100 великих разведчиков - Дамаскин Игорь Анатольевич. Страница 59

Секретные донесения Бет, зашифрованные её личным кодом, часто бывали написаны рукой кого-нибудь из её слуг. Для них она раздобыла военные пропуска, позволявшие им беспрепятственно передвигаться между её домом в городе и фермой, где был один из переправочных пунктов. Слуги постоянно носили корзины с продуктами; в корзину с яйцами, например, вкладывалась пустая скорлупа с донесением внутри; молоденькая швея из дома Ван-Лью проносила через фронт донесения, зашитые в образчики ткани или в платье. Система связи была настолько отработана, что для того чтобы продемонстрировать её эффективность, Элизабет однажды после обеда нарвала букет цветов в своём саду, а на следующее утро он уже был доставлен к завтраку командующему войсками северян генералу Гранту.

Видимо, учитывая склонность своих негритянских помощников к театральным эффектам, Элизабет придумала такой способ передачи донесений внутри своего дома: в библиотеке возле камина находилась фигура лежащего льва. Её можно было поднять, как крышку коробки. Туда, как в почтовый ящик, Элизабет опускала свои донесения. Прислуга, производя уборку, вынимала донесение и относила его на ферму Ван-Лью. Правда, эта театральность имела и юридический смысл: в случае провала служанка могла смело клясться на Библии, что никаких поручений от мисс Ван-Лью не имела и никаких документов от неё не получала.

Элизабет всегда считала, что нужно не уходить от опасности, а идти навстречу ей. Одно время военным комендантом заключённых военнопленных был капитан Гибс. Элизабет удалось поселить его с семьёй в своём доме в качестве постояльцев и долгое время пользоваться его протекцией. Иногда поступки «Безумной Бет» действительно выходили за рамки разумного. Когда военное министерство южан с целью укрепить свою кавалерию стало конфисковывать лошадей из частных конюшен, Элизабет спрятала свою последнюю лошадь в кабинете, а чтобы заглушить стук копыт, обвязала их соломой.

Таким образом, как отмечает один из биографов Бет Вильям Гилмор Беймер, «в доме Ван-Лью встречались шпионы Юга со шпионами Севера, одновременно жили начальник военной тюрьмы и бежавшие из этой тюрьмы военнопленные, дезертиры и контрабандная породистая лошадь, под стойло которой был отведён кабинет её хозяйки, служивший и штабом секретной службы, и центром продовольственной помощи военнопленным, и местом организации побегов тех же военнопленных».

Однажды Ван-Лью оказалась на грани провала. Один из агентов северян оказался провокатором и выдал южанам всех, с кем был связан. Однако люди, которых он предал, не выдали её.

Перед падением Ричмонда по просьбе Элизабет ей переправили федеральный флаг. Когда передовой отряд северян вошёл в столицу южан, он развевался над домом Ван-Лью.

Дальнейшая жизнь Элизабет Ван-Лью была мрачной и безотрадной, хотя генерал Грант, ставший президентом, высоко оценил её заслуги, обратившись к ней от имени правительства и армии Севера: «Вы слали мне самые ценные сведения, какие только получались из Ричмонда во время войны» — и назначив почтмейстером Ричмонда. На службе её вынуждены были терпеть, но общество, которое она «предала», так и не простило ей этого.

За услуги, оказанные ею армии федералистов, она не получила ни одного цента. Более того, ей даже не возместили понесённых ею затрат. После ухода президента Гранта с поста она была понижена в должности — стала мелким чиновником министерства почт, а затем лишилась и этого скромного заработка.

Последние годы она прожила в нищете, существуя лишь на пенсию, выплачиваемую ей друзьями и родственниками полковника Поля Ревира, которому она когда-то помогла бежать из плена. За ней преданно ухаживали верные ей негры, такие же жалкие старики, как и она.

Во время Гражданской войны в США не только северяне, но и южане могли похвастаться своими разведывательными кадрами.

Звездой конфедератского шпионажа безусловно можно назвать мисс Белл Бойд. Американский романист Джозеф Хергесхеймер писал о ней «Мисс Белл Бойд была поистине пленительна в кринолине».

Эта прирождённая авантюристка, для которой опасные военные приключения были хлебом насущным, родилась в семье федерального чиновника в Мартинсберге, штат Вирджиния.

В июле 1861 года, когда уже шла Гражданская война, ей только исполнилось семнадцать лет. Её родной город Мартинсберг был захвачен северянами. Однажды солдаты пытались водрузить над домом семьи Бойд федеральный флаг. Мать Белл воспротивилась этому и пыталась захлопнуть дверь перед их носом. Тогда федеральный унтер-офицер силой распахнул дверь и наговорил матери грубостей. Белл не выдержала этого и, по её собственным словам, «…вскипела негодованием, выхватила пистолет и выстрелила в него. Его унесли смертельно раненным, вскоре он умер».

Федеральные офицеры произвели вежливое расследование случайного убийства и, приняв во внимание возраст мисс Белл, признали его неумышленным.

Безнаказанность воодушевила мисс Белл, которая внушила себе, что она сильнее «янки». Вскоре она стала работать на разведку южан.

У корреспондента «Нью-Йорк геральд» и федеральных офицеров, разместившихся в доме семьи Бойд, Белл без труда выуживала самые последние военные новости. Она переправила в штабы южан множество рапортов и донесений.

К 23 мая 1862 года она собрала чрезвычайно важные сведения о предстоявшем наступлении федеральных войск: объединённые силы генералов Банкса, Майта и Фремонта должны были обрушиться на войска генерала Джексона. Эти сведения требовалось переправить в штаб южан. Однако никто из её единомышленников не решился идти через линию фронта. Тогда пошла сама Белл Бойд, причём со свойственным ей авантюризмом и любовью к эффектам сделала это не тайком, ночью, а средь бела дня. Она демонстративно нарядилась в тёмно-синее платье, белый чепчик и накрахмаленный передник, в таком виде прошла через боевые порядки федеральных войск и оказалась на нейтральной полосе под огнём. По ней стреляли из ружей, вокруг рвались снаряды — один из них разорвался в семи метрах от неё, сыпались осколки, но она благополучно прошла через это и призывно махнула своим белым чепчиком солдатам Первого Мэрилендского полка и Луизианской бригады, которые радостными возгласами приветствовали её и приняли в свои объятия.

Генерал Джексон, которому немедленно доставили важное донесение, отнёсся к нему со всей серьёзностью: этот человек, в отличие от многих других, умел ценить усилия разведки и поступающую от неё информацию. Он сразу же принял меры — сконцентрировал на нужном направлении все свои отряды и разбил наступающие части северян.

Вскоре девушке было вручено послание:

«Мисс Белл Бойд!

Благодарю Вас от имени моего и всей армии за огромную услугу, которую Вы оказали сегодня Вашей Родине.

Всегда Ваш друг

Т.Д. Джонсон, командующий южной армией».

После этого феноменального успеха Белл Бойд продолжала оказывать помощь армии южан. Но вскоре она допустила роковой промах, доверив своё донесение агенту Севера. Оно было вручено военному министру Федерации Стэнтону, который тут же направил сыщика федеральной разведки Криджа для ареста Белл Бойд и её доставки в Вашингтон. Кридж, грубый и жестокий человек, не поддался чарам юной красавицы и в точности исполнил приказ.

Однако Белл повезло. Некоторое время спустя её обменяли на арестованного на Юге шпиона северян. Белл отправили в столицу Конфедерации Ричмонд, где для её встречи был выстроен караул, а вечером под её окнами городской оркестр сыграл серенаду.

Дальнейшая судьба очаровательной шпионки — это типичный хеппи-энд. Она отправилась в морское путешествие, побывала в Англии, где встретилась с федеральным морским офицером Уайльдом Хардингом. Его чувства к ней оказались столь сильными, что он не задумываясь вышел в отставку, и вскоре мисс Бойд стала миссис Хардинг. Она ни в коей степени не стыдилась своей славы «шпионки мятежников» и совершила ряд выгодных турне для чтения лекций о своих подвигах, а также стала автором мемуаров о своей разведывательной работе.