Драконы - Стрэн Джонатан. Страница 57
Однако, думал Артос, нельзя же вечно помнить обиды. Особенно если это мешает обрести мудрость. Сам он никак не мог прочесть книгу дракона и нуждался в помощи. Впрочем, Кай, Бедвер и Ланкот читали куда хуже его. Они с трудом разбирали слова в своих молитвенниках. Сэр Эктор вообще не знал грамоты. Значит, ничего не оставалось, как обратиться к Старому Линну.
Самое досадное, что в тот день после обеда аптекарь куда-то запропастился. Обыскав весь замок, Артос решил отправиться к кузнецу, давнишнему приятелю старика.
— Заходи, юный Арт, — приветствовал его на пороге Магнус Питер. — Вчера мы с тобой, кажется, не договорили. Ты, помнится, бормотал что-то насчет меча и камня?
Артос изо всех сил пытался придумать, как бы ему перевести разговор на другую тему и наконец узнать, где искать Линна, но кузнец был явно не из тех, кого легко сбить с толку. Он продолжал расспрашивать мальчика о причине вчерашнего визита. В конце концов Артосу не оставалось ничего другого, как снять с плеча сумку и достать оттуда свое сокровище. Мальчик положил его перед кузнецом на наковальню. Камень тихонько звякнул и ярко вспыхнул на солнце.
От волнения Магнус закусил нижнюю губу и отчаянно запыхтел:
— О небеса! Малыш, откуда у тебя такая красота?
Артос понимал, что, если скажет правду, его в лучшем случае просто объявят лжецом, а в худшем — еще и поколотят. Ему вдруг пришло в голову, что то же самое может произойти, когда он покажет свою книгу Линну. На этот раз мальчик предпочел солгать:
— Мне его дал… отец Бертрам, и вот я…
Дальше он ничего не придумал. По своей природе он был очень честен. Ему казалось правильнее молчать, чем врать.
— Ты до сих пор хранил его, — подсказал ему кузнец. — Ну, оно и понятно, в нашей деревне такую драгоценность и сменять-то не на что.
Артос молча кивнул, мысленно благодаря Магнуса Питера за то, что тот сам все придумал за него.
— И что ты хочешь за этот камень? — спросил кузнец с натужной веселостью, которую сам в себе почитал за хитрость.
Артос твердо знал, что, торгуясь с кузнецом, лучше прикинуться простаком, и потому сказал прямо:
— Мне нужен меч.
— Ну разумеется!
Тут Магнус Питер от души расхохотался, запрокинув голову и хлопая себя по ляжкам.
Так как двое других кузнецов, которых знал Артос, смеялись точно так же, мальчик сделал вывод, что этот смех является неотъемлемой частью их профессии.
Наконец мастер успокоился. Склонив голову набок, он вопросительно посмотрел на Артоса:
— Ну и?
— Я уже достаточно взрослый, чтобы иметь свой собственный меч, — заявил Артос. — Думаю, этого должно хватить на хорошее оружие.
— Насколько хорошее? — Кузнец, как обычно, принялся хитрить.
Артос присел перед наковальней, так что камень оказался на уровне его глаз. Словно обращаясь к своей драгоценности, а не к кузнецу, мальчик пропел куплет из песни Старого Линна:
Кузнец мечтательно вздохнул и сказал:
— О да! Это будет отличный меч! Тонкий клинок, каленая сталь. А пока я делаю его для тебя, мой маленький любитель старинных песен, ты придумаешь ему подходящее имя. Меч, за который отдан такой камень, должен называться по-особому.
Кузнец взял камень и высоко поднял над головой, любуясь его чистотой и блеском.
Артос тоже взглянул на свое сокровище. На миг ему показалось, что внутри камня бушует драконье пламя. Потом мальчик понял, что на самом деле это угли, горящие в горне, отражаются на гладкой поверхности.
— Возможно, — размышлял вслух Артос, — я назову его Inter Linea.
Кузнец улыбнулся:
— А что, мне нравится. Звучит красиво, хоть и не по-нашему.
Мастер сунул камень в карман и приступил к работе, а Артос отправился восвояси — у него еще были кое-какие дела в конюшне.
Каждый следующий день повторялось одно и то же: вместе со слюнявым поцелуем Мэг мальчик получал горшок похлебки. Сначала такой путь к мудрости казался Артосу несколько странным, но после недели бесед с драконом он понял, что за неприятности и неудобства ему воздается сторицей.
Дракон со знанием дела рассказывал о дальних землях, где люди ходят на головах, о подводных городах, где колокола храмов, возведенных на дне морском, звонят от набегающих волн. Артос учился отгадывать загадки, например вроде этой:
Конечно, это колодец.
Дракон пел мальчику баллады о заросшей утесником и чертополохом земле скоттов — отважных воинов, которые нагишом со страшными криками бросаются в бой. В темной пещере Артос впервые услышал песни далекой холодной Норвегии, где живут викинги, что совершают далекие походы на своих кораблях-драконах — драккарах. А еще песни о любви, сочиненные под знойным небом Аравии, страны шелка и изысканных сладостей.
Потом дракон научил мальчика фокусу с драгоценным камнем и горшками. Пыхтя и фыркая, чудище огромной лапой двигало горшки до тех пор, пока у Артоса не начинала кружиться голова, так что он уже не мог сообразить, под которым из них лежит изумруд величиной с яйцо. Освоив эту игру, мальчик позднее использовал свое умение против Ланкота, Бедвера и Кая: он выиграл у своих приятелей столько золотых монет, что в конце концов едва не оказался бит. Если бы кузнец к тому времени уже отдал Артосу меч, хулиганы получили бы достойный отпор, но сладить с ними голыми руками было трудно. Поэтому мальчик пошел на хитрость: он предложил юным лордам сыграть втроем без него, а сам забрал выигрыш и ретировался. Пришлось, правда, оставить им чашки и горошину, которые он принес для игры, — ну, да невелика потеря.
Так день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем Артос набирался мудрости.
Свой меч он получил лишь с третьей попытки, через семь месяцев. Первые два клинка ему не понравились. Сначала кузнец сделал меч, который оказался Артосу не по руке. Зато Бедверу он очень приглянулся, и Магнус Питер несколько недель подряд так радовался монетам, полученным от молодого господина, что был не в состоянии начать ковать новый меч. Мастер мог лишь подковывать лошадей и делать засовы, вдобавок ему пришлось выковать огромный подсвечник по заказу леди Мэрион.
На рукояти второго меча кузнец сделал странной формы перекладину, которая, как он считал, должна была защищать руку рыцаря. Артосу показалось, что из-за этого меч тяжеловат, но Кай, который всегда был падок на всякие новинки, решил купить его. После этого Магнус Питер опять настолько преисполнился радости, что несколько недель подряд не мог делать ничего, кроме сошников и мотыг.
Третий меч не успел еще остыть после ковки, как его облюбовал Ланкот.
— У Кая и Бедвера есть новое оружие, теперь моя очередь, — заявил он и потянулся к мечу.
Артос стоял поодаль и наблюдал за происходящим. Только он хотел что-то возразить, как в кузницу вошел Старый Линн. Он выглядел совсем ослабевшим от болезни: ноги дрожали, волосы пожелтели, лицо сморщилось. Но голос барда был по-прежнему силен:
— Эй, кузнец, ты ведь дал слово кое-кому другому. Мне всегда казалось, что можно верить твоим речам.
— Не только речам, но и мечам, — не преминул блеснуть остроумием Магнус Питер.
Тогда Артос подошел к кузнецу и протянул руку. Тот вложил в нее меч, и мальчик принялся внимательно разглядывать его. В лучах света на клинке проявился странный узор, похожий на драконье пламя. Меч был отлично сбалансирован, и держать его оказалось очень удобно.
— Похоже, ему нравится, — сказал Старый Линн.
Кузнец пожал плечами и улыбнулся.
Мальчик обернулся, чтобы поблагодарить аптекаря за помощь, но тот уже покинул кузницу. Ланкот ушел с ним. Артос выглянул за дверь и увидел, как они идут под руку по тропинке к замку.