Одно мгновенье до любви - Брокман Сюзанна. Страница 31

Джо опустился в кресло и поправил одеяло на Чарлзе. Тот спал более спокойно, чем когда-либо за последнее время.

Этим утром, когда он увидел, как Чарлз чистит пистолет, давно пережитое вдруг ясно вспыхнуло в его памяти. Было очень странно видеть «вальтер ППК» Сибелы сейчас, в эти мирные дни. На миг ему показалось, что он простился с Сибелой только вчера. Словно внезапно вернулся запах ее кухни. Рука снова ощущала грубую поверхность матраса в ее доме.

И он вспомнил ее поцелуи.

Джо откинулся на спинку кресла, глядя на океан невидящим взглядом. Он вспоминал.

Проснулся он от мягкого прикосновения: Сибела скользнула в его руки, прося обнять ее. Джо сделал бы это — только это, — но она поцеловала его — наконец-то поцеловала, — и…

Ночной воздух, проникающий в комнату через окно, был прохладен, но, несмотря на это, совсем скоро их кожа стала влажной от пота. Он мог бы сказать, что находится на небесах.

Но Сибела вдруг разрыдалась. Джо растерялся. В такую минуту. Он прижал ее к груди, успокаивал, говорил о своей любви, о том, что их любовь будет длиться вечно, и если она согласится выйти за него замуж…

Сибела попросила его помолчать — и просто обнять ее. А потом она заснула, прямо в его объятиях.

Джо тоже заснул, а когда проснулся, Сибелы рядом уже не было. Он поспешно оделся и умылся, а затем отправился завтракать. Шаги его были упругими, сердце пело. Да, за стенами дома шла война, немцы все еще патрулировали улицы. Но американские войска уже подходили к Сент-Элен. Си-бела принадлежала ему. А могло быть и такое, что после прошедшей ночи у них будет ребенок.

Люк-младший сидел за столом, доедая черствый хлеб и запивая его теплым козьим молоком. Сибела и Мари принесли из сада несколько корзин со свежими овощами. Когда они отправятся к немцам отдавать заштопанные носки, то попытаются продать им овощи, что даст еще немного денег.

Когда Джо сел за стол, то увидел расположившегося на скамье рядом с дверью Чарлза. Тот был небрит и выглядел усталым, словно не спал всю ночь. Перед собой он смотрел почти невидящим взглядом.

— Нога снова беспокоит? — спросил его Джо. Чарлз перевел на него красные от бессонницы глаза, какое-то время молча смотрел на Джо и только после этого заговорил:

— Да. Нога.

— Жаль. — Но Джо был в столь приподнятом настроении, что даже это прозвучало у него весело. Повернувшись к сидящим за столом, он улыбнулся, едва пересиливая желание запеть и затанцевать. — Доброе утро, Сибела. Надо было разбудить меня. Я проспал работы в саду.

Сибела бросила на него быстрый взгляд, затем украдкой посмотрела на Чарлза.

— Ты всегда поднимаешься с рассветом, — проговорила она, не поднимая глаз. — Я подумала, что тебе надо дать выспаться.

Почему она на него не смотрит?

— Я выспался прекрасно, — возразил Джо, начиная тревожиться из-за того, что она не хочет на него смотреть. — Я редко когда так спал.

Чарлз насмешливо фыркнул и поспешно отвернулся к открытой двери.

Сибела буквально швырнула бобы в сумку.

— Я бы не возражал, если бы ты меня разбудила, — сказал Джо, недоуменно переводя взгляд с Сибелы на Чарлза.

В этих двоих чувствовалась какая-то напряженность, оба старательно отводили глаза друг от друга. Слишком старательно.

Джо почувствовал, что его радужное настроение меркнет. Что, черт побери, происходит?

Возможно, Сибела снова отказалась переправить Чарлза через линию фронта? Они часто спорили на эту тему.

— Я спал очень долго, — тихо обратился Джо к Люку, — и что-то пропустил?

Люк отрицательно покачал головой:

— Ничего.

Чарлз поднялся, помогая себе палкой.

— Я, пожалуй, прилягу.

Он вышел. Сразу после этого Сибела бросила чистить стручки и стремительно двинулась следом.

Джо недоуменно поднялся, подозревая, что он должен кому-то из этих двоих прийти на помощь, — и он не знал кому. Но, услышав голос Сибелы, Джо остановился.

— Как ты смеешь? — бросила Сибела Чарлзу.

— Что? Закрыть глаза? Попытаться отдыхать? — В голосе Чарлза слышался едва сдерживаемый гнев. — Лечить эту чертову ногу, чтобы можно было уйти из этого чертова дома навсегда?

— Но не я же повредила твою ногу! — выкрикнула она. — Ты сказал мне, чтобы я…

Сибела осеклась, увидев выходящего в коридор Джо. По липу Джо было видно, что он хочет знать, что она собиралась сказать, и даже догадывается, что это, — и боится услышать подтверждение своим догадкам.

— Да, я сказал это. — Чарлз стоял уже у двери своей комнаты. Его тихий голос дрожал. — Но я не знал, что это будет для меня так больно.

Джо видел, как Сибела смотрит на Чарлза. На него она не смотрела так никогда — даже вчера, когда лежала в его объятиях.

И он понял все.

Она любила Чарлза. И было ясно как день, что и Чарлз ее любит.

Он, Джо, оказался лишь пешкой в игре, в которую играли эти двое и о которой он даже и не подозревал.

Медленно повернувшись, он направился к выходу. Когда он услышал, что Чарлз идет за ним, то побежал.

Как прошел этот день, Джо почти не помнил — где он был, что делал. Он помнил лишь, как вернулся обратно. Как бы это ни было тяжело, другого места у него не было. Кроме того, от него зависела жизнь многих людей, среди них была Сибела.

Которую он любил. До сих пор.

Она ждала Джо в его комнате, в одежде, свернувшись калачиком на его кровати.

Джо опустился на край кровати; просевший матрас качнулся, и Сибела проснулась. Свет луны освещал ее лицо.

— Джузеппе, мне очень жаль, — сказала Сибела. Это прозвучало очень искренне — но все же вовсе не сняло боли с его сердца. — Я не такая плохая, как ты можешь подумать. Я просто прошлой ночью решила, что ты… Не знаю… Что, может, я спасу себя этой ночью… Разве ты не видишь — я не могу получить того, чего хотела бы. Я всегда думала, что если мне чего-либо захочется, я это получу… — Она опустила голову. — Я ошибалась, и мне очень жаль. Но я не хотела причинить тебе боль.

Джо молчал. Что он мог сказать?

— Я действительно тебя люблю, — прошептала она. — Но не так, как ты хотел бы.

— Не так, как ты любишь Чарлза. — Он должен был знать наверняка. Джо подумал, что правда поможет ему меньше любить Сибелу. Он очень хотел, чтобы это было так.

Она не стала отрицать:

— Мне очень жаль.

Джо с трудом сдержал разочарование, ревность и гнев.

— Но он женат.

— Я знаю.

— Может, из-за денег ты…

— Нет, — почти выкрикнула она. — Мне вовсе не нужны его деньги. У меня есть свой дом. К тому же я тоже достаточно состоятельная женщина.

— Тогда я не понимаю, почему…

— Я тоже не понимаю, — вздохнула Сибела. — Все, что я знаю о нем, — это то, что он желает выглядеть циником, которому безразличен весь мир. Он даже утверждает, что не помнит, как вернулся обратно за ребенком в церковь, чтобы спасти тому жизнь. Он говорит, что никогда не сделал бы этого снова, но я в это не верю.

— И ты думала, он может… как-то спасти тебя? — Его голос прозвучал хрипло — ну да черт с ним, с голосом. Он должен знать правду, чтобы выкинуть эту любовь из головы.

— Не знаю, — призналась она. — Но когда я просто сижу рядом с ним, просто смотрю в его глаза, это наполняет меня одновременно и отчаянием, и надеждой. А я уже давно не чувствовала ничего, кроме отчаяния.

Сибела говорила отрывисто, словно ее душили слезы, однако ее глаза оставались сухими.

— Кругом одни страдания, — прошептала она. — Это так тяжело выносить. Если бы не ненависть к фашистам, я бы умерла. Но я помню, что я не одна, кто потерял своего ребенка в этой войне. Нас, должно быть, миллионы. — Ее голос дрогнул. — Мы бы могли составить целую армию. Наша ненависть, наша боль сделали бы нас непобедимыми. Но что потом? После того, как Третий рейх будет разгромлен? Что потом? Что мы выиграем?

Джо молчал.

— Только то, что немцы не убьют ребенка Марлиз. Вот и все. Но Мишеля мне никто не вернет.