Энциклопедический словарь (Г-Д) - Брокгауз Ф. А.. Страница 18

Гармония

Гармония (греч., от harmozo — приводить в порядок) — согласие музыкальное, благозвучие. Гармонией или аккордом называется соединение трех и более различных звуков по терциям. Гармоникой или гармонией назыв. часть музыкальной грамматики, посвященная построению аккордов, их соединению, изложению тональностей, модулями, а также изучению интервалов, консонансов, диссонансов. Под словом Г. у греков понималось созвучие, т. е. интервал. Хотя у композиторов XV ст., наприм. у Жоскэна де Пре, являются сочетания, схожие с нашим простым гармоническим сложением, но их считали равномерным контрапунктом (контрапункт первого разряда — нота против ноты). С развитием гомофонии в XVII ст. начинается развитие Г. в смысле аккордов. У Агостино Агаццари уже встречается бас с цифрами, обозначающими аккорды. В этом веке возник генерал-бас. В XVIII веке создателем новой гармонической системы является Рамо, установивший закон терце образного сложения аккордов, а главным образом их обращения. Последователями теоретических взглядов Рамо могут считаться Ф. Марпург и Кирнбергер, теоретики того же столетия. Благодаря им, путь, по которому следовало дальнейшее развитие Г., был намечен. Н. Соловьев.

Гарпии

Гарпии (греч. ArpuaV, лат. Rapae) — богини вихря. В Илиаде является гарпия Подагра (быстроногая), родившая от Зефира ахиллесовых коней Ксанфа и Балиоса. В Одиссее гарпиям приписывается похищение людей, пропавших без вести. Гесиод называет их крылатыми, прекраснокудрыми богинями, по имени Аелло и Окипета. Позже число их возросло и они стали представляться крылатыми чудовищами, птицами с девичьим лицом. Такими являются они в сказании аргонавтов, где мучают слепого фракийского царя Финея, похищая и оскверняя у него пищу; аргонавты Зет и Калаис, крылатые сыновья Борея, преследуют их до Строфадов, где позднее их застает Эней.

Гарпия

Гарпия (Harpyia destructor) — крупнейший из орлов Южной Америки, длиною около 90 см.; отличается плотным сложением, большой головою с хохлом на затылке и очень крепким клювом, необыкновенно сильными ногами с громадными лапами и когтями, длинным и широким хвостом, короткими и тупыми крыльями. Голова и шея серые; хохол, вся верхняя сторона, хвост и пятна на груди аспидно-черного цвета; нижняя сторона белая, с черными пятнами и полосками на брюхе и ногах; клюв и когти черные; лапы желтые. Г. водится от Мексики до Средней Бразилии и от Атлантического океана до Тихого, в высоких сырых лесах, и отличается чрезвычайной хищностью, силой и отвагой; питается млекопитающими, особенно обезьянами и птицами. Индейцы очень высоко ценят перья Г., как украшение, и иногда держат ее в неволе, чтобы дважды в год вырывать у ее рулевые и маховые перья.

Н. Кн.

Гаррик

Гаррик (Давид Garrick) — знаменитый англ. актер, род. в 1716 г.; был франц. происхождения: его дед, после отмены Нантского эдикта, бежал в Англию. Очень рано обнаружились сценические способности Г.; но практические соображения отца побудили его отправить Давида в Лиссабон, к дяде — виноторговцу. Эта занятие пришлись не по сердцу Г.; он скоро вернулся в Англию, но и дальнейшие старания капитана Г. направить сына на «солидный» путь остались бесплодными. В 1741 г. Г. выступил в Лондоне, на маленькой сцене театра Гудманфильдс; дебют его в роли шекспировского «Ричарда III» сразу доставил ему известность. Сценическая реформа Г., сущность которой состояла в уничтожении ходульности и искусственности и замене их жизненной правдой, увенчалась полным успехом, несмотря на энергическое, даже озлобленное противодействие рутинеров и первоначальное недоумение публики в виду еретического новшества. Гаррику восторженно рукоплескали как в трагических, так и чисто комических ролях; талант его поражал столько же разнообразием, сколько силою. Он скоро получил ангажемент на знаменитую сцену дрюриленского театра, где гениально создал роли Лира, Гамлета, Макбета, Отелло, потом перешел на не менее знаменитую ковентгарденскую сцену, а в 1747 г. сделался директором дрюриденского театра. Тридцатилетний период управления его этой сценой был временем ее полного процветания. Предприняв путешествие на материк, Г. был в Париже, в салонах которого служил предметом поклонения и восторгов самого избранного общества; объехал почти всю Италию, и едва не попал в Петербург, куда приглашала его на несколько представлений императрица Екатерина II. В 1776 г. Г. сошел окончательно со сцены. Три года, прожитые им после того, были все-таки посвящены театру: он присутствовал на репетициях выдающихся пьес, давал советы актерам, помогал неимущим между ними. О степени общего уважения к Г. может дать понятие следующий пример: Г. зашел однажды в парламент в то время, когда туда не впускались посторонние, и на этом основании его попросили было удалиться; но знаменитый Борк, заметив это, воспротивился удалению человека, «которому все члены парламента были столь многим обязаны, в руках которого была пальма красноречия, в чьей школе они приобрели искусство говорить и узнали основные правила ораторского искусства». Умер в 1779 г. и похоронен в Вестминстерском аббатстве, около статуи Шекспира.

Великий как актер, Г. приобрел себе в истории театра бессмертное имя и как преобразователь английской сцены, указавший на художественную правду, как на первый и основной закон сценического творчества. Он осуществил на театральных подмостках то, что сделал в драматической поэзии предмет его благоговейного поклонения — Шекспир, произведения которого нашли в Г. первого истолкователя, уяснившего в них многое лучше ученых комментаторов поэта. Г. был очень образованный человек и порядочный драматический писатель, произведения которого неоднократно давались на сцене в его время. Наиболее известная биография Г., написанная скоро после его смерти, принадлежит Murphy, «Life of Garrick»; ценна биография Фитцджеральда; на русском языке ср. Полнера, «Гаррик. Его жизнь и сценическая деятельность» (СПб., 1891, изд. Павленкова).

П. Вейнберг.

Гартман

Гартман (Эдуард v. Hartmann) — самый популярный из современных философов метафизического направления, род. в Берлине в 1842 г. Сын прусского генерала, Г., по окончании гимназического курса, поступил на воен. службу. По отсутствию к ней призвания, а также по болезни (нервное страдание колена), он скоро вышел в отставку и живет частным человеком в Берлине. После безуспешных занятий художественной литературой (неудачная драма) он сосредоточился на изучении философии и необходимых для ее наук. Получив степень доктора, он издал в 1869 году свое главное сочинение: «Philosophie des Unbewussten», которое сразу доставило ему известность, выдержав много изданий. Исходною точкою для философии бессознательного служит воззрение Шопенгауэра на волю как на подлинную сущность всякого бытия и метафизическую основу всего мироздания. Шопенгауэр, в названии своего главного сочинения соединил волю с представлением (Welt als Wille und Vorstellung), на деле самостоятельною и первоначальною сущностью, считал только волю (реально практический элемент бытия), представление же (элемент интеллектуальный) признавал лишь подчиненным и второстепенным продуктом воли, понимая его, с одной стороны, идеалистически (в смысле Канта), как субъективное явление, обусловленное априорными формами пространства, времени 2 причинности, а с другой стороны — материалистически, как обусловленное физиологическими функциями организма или как «мозговое явление» (Gehimphanomen). Против такого «примата воли» Г. основательно указывает на столь же первичное значение представления. «Во всяком хотении, говорит он, хочется собственно переход известного настоящего состояния в другое. Настоящее состояние каждый раз дано, будь то просто покой; но в одном этом настоящем состоянии никогда не могло бы заключаться хотение, если бы не существовала по крайней мере идеальная возможность чего-нибудь другого. Даже такое хотение, которое стремится к продолжению настоящего состояния, возможно только чрез представление прекращения этого состояния, следовательно чрез двойное отрицание. Несомненно, таким образом, что для хотения необходимы прежде всего два условия, из коих одно есть настоящее состояние как исходная точка; другое, как цель хотения, не может быть настоящим состоянием, а есть некоторое будущее, присутствие которого желается. Но так как это будущее состояние, как таковое, не может реально находиться в настоящем акте хотения, а между тем. должно в нем как-нибудь находиться, ибо без этого невозможно и самое хотение, то необходимо должно оно содержаться в нем идеально т. е. как представление. Но точно также и настоящее состояние может стать исходною точкою хотения, лишь поскольку входит в представление (как различаемое от будущего). Поэтому нить воли без представления, как уже и Аристотель говорит: orektikon de ouk aneu jantasiaV». В действительности существует только представляющая воля. Но существует ли она в качестве всеобщего первоначала или метафизической сущности? Непосредственно воля и представление даны лишь как явления индивидуального сознания отдельных существ, многообразно обусловленные их организацией и воздействиями внешней среды. Тем не менее в области научного опыта мы можем находить данные, предполагающие независимое, первичное бытие духовного начала. Если существуют в нашем мире такие явления, которые, будучи совершенно необъяснимы из одних вещественных или механических причин, возможны только как действия духовного начала, т. е. представляющей воли, и если, с другой стороны, несомненно, что при этих явлениях не действует никакая индивидуально-сознательная воля и представление (т. е., воля и представление отдельных особей), то необходимо признать эти явления за действия некоторой универсальной, за пределами индивидуального сознания находящейся представляющей воли, которую Г. поэтому и называет бессознательным (das Unbewusste) [Чувствуя, однако, неудовлетворительность такого чисто отрицательного или дефективного обозначения (которое с одинаковым правом может применяться к камню или куску дерева, как и к абсолютному началу мира), Г. в последующих изданиях своей книги допускает его замену термином сверхсознательное (das Ueberbewusste)]. И действительно, перебирая (в первой части своей книги) различные сферы опыта как внутреннего, так и внешнего, Г. находить в них основные группы явлений, объяснимых только действием метафизического духовного начала; на основании несомненных фактических данных, путем индуктивного естественноисторического метода, он старается доказать действительность этого бессознательного или сверхсознательного первичного субъекта воли и представления. Результаты своего эмпирического исследования Г. выражает в следующих положениях: 1) «бессознательное» образует и сохраняет организм, исправляет внутренние и внешние его повреждения, целемерно направляет его движения и обусловливает его употребление для сознательной воли; 2) «бессознательное» дает в инстинкт каждому существу то, в чем оно нуждается для своего сохранения и для чего недостаточно его сознательного мышления, напр., человеку — инстинкты для понимания чувственного восприятия, для образования языка и общества и мн. др.; 3) «бессознательное» сохраняет роды посредством подового влечения и материнской любви, облагораживает их посредством выбора в половой любви и ведет род человеческий в истории неуклонно к цели его возможного совершенства; 4) «бессознательное» часто управляет человеческими действиями посредством чувств и предчувствий там, где им не могло бы помочь полное сознательное мышление; 5) «бессознательное» своими внушениями в малом, как и в великом, споспешествует сознательному процессу мышления и ведет человека в мистику к предощущению высших сверхъестественных единств; 6) оно же, наконец, одаряет людей чувством красоты и художественным творчеством. Во всех этих своих действиях само «бессознательное» характеризуется, по Г., следующими свойствами: безболезненностью, неутомимостью, нечувственным характером его мышления, безвременностью, непогрешимостью, неизменностью и неразрывным внутренним единством.