Драконы - Стрэн Джонатан. Страница 55

— Я никто. Просто Артос. Приемыш из замка… — и торопливо добавил уважительное обращение к собеседнику: — сэр.

Низкий рокочущий звук, больше похожий на храп, чем на что-либо другое, был ответом. Этот звук показался мальчику совсем не опасным, так что он набрался смелости задать вопрос:

— А кто вы… — тут он опять помедлил, — сэр?

В темноте что-то щелкнуло, раздался странный шум. Потом вновь зазвучал голос собеседника, но он был громче раз в десять:

— Я великий мастер загадок! Я хранитель мудрости! Я слово и свет! Я был, есть и буду всегда!

Артос едва не оглох и кое-как устоял на ногах. Он выставил вперед правую руку, словно пытаясь заслониться от невыносимого шума. Когда раскаты громоподобного голоса стихли, мальчик спросил еле слышно:

— Вы отшельник, сэр? Или затворник? Или друид? Или одинокий кающийся рыцарь?

В ответ донесся оглушительный шепот, подобный порыву ветра:

— Я дракон!

— Ой! — сказал Артос.

— И это все, что ты можешь сказать? — упрекнул его голос. — Подумать только, ему говорят, что перед ним дракон, а он лишь ойкает.

Мальчик онемел от страха.

В темноте раздался долгий шумный вздох.

— Сядь, мальчик. Давненько никто не заходил в мою пещеру. Сижу тут — все один да один, даже поговорить не с кем.

— Но… но…

Вряд ли такое начало могло понравиться чудищу.

— Никаких «но», — прервал мальчика дракон.

— Но… — упорно продолжал Артос.

— Тихо, малыш. Я отплачу тебе, если ты выслушаешь меня.

Мальчик покорно сел. На самом деле его не слишком прельстила возможность обогащения. Он лишь немного успокоился при мысли, что не будет сразу съеден живьем.

— Скажи, Артос, что бы ты хотел получить в награду? Золото, драгоценные камни или мудрость?

Внезапный всполох огня осветил пещеру, и Артос увидел, что в ней полным-полно драгоценностей и всяких золотых вещиц. Но мальчик знал, что драконы хитры и коварны. Будучи от природы сообразительным, он тут же смекнул, чего нужно просить, чтобы спастись.

— Я выбираю мудрость, сэр, — ответил он.

Еще один всполох разогнал тьму.

— Отличный выбор, — одобрил дракон. — Мне как раз нужен был мальчик твоего возраста и разумения, чтобы передать ему мою мудрость. Слушай меня внимательно.

Артос сидел неподвижно, надеясь, что дракон по его поведению поймет, что он само внимание.

— Сегодня я научу тебя вот какой мудрости: «Старые драконы, как сухие колючки, могут больно ранить». А я очень старый дракон. Так что берегись меня.

— Да, сэр, — сказал Артос, вспомнив, что прежде слышал такую поговорку от жителей деревни, находившейся в стенах замка.

Правда, тамошние крестьяне в таких случаях говорили не о драконах, а о священниках. Дракону мальчик ничего об этом не сказал, только повторил:

— Я обязательно запомню, сэр.

— А теперь иди, — велел дракон. — И в награду за то, что ты так внимательно слушал, можешь взять вот этот камешек.

Опять раздался странный шум, и из темноты к Артосу потянулась гигантская лапа с четырьмя огромными пальцами (три из них были направлены вперед и один назад). Лапа нащупала что-то на полу пещеры, а потом длинный коготь указал мальчику на красный камень размером с луковицу.

Артос с опаской посмотрел на страшный коготь, потом, преодолев страх, быстро наклонился, схватил камень и бросился к выходу.

— Я буду ждать тебя завтра, — сказал дракон. — Приходи в час отдыха.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть час отдыха? — спросил Артос.

— Когда ты станешь мудрым, как дракон, ты многое поймешь, в том числе и это.

Артос вздохнул.

— К пещере есть короткий путь с северного моста замка. Думаю, ты найдешь. И кстати, принеси мне мясной похлебки. Да смотри, чтобы там было побольше мяса!

Дракон убрал коготь, гигантская лапа скрылась во тьме.

— Да-да, непременно, — пообещал мальчик. — До завтра.

На самом деле возвращаться он вовсе не собирался.

На следующее утро в кузнице, случайно став свидетелем разговора аптекаря Старого Линна и оружейника Магнуса Питера, Артос вспомнил о своем обещании. Конечно, он не забыл о драконе: всю ночь в кошмарах ему снились оскаленные челюсти, гигантские когти, блестящая чешуя, слышались хриплое дыхание и зловещий шепот. Но о том, что он обещал чудищу, мальчик предпочитал не вспоминать, по-видимому считая это благоразумным. Наверное, он вообще забыл бы о данном дракону слове, если бы не препирательства аптекаря и кузнеца.

— В моей похлебке вечно нет мяса! — жаловался Старый Линн.

— А зачем тому мясо, кто точит лясы? — сразу полез на рожон Магнус Питер. — Кто трудится и сражается, тому и мясо полагается.

Оружейник называл себя «мастером мечей и речей». Раньше Старый Линн тоже был весьма остер на язык и постоянно высмеивал кузнеца, но однажды его хватил удар — случилось это в самый разгар пира, на котором весельчак развлекал какого-то заезжего короля. Старый Линн тогда упал лицом в плошку с супом. С тех пор бедняга не блистал остроумием и больше не рассказывал байки после обеда, как в былые времена. Кое-кто, посмеиваясь, говорил, что Старый Линн утопил свой ум в супе. Несмотря ни на что, несчастному разрешили остаться в замке, ведь у сэра Эктора были хорошая память и доброе сердце. Сплетники также твердили, что Линна держат при дворе по другой причине: якобы у него есть огромный шкаф, створки которого сплошь покрыты волшебными рунами, а внутри хранятся всякие травы и снадобья.

В то утро Артос пришел в кузницу, чтобы выменять красный камень, который ему дал дракон, на меч. Мальчик только начал объяснять оружейнику, зачем явился, и не успел показать ему свое сокровище, как на пороге показался Старый Линн и, даже не поздоровавшись, принялся жаловаться на жизнь. Он частенько заходил к кузнецу поплакаться. Эти двое знали друг друга очень давно, даже дольше, чем сэра Эктора. Несмотря на бесконечные склоки и препирательства, они слыли закадычными друзьями.

— Солому в моей подстилке меняют лишь раз в неделю, — ныл Старый Линн. — Мой горшок никто не выносит. Вино то и дело разбавляют. А теперь еще за столом отсадили от солонки.

Кузнец усмехнулся и вернулся к своим делам, приговаривая:

— Но ведь тебе дают ночлег, хотя ты этого больше не заслуживаешь. А свой горшок ты и сам можешь вынести. Каким-никаким вином тебя все же угощают, и, даже сидя далеко от солонки, ты видишь перед собой миску, полную похлебки.

Вот тогда-то Старый Линн и пожаловался:

— Но в моей похлебке вечно нет мяса!

Слово «мясо», многократно повторенное Магнусом Питером в его остроумных замечаниях, напомнило Артосу о данном обещании. Ведь именно мяса просил у него дракон напоследок.

Никем не замеченный, мальчик вышел из кузницы, так и не добившись от кузнеца обещания сделать ему меч, который позволил бы ему стать ровней другим ребятам. В руке Артос крепко сжимал драконий камень.

Он взял на кухне горшок с похлебкой, где плавали три куска мяса, и направился к северным воротам замка. Проходя мимо стражи, мальчик пытался выглядеть как можно более беззаботно, словно просто отправляется на прогулку. Сердце его отчаянно билось. На мосту Артос ускорил шаг — в зеленой воде рва он краем глаза заметил старую черепаху, которая пыталась взобраться на ржавый боевой шлем. Миновав мост, мальчик побежал.

Он мчался во весь опор по тропе, заросшей мхом и вереском, и очень старался при этом не расплескать похлебку. Он не пролил ни капли, даже когда перебирался через два огромных валуна, преградившие дорогу. На самом деле бегать по болотам и лазить по скалам было гораздо легче, чем выманивать горшок с похлебкой у поварихи. Артосу это удалось лишь потому, что Мэг неровно к нему дышала и налила ему похлебку в обмен на поцелуй. Оставалось надеяться, что при этом она не заметила, как предмет ее страсти задержал дыхание, чтобы не помереть от ее чесночного духа, и закрыл глаза, чтобы не видеть ее щетинистых усов. Зато после поцелуя повариха так разволновалась, что забыла спросить у мальчика, зачем ему нужен этот горшок. Но что, если дракон захочет есть похлебку каждый день? Неужели Артосу придется постоянно целоваться с Мэг? Мальчик решил пока не думать о страшном и продолжил путь. Дракон был прав: эта дорога к пещере оказалась гораздо короче, а единственными препятствиями на ней были те два валуна да еще редкие заросли терновника. Зато не приходилось опасаться, что вот-вот угодишь в трясину.