Тайна Муромской чащи (Волшебные каникулы - 1) - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович. Страница 20
- Что это? - шепнул он спорившим о чем-то Маришке и Уморушке и протянул дрожащую руку прямо перед собой.
- Это? - машинально повторила Маришка, вглядываясь в темноту. - Это избушка!
И тут ее голос слегка дрогнул:
- Но только на курьей ножке...
- Выходит, мы к Бабе Яге притопали?
- Все лучше, чем ни к кому... - Маришка тяжело вздохнула и опустила голову. - А она и накормит нас, и напоит, и спать уложит...
- А потом посадит на лопату и съест!
Маришка удивленно посмотрела на Митю:
- А мы - глупые, на лопату садиться?
Уморушка, которая внимательно слушала разговор Маришки и Мити, вдруг улыбнулась и, смахивая ладошкой со щеки последнюю слезинку, проговорила:
- Как вы плохо, ребята, про мою нянечку думаете! Да нам повезло всем, что мы на ее избушку наткнулись. Бродили бы сейчас по лесу голодные... - Она вспомнила слова Мити о лопате и поспешила его успокоить: - А лопат у нее в дому уже лет сто никто не видал!
- А как же она малых детушек в печку тискает? - искренне удивилась Маришка. - Прячет, наверное, лопату, вот и не видал никто!
- Сказки это все, - засмеялась Уморушка, - Баба Яга сама их про себя придумала, а другие повторяют.
Путники подошли поближе к избушке и остановились.
- Ни окон, ни дверей... - прошептал Митя, - все сходится...
- Кто ногой топать будет? - деловито спросила Маришка. - По правилу если, так всегда Ванечки топают.
- Я могу, - предложила Уморушка, - а то пошли так, без топанья?
- Нет уж, давайте по правилу. Раз у нас Ванечки нет, пусть тогда Митя топает. - Маришка посмотрела на Митю, и тому не оставалось ничего делать, как поднять ногу и топнуть ею об землю.
- Избушка, избушка, - зашипела Маришка в Митино ухо, подсказывая, встань к лесу задом, ко мне передом!
- Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом! - громко повторил Митя.
Но избушка не торопилась выполнять приказание.
- Оглохла она что ли? - спросила Маришка неизвестно кого и, не дожидаясь ответа, что было силы оглушительно закричала: - Избушка, избушка, встань, пожалуйста, к лесу задом, а к нам передом! Очень тебя просим!
Но избушка и на этот раз не стала поворачиваться. Зато из нее выбежал огромный черный кот и, сверкая в сгустившихся сумерках изумрудными глазами, завопил:
- Места вам в лесу мало! Размяукались тут под окном! А ну брысь, мышата!
- Асмодеюшка! Ты что, кисонька? Это ведь я - Уморушка! - И маленькая лесовичка бесстрашно шагнула к огромному коту.
Асмодей протер лапой глаза и снова взглянул на незванных гостей. Точно, это была Уморушка! От радости у бедного кота сперло дыхание в горле, и вместо имени любимицы из пасти взволнованного Асмодея вырвались какие-то нечленораздельные звуки:
- Мрр!.. Мррнау!.. Муррнаушка!..
- Узнал, узнал, кисонька! - обрадовалась юная лесовичка. - Только имя немножечко перепутал, не Мурнаушка я, а Уморушка!
Асмодей виновато боднул Уморушку головой под коленку и крикнул в сторону избушки:
- Прошу принимать гостей!
После чего запоздало шлепнул по земле лапой.
Несколько секунд избушка стояла неподвижно. И вдруг она вся мелко-мелко задрожала, заскрипела, закачалась, зашаталась и начала на глазах изумленных путников поворачиваться - к ним передом, а к лесу задом.
- Прошу! - протянул Асмодей лапу, приглашая всех в избушку.
Уморушка пошла первой, за ней поспешила Маришка, а за Маришкой потянулся и Митя. Асмодей шел сзади, и душу его переполняла двойная радость: во-первых, он искренне был счастлив видеть Уморушку, а во-вторых, он знал, что его хозяйка щедро накормит гостей, и что-нибудь от этого ужина ему обязательно перепадет.
Асмодей и Маришка не ошиблись в своих ожиданиях: Баба Яга напоила и накормила бедных путников доотвала. Асмодей, усевшийся за компанию немножко закусить, так увлекся, что чуть было не съел все сам, но вовремя спохватился:
- Ой, кажется больше не лезет!
- И тут же печально добавил:
- Жаль, что я такой маленький...
Асмодей вылез из-за стола, лег на свою любимую лежанку и, посмотрев на Бабу Ягу сонными глазами, сказал напоследок:
- Их бы в баньку сводить...
И уснул, положив мордочку на передние лапы.
- В баньку бы неплохо, - повторила вслед за котом его хозяйка, - только нету у меня баньки, вот беда!
- Ничего, - утешил ее Митя, - мы завтра в речке искупаемся.
И он робко посмотрел по сторонам, пытаясь взглядом обнаружить печально знаменитую лопату. Но лопаты нигде не было. Не найдя ее, Митя не огорчился, а обрадовался. Пихнув легонько локтем Маришку в бок, он шепнул:
- И, правда, лопаты нет...
Уморушка услышала его шепоток и засмеялась:
- А я что говорила? Нянюшка напридумывала про себя с три короба, вот теперь ее и боятся!
Митя смутился и низко опустил голову. Смутилась и Баба Яга. Желая хоть как-нибудь оправдаться, она проговорила:
- С детишками нянькаться, да сказок не придумывать? Захочешь - не получится: заставят!
- Это точно! - поддакнула ей Маришка. - Моя бабушка те же самые слова говорит.
- Про меня она много тебе сказок сказывала? - поинтересовалась Баба Яга.
- Много! - похвалилась Маришка. И стала перечислять, загибая пальцы: Как вы Нюрочку-девчурочку в лесу поймали, как братца Иванушку с сестричкой Аленушкой разлучили, как другого Иванушку на лопату посадили да чуть в печь не сунули...
- Ишь ты, - удивилась Баба Яга, сокрушенно качая головой, - много сказок до вас дошло. А добрые сказки про меня у вас сказывают? - И она с надеждой посмотрела в глаза Маришке.
Но та виновато опустила взгляд и чуть слышно пролепетала:
- Нет, Ягусь, не сказывают...
Баба Яга подошла к окну. Там, за окном, уже была ночь. Избушка стояла к лесу задом, к поляне передом, позабыв повернуться после того, как в нее вошли гости. Над поляной сиял месяц. Возле него одна за другой, словно бы сбрасывая с себя шапки-невидимки и становясь видимыми, вспыхивали звезды. С земли к месяцу летела какая-то странная железная штука и противно пищала: "Пи-пи-пи-пи-пи..."
"Скоро этих пищалок столько в небо накидают - в ступе и лететь побоишься: сшибут и не извинятся", - Баба Яга подумала об этом печально, почти с тоской. Летать на луну и она сама любила, особенно в юности.