Небесный полководец - Бретнор Реджинальд. Страница 37

— Возможно, это из-за опиума? — предположил я.

— Возможно.

— Поэтому вы и не захотели поехать домой? Боялись, что родные вас не узнают?

— Да. Слушайте, я бы выпил немного… — Бастейбл пересек комнату и щедро налил себе рому. За время рассказа он исчерпал весь запас наркотика. — После того, как офицер выгнал меня — я — то, кстати, узнал его — я добрался до Теку Бенга, до самой расщелины, и убедился, что город лежит в развалинах. В мое сердце закралась ужасное подозрение: если мне удастся перебраться через пропасть, я обязательно найду на той стороне труп. Свой труп. Так я и не решился. На оставшиеся несколько шиллингов я купил кое-какую одежду и, нищенствуя, пешком пересек Индию, лишь изредка подсаживаясь в попутные поезда. В первую очередь я искал кого-нибудь, кто докажет, что я в самом деле жив. Я встречался с мистиками и пытался добиться у них ответа, но тщетно… И тогда я решил забыть, кто я такой. Я пристрастился к опиуму. Отправился в Китай. В Шаньдун. Отыскал Утреннюю долину. Не знаю, что я надеялся увидеть там. Она была как всегда прекрасна. В долине ютилась бедна деревушка. Жители встретили меня гостеприимно.

— А потом вы поехали сюда?

— Да, посетив по дороге еще несколько мест.

Я не знал, что и думать об этом человеке, но, как ни странно, верил каждому слову — столь убедительным был его голос.

— Будет лучше, если мы вместе вернемся в Лондон, — предложил я. — Повидаете родных. Они обязательно узнают вас.

— Возможно. — Он вздохнул. — Но видите ли… боюсь, я оказался здесь случайно. Этот взрыв над Хиросимой… Он выбросил меня в другое, не мое время.

— Полноте!

— Нет-нет, это действительно девятьсот третий год… Но не мой.

Кажется, я понял, что он имеет в виду, но не поверил: подобное не приснится даже в кошмарном сне. Человек перенесся в будущее и вернулся в свое время — это я допускал… но что он вернулся в другой, альтернативный мир!.. Бастейбл налил себе еще рому.

— Молите Бога, чтобы это был не тот девятьсот третий год, — добавил он. — Несущаяся вскачь наука, революции… бомбы, способные уничтожать целые города! — Он поежился.

— Но есть и положительные стороны, — несмело возразил я. — Вряд ли туземцы, о которых вы рассказывали, так уж плохо живут.

Он пожал плечами.

— Разные времена заставляют людей по-разному смотреть на вещи… Что сделано, то сделано, и говорить больше не о чем. Хотя, возможно, сейчас я бы не поступил столь опрометчиво. Как бы то ни было, старина, в вашем мире больше свободы. Уж поверьте мне!

— День ото дня она все менее ощутима, — возразил я. — И свободен далеко не каждый. По-моем>, есть преимущества…

Бастейбл протестующе поднял руку.

— Ради Бога, хватит об этом!

— Как пожелаете.

— Порвите свои записи. Ведь вам никто не поверит. Почему кто-то должен верить?.. Вы не возражаете, если я немного прогуляюсь? Хочется глотнуть свежего воздуха, прежде чем я решу, как мне. быть.

— Да, конечно…

Он устало вышел из комнаты, и его шаги стихли на лестнице. Что за странный молодой человек!..

Я просмотрел свои записи. Огромные воздушные корабли, монорельсовые дороги, велосипеды с электрическим двигателем, беспроволочный телефон, летательные аппараты тяжелее воздуха… Чудеса, да и только! Разум одного человека не мог выдумать все это.

Я прилег на кровать, по-прежнему ломая голову над загадкой, и незаметно для себя задремал. Один раз я, кажется, проснулся в недоумении — куда подевался Бастейбл? — но, убедив себя, что он в соседней комнате, вновь уснул и проспал до утра.

Однако когда я встал, Рам Дасс сообщил мне, что постель гостя осталась не разобранной. Я справился у Ольмейера, не знает ли тот, где Бастейбл. Толстый голландец не видел его.

Я спрашивал прохожих на улице, не встречался ли им Бастейбл. Кое-кто вспомнил молодого человека, который, пошатываясь, спускался к причалам поздно ночью — не иначе, как пьяный.

Этим утром из гавани ушел корабль. Возможно, мой загадочный гость был на его борту. Возможно, он бросился в море.

Больше я не слышал о Бастейбле, хотя поместил объявление в газетах и потратил больше года на поиски. Бастейбл исчез. Быть может, его снова швырнуло сквозь время — в прошлое или будущее… или даже в девятьсот третий год, который, как он считал, был его девятьсот третьим годом.

Вот и все. Я перепечатал рукопись, убрав из нее повторы и лишние комментарии самого Бастейбла, но постаравшись сохранить стиль рассказчика.

С тех пор, как я встретил Бастейбла, воздушный океан был покорен братьями Райт. Стремительно совершенствуются управляемые аэростаты. Радиотелефон стал реальностью. Недавно я слышал о достижениях в создании монорельсовых дорог. Неужели история Бастейбла правдива? Если да, то моя эгоистичная душа спокойна: мир становится все счастливее и безмятежнее… а до кровавых революций, описанных Бастейблом, мне не дожить. Впрочем, кое-что не совпадает с его рассказом. Уже появляются аппараты тяжелее воздуха. Их испытывают французы и американцы; ходят слухи, что один из них собирается лететь через Канал! [6] Однако вполне может статься, что век аэропланов будет короток — либо они окажутся слишком медлительны, либо смогут летать только на небольшие расстояния.

Я пытался заинтересовать некоторых издателей рассказом Бастейбла, но все склонялись к мнению, что он слишком фантастичен для правды и слишком мрачен для беллетристики. Почему-то лишь писатели вроде мистера Уэллса могут публиковать подобные книги… Но моя книга правдива! Уверен в этом! И не оставлю своих попыток издать ее. Ради самого Бастейбла.

Блерио на аэроплане перелетел Канал! Я опять отнес рукопись издателю. Как и все остальные, он предложил мне кое-что переделать: «Добавьте побольше приключений и научных чудес, пустите любовную линию…» А я не могу изменять то, что рассказал мне Бастейбл. Поэтому кладу рукопись в ящик — до лучших времен.

Скоро в Китай! Хочу найти Утреннюю долину. Своими глазами увижу, на что это похоже, и, быть может, отыщу Бастейбла. Помнится, он говорил, что долина ему понравилась, а жители были гостеприимны. В Китае и в самом деле полным-полно революционеров. Возможно, он станет республикой, пока я буду путешествовать по нему! Положение очень неустойчиво: русские и японцы наверняка постараются отхватить ломоть покрупнее.

Если мне не суждено вернуться из Китая, то, надеюсь, кто-нибудь сумеет опубликовать эту рукопись. Я был бы ему весьма благодарен.

М.К.М.

Это — последняя заметка моего деда, сделанная в рукописи; больше записей о Бастейбле мы не обнаружили. Из Китая он вернулся, но если и нашел там Бастейбла, то никак не упомянул об этом. Думаю, в девятьсот десятом он махнул на все рукой и больше не пытался опубликовать рукопись.

В четырнадцатом году мой дед ушел на фронт, а в октябре шестнадцатого погиб во Франции, на реке Сомме.

Майкл Муркок, 1971 г.