Одно мгновенье до любви - Брокман Сюзанна. Страница 29

Гэри молча поправил стопку папок на столе.

— Поскольку я не веду записей, точных цифр у меня нет, но по вашей истории болезни — сильная травма головы, большой период до оказания медицинской помощи… — Он тряхнул головой. — Не знаю таких цифр, лейтенант, но большинство людей от такого просто не выживает. Если следовать статистике, вы уже покойник.

Том не мог произнести ни слова.

— Если эти последствия уже носят постоянный характер, — поспешил приободрить его Гэри, — можно предпринять некоторые шаги для их устранения. Есть препараты, которые снизят у вас чувство тревоги. Есть препараты и от паранойи. Если хотите, я могу…

Том отпрянул, что ясно говорило «нет».

— Это мне не подходит, если я хочу остаться в экипаже «Морских львов».

— Может, вам следует подумать об отставке? — мягко, как только мог, произнес Гэри. — О том, чтобы вернуться к гражданской жизни. Год-два просто расслабиться. Поиграть в гольф, заняться садом. Подлечиться.

Том резко поднялся. Это было еще более ясным ответом.

— Я еще не готов уйти. У меня есть несколько недель. Могу ли я ускорить свое выздоровление за такое время?

— Отдыхайте, — прокомментировал Гэри. — Побольше спите. Не волнуйтесь. Медленно двигайтесь, избегайте неприятностей, не напрягайте голову. Советую делать массаж и все, что может снять мышечное напряжение.

Келли не смела взглянуть в сторону Тома. В какое дурацкое положение она попала: ее бывший муж советует снимать напряжение человеку, которого она хотела бы затащить в постель. Она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Потом поднялась.

Гэри и Том удивленно посмотрели на нее. Лицо Келли было спокойным, глаза широко открыты — сама Леди Невинность.

Гэри снова обернулся к Тому, поднимаясь и протягивая ему руку, но Том все не сводил с Келли удивленных глаз.

Похоже, до него что-то стало доходить. Это хорошо. Наконец пришло время соображать.

Келли пожала руку Гэри и послала ему воздушный поцелуй. Том поспешил из офиса, рассудив, что эти двое, возможно, хотят побыть наедине.

— Как твой отец? — спросил Гэри.

— Очень слаб. А как Тиффани и малыш? Гэри выдавил улыбку:

— Прекрасно. Отлично. — Вряд ли это так с его насыщенным графиком. Тиффани уже звонила ей, чтобы узнать, неужели доктора и вправду столько работают? Келли была уверена, что эти двое не пробудут вместе и пяти лет. Все эти «у меня работа» ей надоедят. Да, он хороший доктор, но к чему строить из себя Альберта Швейцера?

— Спасибо еще раз, что посмотрел Тома, — сказала она. Он не отпускал ее руки.

— Этот парень выглядит неплохо, но… — Гэри понизил голос. — Но «Морские львы»? Может, у тебя начался кризис среднего возраста?

— Он мой друг со средней школы, — высвободила руку Келли. — И я нахожу его до сих пор очень привлекательным. И никакого кризиса у меня нет. Я одна, и он тоже один. Он пробудет в городе еще несколько недель.

Гэри улыбнулся:

— Так это чистая физиология. Я могу это понять. Предохраняйся, милая, а то все это примет постоянный характер.

«Что ты понимаешь? Не у тебя умирает отец и не тебя бросили ради какой-то пустышки».

— До свидания, Гэри. — Келли закрыла дверь офиса. Том ждал ее в коридоре. Они подошли к лифту.

— Ну и как? — спросила Келли. Их глаза встретились. Том вздохнул и, к ее удивлению, раздосадованно покачал головой.

— Я разочарован. Не знаю, чего я ждал. Может, того, что у меня найдут какое-нибудь внутреннее кровотечение. Может, что доктор скажет: «Ага, я нашел причину ваших проблем». Ждал чего-то определенного.

Он нажал кнопку вызова лифта. Келли встревожили его слова. Странная причина для разочарования.

— Но это потребовало бы хирургического вмешательства. Докторам пришлось бы сверлить дыру в твоем черепе и… Боже, Том, Гэри — хороший доктор, но операция на мозге связана с большим риском. Даже если операция проходит хорошо, есть вероятность заражения и…

— Сейчас я пошел бы на риск. И охотно.

Дверь распахнулась, и Том отступил, пропуская вперед Келли.

— Меня удивило, что ты почти не говорил о твоей… — Она запнулась. — О случаях, которые ты называешь паранойей.

Бросив на нее взгляд, Том грустно улыбнулся, потом пожал плечами:

— Я просто не хотел, чтобы он об этом знал. А вот ей он рассказал об этом, и очень подробно.

— Думаю, тебе просто надо отдохнуть, как советует Гэри.

Том прислонился к стенке лифта, внимательно глядя на Келли. Похоже, совет ему не понравился. Как и ей самой. Месяц он будет отдыхать. А как же она? Ей нужно ждать месяц, чтобы узнать свою судьбу?

— Может, тебе следует съездить на несколько недель на какой-нибудь тропический остров? Будешь весь день лежать на пляже, пить апельсиновый сок. — Уже говоря это, Келли поняла, что Том не уедет. Даже если Торговец — миф. Том не покинет Джо, когда у того умирает друг. — Я могла бы отправиться с тобой.

Вот это смело! В волейболе это называется — подача. Теперь ему решать — гасить ли ему эту подачу или нет.

Том не стал делать вид, что не понял. Он улыбнулся — той улыбкой, от которой всегда слабели ее колени.

— Как я могу тебя взять? Тебе следовало бы бежать от меня стремглав.

— Почему я должна бежать от тебя? — Келли почувствовала, как застучало ее сердце. — Если самое большое мое желание — это поцеловать тебя?

Том оттолкнулся от стенки — и она поняла почему. В его глазах было то же выражение, что и прошлым вечером, и тогда, много лет назад, в машине Джо. Сердце застучало вдвое быстрее, губы внезапно пересохли и…

Двери лифта распахнулись.

С полдюжины человек смотрели на них, выжидая, выйдут они или останутся. Том отступил в сторону, давая ей выйти первой. Он всегда был джентльменом.

— Пойдем, — сказала Келли, прокладывая дорогу через переполненный вестибюль и приходя в себя. Он ведь почти поцеловал ее! — Я отвезу тебя к поезду. — Когда они заберутся в машину, она, черт побери, все же поцелует его.

Но Том поймал ее руку:

— Я сам доберусь до поезда. Зачем тебе везти меня на Северную станцию, а потом преодолевать обратный путь в больницу, чтобы проведать Бетси?

— О, — вздохнула она. — Нет. Это не играет роли. У меня будет неспокойно на душе, если я сама не посажу тебя в поезд.

— Ну это смешно. Я справлюсь сам. Я же не ребенок.

— А что, если у тебя снова начнется головокружение? — с тревогой спросила Келли. Том рассмеялся.

— Я сяду и подожду, когда оно пройдет. Обещаю, что, когда у меня закружится голова, я не буду бегать по несколько миль сломя голову.

Вдруг выражение его глаз стало мягче. Взяв Келли за талию, Том привлек ее к себе.

— Спасибо, что ты заботишься обо мне, Келли. Мне это очень приятно. Но знаешь что?

Она отрицательно покачала головой, хотя уже и начала догадываться — поскольку Том привлек ее еще ближе, коснувшись ее ногой, потом животом, потом грудью.

— Я прошел хорошую физическую подготовку, — сказал Том, — и вполне способен добраться от больницы до железнодорожной станции и вернуться в Болдуинз-Бридж, даже если у меня и будет немного кружиться голова.

Его лицо в этот момент было всего в нескольких дюймах от ее. Том бросил короткий взгляд на ее губы и в следующее мгновение мягко коснулся их своими губами.

Это можно было истолковать как обычный поцелуй на прощание, но подобных поцелуев в переполненном вестибюле больницы у Келли еще не было.

Прощаясь, не целуют так долго, не прижимаются всем телом — таким мускулистым и вместе с тем таким мягким.

Его губы тоже были мягкими — и на удивление нежными. Так, наверное, пробуют кофе или шоколад — и все, что доставляет удовольствие.

Когда этот поцелуй закончился, Келли с удивлением обнаружила, что тоже испытывает головокружение. Но это не имело значения, поскольку Том продолжал ее крепко держать.

Более крепко, чем держал ее кто-либо.

Том, казалось, забыл, что они стоят посреди толпы. Он смотрел на нее так, словно они были одни. Гэри и ее отцу не понравилось бы столь явное выражение чувств, но Келли нашла такую откровенность восхитительной. Если он целует ее так на публике, что же будет, когда они останутся одни? От этой мысли у нее сильнее забилось сердце.