- А я и не сомневаюсь. Ты, ежели прикажу, и свинью в задницу поцелуешь. - Грязнов-Водкин громко рассмеялся, очень довольный своей грубой шуткой.

- Зачем вы меня обижаете, Ваше Высокопревосходительство! Чем я заслужил подобного к себе...

- Хватит блеять, что козел, - перебил его премьер. - Тебе посыльный принесет от Наисветлейшего порошок. Подсыпишь его шпиону. Понял?

- Но как я это сделаю?! - в отчаянии спросил Сиюминутов.

- А это уж твоя забота. Пригласи его к себе на чашку кофе. Ну и того... Словом, действуй. Все! - Премьер-министр положил трубку.

А Илья Ильич ещё долго лежал с трубкой в руке, лелея в сердце обиду и теша оскорбленное достоинство. Как трудно стало жить истинно интеллигентному человеку среди этого варварства, невежества и хамства. "А судьи кто?!" Ха-ха! Боже, Боже, куда всё катится? К закату. К своему неминуемому закату! Бедное, бедное человечество! Спасти тебя уже нет никакой возможности!

Затем, благополучно проглотив и обиду, и оскорбление, главврач встал, оделся, позавтракал и оправился на работу. В приемной его уже ждал посыльный от Наисветлейшего. Сиюминутов пригласил его в кабинет. Посыльный передал ему небольшой бумажный пакет и, достав из кармана тетрадь, раскрыл её, выложил на стол перед главврачом и деловито сказал: