100 знаменитых символов Украины - Хорошевский Андрей Юрьевич. Страница 116

Численность личного состава соединений, подчиненных Махно (официально они назывались «Революционная повстанческая армия Украины» – РПА), составляла, по разным данным, от 40 до 100 тысяч бойцов. Вообще же РПА делилась, хоть и весьма условно, на три части. Первая – преданные Махно бойцы, своеобразная «личная гвардия» батьки. Этих действительно было немного, около сотни, но на этих проверенных-перепроверенных «борцов за дело анархизма» Нестор мог положиться в любой, даже самой отчаянной ситуации (так, кстати, было и в августе 1921 года, когда 77 бойцов перевезли изрешеченного пулями Махно через Днестр в Румынию). Более или менее регулярные части РПА составляли от 10 до 15 тысяч сабель. И наконец, к Махно на время крупных операций присоединялось огромное число добровольцев, которые после завершения боев (если, конечно, удавалось остаться в живых) расходились по домам.

Идем дальше. «Заявляю вам, что я и мой фронт останемся неизменно верными рабоче-крестьянской революции, но не институтом насилия в лице ваших комиссариатов и чрезвычаек, творящих произвол над местным населением», – такую телеграмму однажды в 1919 году отправил Нестор в Москву, требуя прекратить насилие и грабежи населения захваченных городов. Эта телеграмма достаточно точно характеризует отношение Махно к грабежам и «шкурничеству». Да, он, естественно, сам не мог уследить за каждым бойцом своей 100-тысячной армии, грабежи и мародерство со стороны махновцев случались неоднократно, тем более что его именем прикрывались и «самостийные» банды, в большом количестве разгуливавшие по украинским городам и весям. Но если уж кто попадался, тому пощады не было. «Я именем партизанов всех полков объявляю, что всякие грабежи, разбои и насилия ни в коем случае допущены не будут в данный момент моей ответственности перед революцией и будут мной пресекаться в корне», – заявил Махно жителям освобожденного от белых Екатеринослава в декабре 1918 года. Кстати, тогда Махно взял губернский город совместно с большевиками. А это, в свою очередь, буквально-таки заставляет нас обратиться к еще одной важной теме – отношениям Махно и большевистской власти.

Надо сказать, что Махно не раз и не два помогал большевикам. И не просто помогал, а прямо-таки спасал красных от неминуемой катастрофы. О чем советская официальная историография, естественно, умалчивала. А то как бы выглядел, например, «легендарный» Клим Ворошилов, которого именно Махно спас от неминуемой смерти. В июне 1919 года Клим на своем личном бронепоезде ехал на фронт, когда возле станции Синельниково путь ему неожиданно преградили войска белых. Казаки уже карабкались по поезду, и, скорее всего, здесь и пришел бы конец жизни и головокружительной карьере Клима Ворошилова. Но тут из степи налетели тачанки Махно (кстати, о том, что легендарная тачанка впервые была применена именно махновцами, забывать тоже не стоит) и спасли Ворошилова и его сопровождающих. Пикантность же, если можно так сказать, ситуации заключалась в том, что Клим ехал… принимать от Махно командование РПА, от которого тот был отстранен приказом ревкома Льва Троцкого. Между прочим, на бумаге все формальности были соблюдены, Махно действительно передал командование Ворошилову, правда, ни один махновец за новым командиром, естественно, не пошел. И впоследствии Махно оказал немало услуг большевикам, за которые они должны быть ему очень и очень благодарны (по некоторым данным, Махно был награжден орденом Красного Знамени под? 4, правда, некоторые исследователи эти сведения категорически опровергают). Осенью 1919 года армия Деникина взяла Орел и напрямую угрожала Москве. И если бы не рейды Махно по тылам деникинцев, то большевистская столица наверняка бы пала.

Нельзя не затронуть еще одну тему – якобы национализм и антисемитизм махновцев. Анархизм по сути своей не может и не должен поддерживать любые проявления расовой нетерпимости. Но опять же, учитывая разнородность и непостоянство подчиненных Махно формирований, ему было трудно контролировать всех, кто стоял под его знаменами. Так что случались и погромы, и убийства на национальной почве. И не всех провинившихся батька карал. Но все же Махно был едва ли не единственным командиром времен Гражданской войны, кто проводил более или менее разумную национальную политику. Ведь в его армии воевали не просто евреи или, например, греки, а еврейские и греческие формирования. Когда Махно кого-то приближал к себе, ему было абсолютно все равно, какой национальности этот человек, среди его командиров, помимо украинцев, были русские, евреи, болгары и другие. И ко всему прочему, батька всеми способами старался пресекать национальную рознь. Например, однажды, прибыв на некую железнодорожную станцию, он увидел на здании вокзала плакат с надписью: «Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батька Махно!» Довольный своим «произведением» автор стоял тут же. Здесь же художника по приказу Махно и расстреляли.

И наконец, последний миф – о неорганизованности армии Махно. И в этом дела обстояли с точностью до наоборот. Собственно говоря, вряд ли без должного уровня организации, без четко налаженной работы штаба и разведки, без координации действий между различными формированиями Махно мог сражаться, и вполне успешно, как с белыми, так и с красными. Он бил и тех и других, а ведь противостояли-то ему кадровые офицеры, генералы, которые войне всю свою жизнь посвятили. И тем не менее, от ударов его «неорганизованной» армии иногда бежали так, что пыль столбом стояла. То же самое касается и внутренней организации «республики Махновии». Когда в Гуляйполе стоял Махно, это был нормальный центр хорошо организованной армии, а отнюдь не некая бесшабашная вольница, как многие привыкли думать. Об этом свидетельствовали не только, так сказать, независимые наблюдатели, но и некоторые довольно высокопоставленные большевики (о чем, естественно, советская история также предпочитала не вспоминать). Например, главком Украинской Красной Армии Антонов-Овсеенко, который был отправлен Москвой на переговоры с Махно. «Налаживаются детские коммуны, школы, – докладывал он в Кремль об увиденном в столице махновской республики. – Гуляйполе – один из самых культурных центров Новороссии, здесь три средних учебных заведения и т. д. Усилиями Махно открыты десять госпиталей для раненых, организована мастерская, чинящая орудия, и выделываются замки к орудиям». Сохранились воспоминания и других красных командиров, которые своими глазами видели, что в Гуляйполе поддерживается относительный порядок, действуют лазареты и вся необходимая городская инфраструктура, а в армии, помимо тачанок и винтовок, была своя артиллерия, бронепоезда и даже самолет.

Наверное, интересно было бы посмотреть, что получилось бы у Нестора Махно, если бы его республика пережила Гражданскую войну и вошла в мирное время. Но история, как известно, не имеет сослагательного наклонения. Наступавшие по всем фронтам большевики в какой-то момент смогли обеспечить на захваченных территориях хотя бы относительный порядок. И народ, уставший от бесконечной борьбы неизвестно с кем и неизвестно зачем, им поверил. А Нестор, видимо, жить не мог без борьбы. И потому, потеряв свой, пожалуй, главный козырь – поддержку народа, в итоге проиграл.

Наверное, трудно однозначно ответить на вопрос, какова же истинная роль Нестора Махно в истории Украины. Что, в общем-то, вполне понятно. В любом случае это был человек, оставивший значительный след в истории страны. Знаменитый батька всю свою жизнь отстаивал идеи, в которые верил. Он был независимым, и его любил народ. За это ему честь и слава…

Григорий Котовский

Котовский – личность неоднозначная и незаурядная. Это был человек, который «сделал себя сам». Конечно, кто-то может возразить: мол, Котовского сделала революция, и если бы не она, то был бы он известен разве что завсегдатаям одесских «малин» и полицейским приставам, в лучшем случае – читателям бульварной прессы. Так-то оно так, да не совсем так. Незаурядность Котовского признавали даже те, кто, казалось бы, должны были ненавидеть его лютой ненавистью. Ведь недаром белоэмигрантский писатель Роберт Гуль написал в изданной в 1930-х годах в Нью-Йорке книге «Красные маршалы»: «Ловкость, сила, звериное чутье сочетались в Котовском с большой отвагой. Собой он владел даже в самых рискованных случаях, когда бывал на волосок от смерти. Это, вероятно, происходило потому, что «дворянин-разбойник» никогда не был бандитом по корысти. Это чувство было чуждо Котовскому. Его влекло иное: он играл в «опасного бандита», и играл, надо сказать, мастерски». Добавим, что Григорий Котовский играл не только в «опасного бандита», как пишет Гуль, он всю жизнь играл с судьбой. И до определенного момента был в выигрыше…