100 великих разведчиков - Дамаскин Игорь Анатольевич. Страница 28

В Москве, на случай её захвата немцами, были созданы три независимые друг от друга разведывательные сети (не считая разведывательных сетей ГРУ Генштаба). Одна из автономных групп, которой руководил композитор Книппер, автор песни «Полюшко-поле», должна была уничтожить Гитлера в случае его появления в Москве. (Книппер был родственником германской киноактрисы Ольги Чеховой, которая на приёмах пару раз встречалась с Гитлером, на основании чего строились планы привлечь её к покушению на фюрера.)

Москву удалось отстоять. 7 ноября 1941 года Судоплатов присутствовал на параде на Красной площади.

В июле 1941 года Судоплатов выполнил важное поручение Берии, которое, по словам Берии, исходило от Сталина и Молотова. В беседе со своим агентом, болгарским послом в СССР Стаменовым, он провёл косвенный зондаж возможности мирных переговоров с немцами. Целью этого зондажа было забросить немцам дезинформацию о готовности советского руководства к переговорам, с тем, чтобы выиграть время и усилить позиции тех кругов в Германии, которые не оставляли надежд на компромиссное завершение войны.

Судоплатов изложил Стаменову якобы ходящие в Москве слухи о готовности к переговорам, надеясь на то, что тот сообщит их своему правительству, а оно, в свою очередь, в Берлин. Однако из этого ничего не вышло. Как установил контроль переписки Стаменова с Софией, он ничего не сообщил туда о московских «слухах». Впоследствии разговор со Стаменовым был вменён Судоплатову в вину, как участие в попытке Берии свергнуть Сталина путём проведения сепаратных переговоров с Гитлером.

Летом 1942 года, в разгар немецкого наступления, Судоплатов с собранной им за двадцать четыре часа группой альпинистов из ста пятидесяти человек вылетел на Кавказ. Альпинисты приняли участие в обороне горных перевалов, а также в подрыве нефтяных цистерн, скважин и буровых вышек в районе Моздока. Судоплатов находился в последней группе, уходившей в горы. Немцы не смогли использовать нефть Северного Кавказа.

В Тбилиси, опасность захвата которого немцами была вполне реальна, Судоплатов занялся созданием подпольной агентурной сети. В случае захвата города немецкими войсками её сначала должен был возглавить известный писатель Константин Гамсахурдиа (отец Звиада Гамсахурдиа). Но познакомившись с ним, Судоплатов усомнился в его надёжности и поручил эту роль драматургу Мачавариани. К счастью, «исполнять» её не пришлось.

В 1941–1945 годах Судоплатов руководил стратегическими радиоиграми с германской разведкой «Монастырь» и «Березино». Об этих «играх» подробнее рассказывается в очерке об адмирале Канарисе, который был в них главным противником Судоплатова и которого Судоплатов блестяще переиграл, а также в очерке об Отто Скорцени. Во многом успех этих организаций зависел от подобранного Судоплатовым агента «Гейне», Александра Демьянова, который у немцев числился «Максом».

В немецких архивах операция «Монастырь» так и известна, как «Дело агента „Макса“», роль которого высоко оценивает генерал Гелен в своих воспоминаниях.

Вальтер Шелленберг также утверждает в своих мемуарах, что ценная информация поступала от источника, близкого к Рокоссовскому.

Зачастую получалось так, что информация «Гейне» попадала к англичанам, расшифровывавшим немецкие телеграммы. Дальше она возвращалась к нам либо через нашего агента Кернкросса, работавшего дешифровальщиком, либо (что случалось очень редко) прямо от англичан, когда они считали необходимым проинформировать нас о чём-то.

19 августа 1944 года началась новая операция с участием «Гейне» — «Березино», которая длилась до 5 мая 1945 года.

Александр Демьянов, он же «Гейне», он же «Макс», умер в Москве в 1974 году в возрасте шестидесяти четырёх лет.

Близилась к концу Великая Отечественная война. Перед советской разведкой встала новая задача. Речь шла о получении информации, касавшейся атомного оружия.

Судоплатов имел прямое отношение к работе над этой проблемой. С 1944 по 1947 год он возглавлял подразделения, зашифрованные буквами «С» (группа Судоплатова) и «К». Первое из них занималось добычей и обработкой поступавшей научно-технической информации по атомной бомбе, второе — контрразведывательным обеспечением советской атомной промышленности.

Работа группы «С» началась 2 февраля 1944 года, и этот день можно считать формальной датой начала работы разведки по атомной проблематике. Однако фактически информацию разведка стала получать с сентября 1941 года, когда один из членов «Кембриджской пятёрки» Дональд Маклейн передал шестидесятистраничный доклад британского военного кабинета о возможности создания через два года урановой бомбы. Этот проект носил название «Тьюб эллойз» («Трубный сплав»). Затем информация стала поступать и из других источников. В апреле 1943 года в Академии наук СССР была создана специальная лаборатория № 2 по атомной проблеме, которой руководил Курчатов. Учёные работали в тесном контакте с разведчиками. В письме от 7 мая 1943 года на имя заместителя председателя Совнаркома Первухина Курчатов, в частности, писал по поводу информации, поступавшей от разведки: «Получение данного материала имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки. Теперь мы имеем важные ориентиры… Они дают возможность нам миновать многие весьма трудоёмкие фазы…»

Осенью 1944 года общее руководство работой по созданию атомного оружия официально возглавил Берия, который в качестве заместителя председателя правительства курировал вопросы производства оружия и боеприпасов. Конечно, ни Берия, ни Судоплатов, равно как и американский генерал Гровс, руководивший аналогичным проектом в США, не имели представления о распаде атомного ядра и прочих премудростях, которыми занимались учёные-физики. Но Судоплатов быстро и легко сумел найти общий язык с такими корифеями науки, как Иоффе, Курчатов, Алиханов и другие. Учёным были созданы все условия для работы и привилегированные, особенно ценимые в военное время, условия питания, быта, благоустройства для них и членов их семей, обеспечена их безопасность и неприкосновенность.

В США и Англии сбором информации по атомной бомбе занимались талантливые разведчики Квасников, Яцков, Барковский, Феклисов, Семёнов, Хейфец, Василевский и другие.

Описание конструкции атомной бомбы было получено в январе 1945 года. Поступили данные об эксплуатации первых атомных реакторов, конструкции фокусирующих взрывных линз, о размерах критической массы урана и плутония, детонаторном устройстве, последовательности сборки бомбы и другие, а также о строительстве и конструктивных особенностях заводов по очистке и разделению изотопов урана… Одной из заслуг отдела «С» стал вывоз в СССР немецких учёных-атомщиков.

О том, как советская разведка работала по атомной проблематике, написано много, и вряд ли стоит повторяться. Хотелось бы сделать два замечания. Первое. Бесспорно, заслуги внешней разведки и лично Судоплатова в получении атомной информации очень велики. Но нельзя забывать, что не меньшую работу проделала и военная разведка, о чём пишут и вспоминают значительно реже. Следует, однако, заметить, что отдел «С» координировал всю работу по этой линии, и с февраля 1944 года разведка наркомата обороны направляла ему всю поступавшую информацию по атомной проблеме. И второе. Советские учёные, в конце концов, создали бы бомбу и без помощи разведок. Только это заняло бы намного больше времени и стоило бы намного дороже.

Как указывает Судоплатов в своих мемуарах, все контакты в США, казавшиеся атомной проблематики, были прекращены в 1946 году. Их продолжили в Англии, где с Фуксом встречался Феклисов, работавший под руководством резидента Горского.

Не успело затихнуть эхо Второй мировой войны, как пришло время «холодной».

К этому времени Судоплатов был в зените своей карьеры: он стал начальником 4-го управления, прославившегося в годы войны (из двадцати восьми чекистов, Героев Советского Союза, двадцать три были офицерами его управления), получил звание генерал-лейтенанта и был избран членом парткома НКГБ, именно ему поручили выступить с официальным докладом на торжественном собрании сотрудников аппарата всего наркомата в 1945 году.