Божественное безумие - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 25

— Я вижу в мальчике некоторую неуравновешенность, мало сопоставимую с холодной сутью жнеца, — скрестив руки, вынес вердикт Моувэлль. — Но иногда путь к истинному призванию может быть таким. Чтобы говорить наверняка, мне нужно понаблюдать за сыном в пограничном состоянии.

— А за чей счет будут лоулендский замок восстанавливать? Не к Силам же Равновесия Элии с претензией обращаться? — ехидно вопросил Элегор, уже досыта накушавшийся буйством лучшего друга в бальной зале. — Что?то я не слыхал даже от такого записного вруна, как Клайд, чтоб они хоть раз кому чего звонкой монетой оплатили.

— Вам обязательно наблюдать события, происходящие в режиме текущего времени, или можно ограничится воспроизведением уже случившегося? — оставаясь подчеркнуто вежливым, деловито уточнил детали эксперимента Эйран. Вопреки глубоким сомнениям Лиенского бог ничуть не утратил способностей к рациональному мышлению.

— Для начала попробуем запись, — согласился жнец с разумным предложением племянника, питая весьма серьезные сомнения в платежеспособности Сил и их желании вступать в финансовые отношения.

Глава 7. Убийственное откровение

Принц Эйран встал, прошел к стене с заклятьем, передающим изображение в комнату и досконально изученным за время поддержания целостности клети. Подтянув кое–какие второстепенные нити и ловко накинув сверху петлю мгновенно сотворенных, возможно даже, по ходу изобретенных, чар, маг привел в действие волшебный конгломерат.

Элия одобрительно проследила за ювелирной работой брата. Такое изящество и скорость колдовства, лишенного малейших внешних эффектов, свидетельствовало не только о нелюбви Эйрана к театральности, но и о высочайшем уровне мастерства. Даже Моувэлль удостоил труды принца едва заметного одобрительного кивка.

Бог Магии коснулся кончиками пальцев стены, активизируя заклятье, и спокойно сообщил:

— Сейчас вы увидите происходившее в комнате несколькими часами ранее. Думаю, мне удалось отрегулировать заклятье так, чтобы мы отсмотрели нужные моменты.

— Только парням не говори, что ты с этими чарами сварганить сумел, — скривившись, посоветовал Элегор. — А то тут опять такая толкотня начнется, в очередь с записывающими кристаллами встанут, маньяки, да еще и драться начнут.

— Ну уж нет, — одними уголкам губ усмехнулся Эйран. — Я настаиваю на ограничении доступа к сему вредному для нетренированного рассудка зрелища.

— Очень точна формулировка! — одобрил временно записавшийся в ряды поборников морали герцог и энергично стукнул ладонью по подлокотнику. — Я, пожалуй, выбрал бы слово "пагубное", но вредное тоже неплохо. Ага, вот и оно!

То, что дальше происходило с заклятьем наблюдения, допускало двоякое толкование: либо Эйран время от времени посещал урбанизированные миры, знакомясь с образцами техники, либо развитие как научной, так и магической мысли во Вселенной шло параллельными путями. Экран разделился на пару частей: та, что поменьше, показывала события в реальном времени, там зеленоглазый принц мирно листал толстую книгу с кучей схем, большая начала демонстрацию увлекательного сериала из жизни озверевшего Лейма. Как раз сейчас хищно усмехающийся бог, в глазах которого пылало алое пламя, протягивал руки к соблазнительно туманной Элии в маскарадном костюме.

Моувэлль, впившись взглядом в большой экран, закаменел от колоссального напряжения. Со жнецом начало твориться что?то неладное. Рука его, будто зажившая собственной жизнью, тянулась к поясу, где возник длинный клинок в странных серых ножнах, а мужчина, казалось, прилагал все усилия, чтобы справиться со строптивой конечностью и не дать ей коснуться рукояти меча. Лицо его исказилось, отражая парадоксальную двойственность: страх и безжалостную, ужасную в своем равнодушии жажду убийства.

— Уб–беррр… — жнец попытался хрипло выдавить из себя нужное слово, но даже не смог закончить. Все его силы уходили на борьбу с самим собой, борьбу, которую бог Моувэлль по капле проигрывал жнецу Моувэллю.

— Что? — переспросил Эйран, не настроенный на лингвистические игры.

— Быстрее, отключи заклятье! — выпалила Элия и, очень надеясь, что активированному защитному заклятью Звездного Набора под силу выстоять под ударом жнеца, рявкнула, стараясь переключить внимание прикипевшего к экрану дяди на другой объект:

— Моувэлль! В чем дело, объяснись!

— Что, демоны побери, творится? — озадаченно хмурясь, менее возвышенно высказал свое желание получить некоторую информацию герцог. Только теперь, решивший, что с появлением принцессы в обществе жнеца все проблемы, считай, улажены, по новой встревожился Элегор. — Вы чего, тоже больны?

Эйран же мгновенно отреагировал на просьбу сестры. Изображение ярящегося Лейма в алых одеяниях со взором горящим сменилось прежней пацифистской картинкой принца–библиофила. То ли это, то ли вопросы богини и герцога, но что?то вывело Моувэлля из загадочного сражения с самим собой. Благодарно кивнув троице, жнец перевел дух. Его руки дрожали, да и все тело била крупная дрожь. Глубоко и размеренно дыша, мужчина почти пять минут приходил в себя, прежде чем смог заговорить:

— Прошло.

— Дядюшка, неужели ты и вправду болен? Что за странный приступ? — участливо перефразировала вопрос Элегора богиня, телепортируя к ногам родственника свободное кресло и протягивая ему бокал крепкого вина "Алый закат". Моувэлль рухнул на сидение, осушил одним махом бокал и медленно, словно учил заново слова, промолвил:

— Н–н-нет, физически я вполне здоров, девочка моя. Обычные болезни не гнетут жнецов. Это дар Сил. Но служение — не привилегия, прихоть или обязанность, оно — бремя и инстинкт. Над ним не властен рассудок. Что бы ни происходило с моим бедным сыном — это не буйство крови жнеца. Когда я увидел его таким, — Моувэлль запнулся, — я совершенно отчетливо понял — передо мной приговоренный.

— Чего? — заорал Элегор, подскакивая с места.

Он, пожалуй, кинулся бы на жнеца, чтобы вытрясти из него душу вместе с признанием, но Элия не дала свершиться сему эпохальному событию. Заклятье–лассо, наброшенное принцессой, пригвоздило герцога к креслу. А прежде, чем он собрался порвать чары и вскочить снова, Моувэлль продолжил:

— Приговоренный. Тот, кого жнец обязан уничтожить, пресечь нить жизни, перевести в иную инкарнацию, убить по Воле Всевышнего и во имя Равновесия во Вселенных! О, Творец, я словно угодил в собственный наихудший кошмар. Если б вы не крикнули на меня и не убрали видение, я не смог бы бороться с предопределением. Неужели мне суждено поднять меч на сына? — мужчина закрыл лицо руками и глухо застонал.

— Но почему? — потирая бровь, пораженно выдохнул Эйран. Маг–аналитик пытался подвести под услышанное логическую базу и не находил подходящих "кирпичей" для строительства столь загадочного сооружения.

— Чтоб я знал, — покачал головой жнец. Сейчас он больше походил на глубокого старика, чем на полного сил, энергичного, язвительного мужчину.

— Значит, надо узнать, — твердо заявила богиня, скрестив на груди руки, точно полководец у карты, обдумывающий стратегию войны. — Давайте думать вместе! Не сообразим вчетвером, соберем всю семью. Устроим мозговой штурм.

— Нет, не делай этого, — порывисто попросил Моувэлль, уставившись в пол с таким усердием, что Элия тут же поняла, откуда Нрэн взял свою занимательную привычку в минуты замешательства прицельно буравить глазами чем?то не угодивший ему кусок реальности. — Я не должен видеть сыновей.

— Это запрещено или вы, дядя, опасаетесь повторения приступа? — постарался гладко выразить свои мысль Эйран, сочувствуя родственнику и одновременно испытывая исследовательский интерес, сродни тому, что толкал Элию на каверзные вопросы к Повелителю Межуровнья о пределах его могущества.

— Я не думаю, что мои потомки столь злостные нарушители Великого Равновесия, — печально улыбнулся Моувэлль, сцепив кисти рук в замок. — Не существует и абсолютного запрета на встречи с родственниками, но есть негласное правило, которого придерживаются все жнецы. Если нити привязанностей, коих вообще не должно быть, окажутся чересчур крепкими, Слуга Творца может испытать желание перерубить их.