Лондон. Прогулки по столице мира - Мортон Генри Воллам. Страница 66

В Вестминстерском аббатстве есть место, где человек может стоять, будто бы на небольшом холме, и смотреть одновременно в прошлое и в будущее. Это прекрасная часовня короля Генриха V. Удаляясь от усыпальницы Эдуарда Исповедника, вы обнаружите победителя при Азенкуре возлежащим в гробнице, поднятой на несколько футов выше уровня захоронений. Оглянувшись, вы увидите Плантагенетов, полукругом расположившихся вокруг Эдуарда Исповедника, как вокруг главы семьи, а впереди находятся ступени, которые ведут вниз к капелле Генриха VII, где покоятся Тюдоры и Стюарты.

В приподнятом склепе возлежит Генрих V, который связывает эпоху рыцарства и галантности и Новое время: с одной стороны люди, которые мечтали о христианском королевстве в Иерусалиме; с другой — те, кто внес свой вклад в финансирование открытия Америки. Я не знаю ни одного места в аббатстве, где человек, интересующийся историей своей страны, может провести время с большей пользой.

Здесь прерывается цепочка королевских захоронений. После похорон Генриха в 1422 году торжественная процессия умерших королей приостановилась на восемьдесят семь лет. Это время войн Алой и Белой розы. Генрих VI и Эдуард IV были похоронены в Виндзоре, Ричард III — в Лестере, а следующим после Генриха V королем, которому предстояло упокоиться в аббатстве, был Генрих VII, первый Тюдор, основатель новой династии и предвестник новой эпохи.

Завещание Генриха V, составленное в третий год его правления, подтверждает, что он внимательно изучил переполненные часовни со склепами вокруг гробницы Эдуарда Исповедника и понял, насколько сложно было бы занять даже несколько футов земли, не затронув при этом прах умерших королей и королев. Проблема была решена следующим образом — священные останки были перемещены из восточной части гробницы Эдуарда Исповедника, и на освободившемся месте построили новый придел. Генриху V было всего тридцать четыре года, когда он скончался в Буа-де-Венсен, то ли от плеврита, то ли от дизентерии. Его власть была крепче, чем у всех предшествующих английских монархов, поскольку он был королем и Франции, и Англии. Такие города, как Париж, Руан и Лондон, оспаривали честь стать местом последнего успокоения Генриха V, и говорят, что французы предлагали большую сумму денег с тем, чтобы король был похоронен именно во Франции. Но даже если прежде о его желаниях ничего не было известно, то из завещания стало ясно, что он должен покоиться именно в Вестминстерском аббатстве.

Похоронная процессия в две мили длиной двигалась через Францию до Кале. Убитая горем королева Екатерина Валуа по прошествии менее двух лет замужества привезла тело своего мужа обратно в Англию, когда ей едва исполнился двадцать один год. Процессия медленно миновала рубеж Кента и пересекла Лондонский мост. Четыре лошади в черных попонах тащили катафалк с гробом, на крышке которого можно было разглядеть изображение увенчанного короной Генриха, сделанное из вареной кожи, раскрашенное и декорированное таким образом, что оно выглядело очень натурально. На портрете король возлежал на ложе, покрытом малиновым шелком, одетый в пурпурную мантию с горностаевой каймой, в правой руке он сжимал скипетр. Это был первый случай, когда на королевских похоронах можно было увидеть изображение умершего. Катафалк окружала почти тысяча факелоносцев, одетых в белое, а позже присоединились представители родовой знати Англии и Франции. Пока растянувшаяся процессия с рыданиями следовала по улицам Лондона, горожане стояли в дверях своего дома, держа зажженные свечи.

Гроб поставили перед главным алтарем собора Святого Павла, где отслужили заупокойную мессу в присутствии членов парламента. В последний путь в Вестминстер короля сопровождалось пять сотен тяжеловооруженных всадников на черных лошадях, в черном снаряжении, со снятыми шпорами; катафалк везли три любимых боевых коня. Затем следовали представители знати, которые несли королевские знамена, баннереты (рыцарские штандарты) и вымпелы.

Кортеж двигался вверх по Флит-стрит и Стрэнду к Чаринг-Кросс, оттуда к Вестминстеру, где настоятель и монахи аббатства ожидали его прибытия. Королевский гроб поставили перед усыпальницей Эдуарда Исповедника, лошадей, которых направляли вооруженные рыцари, вывели, и Генриха положили во временном склепе, до тех пока не будет построена капелла, описанная в его завещании.

Изысканная резьба нового придела была новшеством для аббатства. Она повествует о жизни короля: мы видим коронацию, видим, как, полностью экипированный, окруженный знатью, Генрих восседает на своем боевом коне на полях сражений во Франции. Это биография, запечатленная в камне. Его надгробие было и до сих пор остается самым персонифицированным из всех королевских усыпальниц. Наверху над склепом все еще висит шлем Генриха, его седло и щит, сейчас, увы, обветшалые, потрепанные, с осыпавшейся краской и позолотой, с потускневшим бархатом; впрочем, очень приятно, что все эти предметы до сих пор находятся на своих местах. Последним штрихом является надгробное изображение короля. Оно было вычеканено из драгоценных металлов на дубовой крышке. Голову сделали из цельного куска серебра, зубы — золотые. В настоящее время мало что осталось, поскольку композиция была разграблена во время ликвидации монастырей.

Прекрасная и оригинальная по архитектурному решению капелла предназначалась для того, чтобы молящиеся у гроба могли сосредоточиться на горячих просьбах к Господу помиловать душу короля. Это было спланировано Генрихом в самом начале его правления столь же тщательно, как он спланировал битву при Азенкуре. Сегодня перед нами выдающаяся часовня, но было время — еще до постройки, — когда она существовала только на бумаге как хорошо продуманный план великого организатора и практика. Для того чтобы служить в часовне и петь тысячи месс, определенных Генрихом для успокоения его собственной души, понадобилось увеличивать численность братии и создавать своего рода специальную организацию, призванную исключительно служить в приделе. Было бы разумно предположить, что, пока тело покойного пребывало во временном захоронении, строительство курировала его вдова, Екатерина Валуа, «сладчайшая Кейт» из шекспировской пьесы.

Хотелось бы мне знать — что правда из того, что говорят об этой женщине? Генрих так сильно ее любил — «красавицу с золотыми локонами» — на протяжении их краткосрочного двухлетнего брака; однако потомки обошлись с ней жестоко и даже выражали презрение к ее беспомощному телу, которое веками было выставлено в аббатстве, уязвимое выше талии, наполовину мумия, наполовину скелет, доступное любому вульгарному взгляду и оскорблению простолюдинов, как это сделал Пипс, который с бесчувственной грубостью поцеловал ее в губы и хвастался в своем дневнике, что имел возможность «поцеловать королеву». Тело не было должным образом захоронено до правления королевы Виктории.

Причина того, что Екатерина лишилась милости, столь же загадочна, как и романтична. Примерно через пять или шесть лет после смерти Генриха — ей тогда, возможно, еще не было тридцати лет — она безумно влюбилась в красивого и бедного молодого валлийца, имевшего более низкое положение в обществе по сравнению с ней. Это был Оуэн Тюдор, ее придворный. Об этом романе мало что известно, но, несомненно, удивительно, что столь эффектный скандал, очевидно, не вышел за границы дворца в течение тех шести лет, когда Екатерина и Оуэн Тюдор жили вместе.

За это время вдовствующая королева родила своему любовнику трех сыновей и двух дочерей, законнорожденных или внебрачных — неизвестно. Сыновьями были Эдмунд Тюдор и Джаспер Тюдор, а третий стал монахом, жил и умер в Вестминстерском аббатстве. Естественно, эта любовная связь встретила жесткое порицание со стороны двора. В конце концов Екатерина уединилась в аббатстве Бермондси, где вскоре умерла, оставив трогательное завещание своему сыну, Генриху VI, в то время пятнадцатилетнему мальчику. Тюдор был сослан в Ньюгейтскую тюрьму, из которой бежал, был возвращен обратно, бежал во второй раз, благоразумно обретя по этому случаю укрытие в родных горах.