Разговоры под водку - Брукс Кирсти. Страница 24

Она была очень худой и походила на нервический тип. Наверно, она худела при одной мысли, как много места она занимает и что никто ее не любит. У нее были длинные тонкие светлые волосы. Обычно женщины такого типа носят конский хвост в палец толщиной. Она была бледнокожей, с зелеными глазами, обрамленными длинными ресницами в засохшей туши. И она явно не наряжалась в расчете на тайное свидание, хотя почем мне знать? Мое собственное последнее свидание закончилось тем, что меня вырвало в пластиковую коробку, после того как я выпила зеленого мятного ликера «Крем де мент».

Она с трудом поднялась и прошла мимо меня, прочь от дома Дэниела. Это произошло так быстро, что я поперхнулась, и немножко сока попало мне в нос. Выскочив из кафе, я подкралась к углу здания и выглянула. Мисс Кроссовкинг растворялась вдали.

Когда я вернулась к своим мюсли, маленькая сорока сидела на столе и клевала оставленное. Я вспугнула ее, сбросив еду на землю, взяла сумку и возвратилась в машину. Я решила сделать еще один круг, а потом ехать домой.

Темный «седан» все еще стоял на подъездной аллее к дому. Но на этот раз два передних окна в доме были открыты, и внутри наблюдалось какое-то движение. Я догадалась, что стирка для «Ленина» означала полную генеральную уборку. Интересно, что она сделает с журналами «Фуд файт фанниез»?

Вечером в «Мире DVD» я узнала, что Аманда уже подала заявление об уходе. Наверное, предсвадебные хлопоты целиком захватили ее. Новый сотрудник по имени Барри бился с покупателями и обрадовался моему предложению расставить видео в алфавитном порядке. Мне нравилось раскладывать фильмы по алфавиту. Правда, пришлось написать его на руке, но это было как медитация. Так что, когда рядом внезапно материализовалась Зара, я уже была в состоянии, подобном дзен. Даже горе близкой подруги не могло вернуть меня в реальность.

— Кэсс!

— Ом-м, — все еще в трансе отозвалась я, когда она прикоснулась к моему плечу.

Блестящие глаза Зары опять были на мокром месте, а веки распухли и покрылись красными пятнами.

— Что случилось?

Если это опять насчет Джорджа, мне придется поговорить с ним самой.

— Знаешь, как цитируют? — Она быстро скрючила в воздухе указательный и средний пальцы, изобразив кавычки.

Я кивнула. Я и сама время от времени так делала, особенно когда произносила слово «интересно».

— А как думаешь, скобки тоже можно изобразить? — И она сложила ладони так, как будто сдвигала ими книги с обеих сторон.

Я нахмурилась:

— He думаю.

— А что, разве не классно?

— Только если под кайфом.

Она повесила голову.

— А я изобразила. Когда разговаривала с Джорджем. Знаешь, я ведь послала ему анонимный е-мейл. Я так нервничала, как он это воспримет, как отнесется, — продолжала она, немного успокоившись, — и остановилась у его стола поболтать. От него пахло, может быть потому, что он был в спортзале или еще где и вспотел. Ну вот, я начала рассказывать про кино с Хью Грантом — по телевизору показывали вчера ночью. Я волновалась, и когда сказала, что Хью был пылкий, несмотря на инцидент с этой лос-анджелесской проституткой Дивин Браун, то заключила свои слова «в скобки». Вот дура!

— И впрямь, — сказала я, еле сдерживая смех. Я и сама не слишком-то годилась на роль эксперта по тому, что классно, а что нет, но что-то мне подсказывало, что здесь речь идет явно о последней категории.

— Как тебе взбрело в голову заговорить с ним про Хью Гранта?

Она нахмурилась:

— Не знаю. Ах да, он сказал что-то наподобие того, что у меня волосы, как у актрисы Лиз Херли.

— Вот видишь. Это хороший знак.

— Ты думаешь? — просияла она.

— Определенно. Лиз хоть и кошелка, но парням нравится. Она выглядит так, как будто только и знает, что днем примеряет дамские платья, а ночью — снимает. И к тому же она не дура.

— Да? — Зара соображала с таким трудом, что от ее интенсивного мыслительного процесса чуть не лопнула пленка на DVD. — Значит, скобки — это ничего?

— Вполне.

— Вот здорово. — Зара сделала паузу, утомленно потирая лицо. — Но вообще-то… Господи, ну что же я все время ляпаю всякую ерунду.

— Аналогично. У всех такое чувство. Но сколько на самом деле ты можешь вспомнить действительно постыдных случаев?

— Целую кучу.

Я слабо улыбнулась:

— Ладно, зайдем с другой стороны. А много ли ты можешь вспомнить, что о тебе плохого говорили другие люди?

— Не много. Я помню, Кармен Джонсон говорила в старших классах, что я жирная, а Томми Тревестос, когда мы пошли в клуб, назвал меня не Зара, а Зое, это такая личинка, у которой и ног-то нет! Вот, пожалуй, и все, — мгновенно выдала Зара.

— Вот видишь! Она кивнула:

— Я знаю. Просто я его любила, а он назвал меня личинкой.

— Томми?

— Да.

— Ты же его впервые встретила той ночью!

— Видно, наркота восьмидесятых так на меня подействовала.

— Неужели кокаин? — охнула я, как-то не представляя себе Зару, употребляющую наркотики.

— А ты что, не помнишь, как мы в школе нюхали?

— Да уж…

Я глянула, как там дела у Барри с покупателями. Он болтал с двумя вострушками, одетыми как Бритни Спирс, всячески стараясь не пялиться при этом им на груди.

— Итак, что ты думаешь теперь делать?

— Ты насчет Джорджа?

— Естественно, насчет Джорджа, — сказала я нетерпеливо. — Он ведь тебе все еще нравится, правда же?

— Еще как!

— Вот и хорошо. Все еще у вас сложится, и довольно скоро.

— А еще мне кажется, что я немножко влюблена в Ли Райена.

— А это еще кто такой, черт его возьми?

Зара раньше никогда не признавалась, что влюблена в кого-нибудь, а тут за последние пару дней мы имеем Джорджа, Томми Тревестоса, а теперь еще этого Ли.

— Он из мальчиковой группы «Блю». Именно о таком я всю жизнь мечтала…

— А, понимаю, — сказала я, слегка покривив душой. — Что за тинейджерские замашки, ей-богу?

— Каждую субботу я встаю и смотрю передачу «Видео хите» — он там всегда.

— Что ж, это нормально, — сказала я, размышляя о том, что Зара и Малкольм — это противоположные полюса, но обоих почему-то привлекает одно и то же музыкальное видеошоу, галопирующее по всем каналам через всю Австралию.

— И еще я купила журнал «Гелфренд», потому что там была статья о нем.

— Ты купила журнал для девочек от восьми до пятнадцати лет?

— Точно так.

— Нам с тобой нужно серьезно поговорить. Начнем, или подождем, пока ты опять будешь пьяная в сандаль?

— Лучше пьяная.

— Нет, ты скажи, ты их регулярно покупаешь, эти журналы?

— Ну-у, после того как я начала читать «Гелфренд» и узнала все ужастики из личной жизни тех, кому нет и тринадцати, я почувствовала себя намного лучше.

Я дошла до боевика «Сильнейший удар». Мои коленки чесались и горели — я закончила этот ряд, сидя на жестком ковровом покрытии. Да и пояс на юбке был слишком тугой. Вечером не будет мне никакого жирного коктейля, только жареная картошка и все.

— А почему именно эта группа?

— Потому что они поют о любви и, несмотря на свой потрясный вид, все равно страдают.

— Ага, прямо изнывают.

— Точно.

— Зара, ты просто жертва маркетинга, — сказала я, приводя юбку в порядок.

— Я знаю, что попалась на крючок глобальной стратегии, но когда они поют в такой тоске и печали… Мое сердце просто превращается в желе.

— И они к тому же симпатичные.

— Да.

— Да еще и танцуют.

— М-м-м.

— Как на рок-фестивале.

— Ну-у да, — сказала она неуверенно.

— Зара! Ты меня просто поражаешь. Это парни. А парни идут на все. Представь, ты встречаешь какого-нибудь симпатягу в пабе, который старается запудрить тебе мозги и произвести впечатление. Потом заманивает тебя к себе домой, клянется, что только помассирует тебе спинку, а потом хоп, и все! Ты же не хочешь, чтобы в первый раз все было так?

— Нет, — сказала она и уставилась в окно. — А знаешь, один парень предлагал мне однажды помассировать, только не спинку.