Дела магические - Клугер Даниэль Мусеевич. Страница 73

- На месте, - коротко сообщил Лугальбанда. - Выходи, Ницан.

Сыщик подчинился. Следом из машины выбрался президент.

"Интересно, - подумал Ницан, оглядываясь, - никакой охраны". Тут он почувствовал жжение и колющую боль в кончиках пальцев и понял, что поторопился с выводами: охрана резиденции имелась. Защитно-охранительная магия, и, судя по неприятным ощущениям, весьма надежная.

От невысокого крыльца с колоннадой, обрамленного двумя рядами живой изгороди, им навстречу торопливо шел человек, которого Ницан очень не любил. Амар-Зуэн, недавно ставший министром полиции, в свое время занимал должность ректора курсов судейской магии. И вышиб из своего заведения студента Ницана Бар-Абу на последнем году обучения, буквально накануне выпускных экзаменов.

Амар-Зуэн улыбнулся, в лучах утреннего солнца ослепительно сверкнули его белые ровные зубы, и Ницан с тоской вспомнил, как выбил ректору четыре передних в храме Иштар, у покоев молоденькой жрицы. Ее внимания в злополучный вечер добивались и студент, и ректор. Вот после того Ницан и вылетел с курсов.

Амар-Зуэн, по-прежнему ослепительно улыбаясь, протянул руку сыщику. Тот совсем уж было протянул в ответ свою.

Рукопожатию помешал Умник. Будучи, как любое демоническое существо, чрезмерно чувствительным к присутствию магии, рапаит пронзительно заверещал и выпрыгнул из кармана Ницановой куртки. В коротких лапах он держал зеркальце с девеком. Окутавшись розовым облачком, Умник с Красавчиком исчезли за живой изгородью.

- Ну вот... - пробормотал Ницан. - Здравствуй, трезвость...

- Здравствуйте, - с готовностью ответил Амар-Зуэн, все еще норовя сунуть своему бывшему студенту правую руку для приветствия.

- Это я не вам, - буркнул сыщик. - А, все равно... - теперь ему никто не мешал, и Ницану пришлось без всякого удовольствия пожать холодную вялую длань.

- Рад вас видеть, господин Бар-Аба. Сколько лет, сколько зим. Мы с вами встречались, помните? - не дожидаясь утвердительного кивка Ницана, ректор повернулся к президенту. Одернув расшитый серебряными галунами мундир, он почтительно поклонился Арам-Нимурте и собрался было что-то сказать, но президент нетерпеливо произнес:

- Господа, господа, времени очень мало, оставьте церемонии на потом. Прошу следовать за мной.

Они почти бегом пересекли апельсиновую рощу, отделявшую ворота от основного корпуса, напоминавшего многократно уменьшенную копию древних зиккуратов Лагаша и Ир-Шалема. В первом этаже четырехэтажной пирамиды находился зимний сад. Здесь Ницан почувствовал себя еще хуже. Неизвестно с какой целью, но местные маги-охранники усилили защитное поле в оранжерее, так что легкое покалывание и жжение в пальцах у сыщика превратилось в сильный и чрезвычайно болезненный зуд, быстро распространявшийся по всему телу. Каждый человек, обладавший способностью к занятиям магией, особо чувствителен к проявлению сверхъестественного. Ницан же, хотя и редко прибегал к судейской магии, постоянно общался с демонами и в конце концов куда болезненнее реагировал на все заклинания.

Частный сыщик пытался справиться с неприятными ощущениями и едва не отстал от прочих, уже пересекших зимний сад и вышедших из мини-зиккурата.

- Не отставай, - шепнул ему Лугальбанда с недовольным видом.

- Я и не отстаю, - сердито буркнул Ницан. - Надо было предупредить, что вы тут с защитой перемудрили.

- Потом спасибо скажешь, - непонятно ответил маг-эксперт. - Меньше свидетелей придется опрашивать.

За основным корпусом находились три строения поменьше - еще один мини-зиккурат, в три этажа и с алтарем на плоской крыше, - двухэтажный флигель, соединенный с трехэтажной пирамидой ровной песчаной дорожкой, и одноэтажный дом с колоннами и полусферическим куполом. Здания окружал ухоженный сад, в котором преобладали смоковницы и экзотические приземистые пальмы, завезенные относительно недавно откуда-то с севера и быстро вошедшие в моду.

Молчаливая группа во главе с президентом свернула к большему корпусу. Плевшийся в конце Ницан, глазевший по сторонам в надежде обнаружить какой-нибудь путь к отступлению (на всякий случай), увидел здесь первых охранников: четверо молодых парней в гвардейских мундирах, стояли по обе стороны высокой - в два этажа - стеклянной двери. То ли охраняли вход, не доверяя магическим фокусам, то ли являлись архитектурным излишеством, задуманным зодчими.

Президент и сопровождающий его министр полиции быстро поднялись по ступеням и скрылись в здании. Ницан замешкался у входа. Ухватив Лугальбанду за широкий рукав, он спросил тревожным шепотом:

- Ты уверен, что мы выберемся живыми?

Собственно, имел он в виду только себя, но спросил во множественном числе, желая задобрить мага-эксперта и как бы отсечь его и себя от прочих участников непонятного утреннего действа.

Маг-эксперт ответил:

- Насчет себя ничего сказать не могу, а вот у тебя возможны серьезные проблемы.

- Господин Ницан, будьте добры, поторопитесь! - крикнул из глубины коридора Амар-Зуэн.

Частный детектив сглотнул слюну. При пересохшей глотке это далось с большим трудом. Слова мага-эксперта ему очень не понравились.

Лугальбанда толкнул его в спину, и Ницан быстро зашагал вперед. Они вошли в кабинет, больше напоминавший поле для игры в мяч - во всяком случае, размерами и почти полным отсутствием мебели. Последнее, впрочем, немедленно было исправлено. Из ниши в правом углу неслышно выдвинулись четыре кресла и небольшой столик, превратив этот участок спортзала в подобие комнаты отдыха. Президент сел и жестом пригласил остальных.

- Что же, - он зябко потер руки, - думаю, пора объяснить нашему гостю, для чего нам пришлось его побеспокоить. Думаю, вы простите нас за вторжение...

Ницан что-то промычал. При желании это можно было понять как снисходительное замечание, дескать, ладно, чего там, свои люди. В любом случае думал он в этот момент нечто прямо противоположное.

- Прошу вас, господин министр, введите господина бар-Абу в курс дела, - попросил Арам-Нимурта. - По возможности кратко, но не упуская ничего существенного.

Амар-Зуэн сидел по правую руку от президента, напротив хмуро-сосредоточенного Лугальбанды. После слов Арам-Нимурты, министр немедленно поднялся.